– И так ты всегда делала.
Перис закрыла глаза.
– И так тоже.
– Как?
– Прятала лицо и закрывала глаза, когда хотела скрыться отчего-нибудь.
– Ты не знаешь, что я чувствую. Никогда не знал. Да и зачем было? Для тебя это ничего не значило.
– Ты хотела, чтобы это что-то значило для меня?
– Нет! – Она не смотрела на него. – Будь ты проклят, Тобиас. Твое самомнение было огромным, даже когда ты был отвратительным маленьким мальчишкой, и с тех пор оно только выросло.
– Теперь я отвратительный мужчина?
– Ты сам это сказал.
Он ухмыльнулся, неожиданно и заразительно.
– Помнишь, как ты ущипнула Найджела, так сильно, что он заплакал?
Перис не смогла сдержать улыбки.
– Он ударил ногой одну из собак Попса.
– Найджел так и не простил тебя.
Она хихикнула.
– Я знаю. Как он?
Улыбка чуть погасла.
– Все старается вырасти. Но он в норме. Надеюсь.
Найджел Квинн был не тот человек, который интересовал Перис.
– Что ж, хорошо, – сказала она и отошла к окну поглядеть на темные скаты крыш на фоне неба, которое посветлеет только через несколько часов.
– Ты помнишь моего папу? – спросил Тобиас.
– Конечно. Мы все грустили, когда он утонул – и твои дедушка и мачеха тоже.
– И я. До сих пор.
Перис была в Европе, когда это произошло. Она не знала, какое влияние на Тобиаса и Найджела оказал этот несчастный случай на одном из Карибских островов, поскольку, когда она вернулась в Штаты, событие уже отошло в историю.
– Отец кое-что не успел доделать. Он хотел построить сельскохозяйственный колледж. Для него это было очень важно.
Лестер Квинн, как деловой человек, редко присутствовавший на семейных сборах, был уже где-то далеко в прошлом для Перис.
– Может быть, Попе упоминал об этом? Или твой отец?
– Ты же знаешь, мой отец никогда не интересовался бизнесом.
Он пытался принимать участие в деле какое-то время, но когда ее мать умерла и он женился на Берил, все усилия прекратились.
– Как там продовольственный кооператив?
– Хорошо, насколько мне известно.
– И Попс никогда не упоминал о колледже?
– Попс вообще не говорит о твоей семье, Тобиас. С тех пор… с тех пор, как решил продать свою долю в бизнесе.
Как странно думать, что «Квинн» когда-то был «Делайт и Квинн».
– Я понимаю, – Тобиас подошел и встал рядом с ней. – Ты мне напоминаешь моего отца.
Она посмотрела на него и быстро перевела взгляд на более безопасный вид – небо на горизонте.
– Ты говоришь странные вещи.
– Не совсем. Он был мечтатель. Как и ты.
Рыже-белая полоса метнулась с верхнего пролета пожарной лестницы и очутилась перед Перис. Она подняла оконную раму за два крюка внизу и впустила кошку в комнату.
Перис поежилась, и Тобиас сразу закрыл окно.
– На окнах нет замков.
– Ты просто помешан на замках.
– Кто угодно может подняться по пожарной лестнице и залезть сюда.
– Все могут, но пока еще не залезли. И я не намерена тратить время, беспокоясь об этом.
Тобиас вздохнул.
– Ты беспокоишь меня.
– Не представляю, почему. Мы чужие друг другу люди.
– Тебе лучше знать. Что это за кошка?
– Альдонза? – Перис взглянула на свою полную презрения подружку расцветки набивного ситца. У той был вид кота из мультфильма, которого казнят на электрическом стуле. Оскалив зубы, шипя, она нацелила прищуренные глаза на Тобиаса.
– Как в «Человеке с Ла-Манша»?
– А что остается? Она не высокого мнения о мужчинах.
Все еще в негодовании, Альдонза гордо отошла, не убирая выпущенных когтей.
– Мне кажется, я могу понять, почему тебе нравится это место.
Она сосредоточила внимание на небе.
– Ты можешь мечтать здесь.
Перис слегка расслабила напряженные мышцы спины.
– Да. Могу. А ты все еще в том своем прекрасном доме?
В прекрасном, экстравагантном доме, где он жил вместе с Синтией.
– Почти не бываю там. У меня есть плавучий дом в заливе Юнион.
Она удивилась.
– Звучит уютно.
– Так и есть. К сожалению, меня не представляли на радио ток-шоу.
Перис улыбнулась.
– «Бессонный в Сиэтле»?
Она представила себе, как Том Хенкс, один в своем комфортабельном плавучем доме, получает письма от бесчисленных женщин, жаждущих разделить с ним компанию.
– Ты вряд ли тот человек, который страдает от одиночества.
– Откуда ты знаешь?
– Ты самый красивый мужчина, которого я… – О Боже. Она закрыла глаза. – Я устала. Тебе лучше уйти.
Его смех, казалось, пробрался ей под кожу, к нервам… и прочитал ее мысли.
– Вы начали говорить мне комплименты, мадам?
– Забудь об этом.
– Исключено. Спасибо. Ты подарила мне чудесную ночь. Ты просто великолепна.
Это стало напоминать ей сцену из фильма – с ее участием.
– Твой отец хотел построить сельскохозяйственный колледж? – Она вернулась на твердую почву.
– Да. Он верил, что мы должны обратиться к своим корням. Он считал, что на огромных просторах штата Вашингтон молодые люди, при правильном обучении и должных стимулах, смогут снова заинтересоваться работой на земле.
– Фермерство? Но сейчас уже ясно, что маленькие фермы – это удел прошлого.
– О, он думал не только о маленьких фермах. Он мечтал о таком месте, где бы люди могли изучать самые современные методы землепользования – в большом и в малом. Чтобы это осуществлялось на базе профессиональной ремесленной школы. Отец считал, что мы ушли от обучения полезным умениям… потеряли уважение к мастерству.
– Жаль, что я мало знала твоего отца, – задумчиво сказала Перис. – Может быть, ты бы смог воплотить его мечту.
– Может быть, я…
– Тобиас, мне… Сегодня был тяжелый день. Один из нескольких тяжелых дней.
Он положил руку ей на затылок, и это ощущение пронзило Перис до кончиков пальцев на ногах.
– Позволь мне помочь тебе, – тихо сказал он, повернув ее к себе и слегка обхватив пальцами за шею. – Я действительно хочу этого.
