Но вскоре открылось, что патриарх и император поступили нечестно. Литовский Ольгерд относился к религии равнодушно. Сам оставался язычником, приносил жертвы идолам. Но он прекрасно понял, какую силу даёт московским князьям, что у них есть митрополит. В его владениях было множество православных – и получалось, что они считают центром Руси Москву. И все православные храмы, священники, монастыри в его стране подчинялись Москве. Переманивать под власть Ольгерда русские города и земли тоже получалось неудобно. Ведь это значило отделиться не только от московского великого князя, но и от центра Русской Церкви. Митрополит удерживал от этого православных людей.
Ольгерд мечтал, чтобы у него появился свой митрополит. Отдельный. Он узнал, что у Византии дела совсем плохи. Отправил туда послов с мешками золота и серебра. А митрополитом к себе просил поставить человека, которого сам выбрал, тверского боярина Романа. Одним махом хотел двух зайцев убить. И получить собственную митрополию, и Тверское княжество к себе притянуть. Патриарх и император без долгих разговоров согласились. С Москвы деньги получили, почему бы и с Литвы не получить? Алексию об этом не говорили ни слова. Ведь ясно же, что будет протестовать, своему государю напишет, а то и хану. А когда он уехал, то и Романа посвятили в митрополиты.
В Москве узнали об этом, и все были в полном шоке. Как же это? Патриархия разорвала Русскую Церковь на две части, а русских даже не спросила, не посоветовалась! Алексий вернулся в Константинополь. Пытался спорить. То, что наделали византийцы, выглядело слишком некрасиво. Но и терять деньги от Литвы они не хотели. Патриарх выкрутился, что ничего страшного не произошло. И русскую митрополию как будто не делили. Она осталась прежней, Алексий – митрополит Владимирский и Киевский. А у Романа совсем новая митрополия, Литовская и Волынская. Хотя это была только отговорка. Ольгерд добился своего. Теперь ему стало гораздо удобнее захватывать русские земли.
А пока Алексий путешествовал туда-сюда, Ивану Красному ох как не хватало митрополита! Мало было новгородцев и рязанцев, но и в самой Москве возникли серьёзные проблемы. Мы уже рассказывали, что на Руси ближайшими помощниками князей были бояре. Князья награждали их за хорошую службу, давали сёла, деревни. Бояре богатели. У них росло количество слуг, увеличивались собственные военные дружины. Но бывало и так, что усилившиеся бояре заносились, наглели. Оставаться верными слугами государя, выполнять его приказания их больше не устраивало. Нет, пускай государь правит так, как скажут бояре, как им выгодно.
Такая фигура появилась и в Москве. Главным боярином Калиты был Протасий Вельяминов. Он занимал должность московского тысяцкого. Это был очень высокий пост – вроде как мэр Москвы. Ещё и главный городской судья. Ещё и командир городского ополчения. После Протасия тысяцким стал его сын Василий. Он был главным советником у Семёна Гордого, а Иван Красный женился на его дочери. Василий зазнался. Считал себя чуть ли не вторым великим князем. Распоряжался на Москве единолично. Начал притеснять бедноту. В суде у него выигрывал не тот, кто прав, а кто больше ему заплатит. По своей должности Вельяминов заведовал и всем московским хозяйством, торговлей, рынками. Он подружился с ордынскими и генуэзскими купцами. Давал им всякие льготы, поблажки – а они за это отстёгивали хорошие денежки в собственный карман Василию. Правда, от таких махинаций страдали русские купцы. Но кто посмеет жаловаться на самого тысяцкого, государева родственника?
В конце жизни он передал свою должность старшему сыну, его тоже звали Василий. Уже как будто по наследству. Семён Гордый узнал о беззакониях Вельяминова, хотел снять его. Не тут-то было! У него нашлось множество заступников из московской знати, из тех же купцов. Василий остался тысяцким. А Иван Красный был мужем его сестры. Кроткий, скромный, тихий. Вельяминов вообразил, что при нём станет вообще всемогущим. Начал указывать великому князю, какие ему принимать решения. Даже и сам принялся командовать, не спрашивая государя.
Но Иван Красный, хоть и Кроткий, не позволил сесть себе на шею. О нечестных делах родственника он тоже знал. Всё-таки отобрал у него должность тысяцкого. Назначил на неё другого боярина, Алексея Босоволкова. Тот начал наводить порядок в городских делах. Расследовать, что натворил Василий. Однако утром 3 февраля 1356 года Босоволкова вдруг нашли на базаре убитым. Все подозрения и улики указывали на Вельяминова. Тут уж забурлила вся Москва. Народ шумел, что Босоволков заботился о простых людях, начал защищать их, и за это его убили.
А государь был в полной растерянности. Арестовать Василия и наказать по закону? Но за него вступятся боярская родня, высокопоставленные друзья, иноземные купцы. Замять дело? Это значило показать всей Москве – великий князь не смог справиться с обнаглевшим боярином. Иван Красный выбрал осторожный вариант. Судить родственника всё же не стал. Но Вельяминову велел указать – пусть убирается куда угодно. Тот собрал пожитки и укатил в Сарай, к своим друзьям-купцам.
Иван Красный, отец Дмитрия Донского
Святой митрополит Алексий, наставник и помощник Дмитрия Донского
Глава 8.
Как князь Дмитрий остался сиротой
Митрополит Алексий исцеляет ханшу Тайдулу.
Художник Я. Ф. Капков
Митрополит Алексий наконец-то возвратился из Константинополя. Но в 1357 году в Москву прибыли совершенно необычные послы из Орды. Вели себя так вежливо и почтительно, будто они приехали не к ханским подданным. Хотя повеление они привезли тоже необычное. Джанибек писал, что его мать Тайдулу уже три года мучат злые духи – её всю корчит, ломает, она ничего не видит. Хан требовал, чтобы к ней приехал митрополит: «Мы знаем, что Небо ни в чём не отказывает молитве вашего главного попа», вот и пусть вылечит её.
Алексий действительно был святым человеком. Иногда по его молитвам выздоравливали больные. Он исцелял и бесноватых, прогонял от них нечисть. Но ведь получалось не всегда. Он же только к Богу обращался, просил помочь. А уж там как Господь решит. Когда гуляла чума, молитвы редко спасали. Но теперь на митрополита ложилась огромнейшая ответственность. Не за ханшу, а за всю Русь. Да, Джанибека называли «добрым царём». Но если разгневается, его доброта запросто может кончиться. Получится ли исцелить Тайдулу? Она же даже не христианка.
