Веста первой заметила новое украшение на моем запястье, и в момент, когда я выходила из ванной завернувшись в длинную простыню, опустилась на колени, остальные сначала растерявшись, последовали её примеру.
— Веста, что ты делаешь? Встаньте. Я, хоть и стала Повелительницей, но человечности своей не потеряла, за эти пару часов.
— Повелительница, примите нашу клятву верности, мы клянемся служить вам верой и правдой, до последней капли крови.
— Веста, встань и вы девушки тоже, ну, же! Я и сама уже растерялась.
— Пока вы не примите нашу клятву, мы не можем встать. Последовал ответ.
И что мне делать? Вести себя также, как на Земле я не могу, здесь другие правила и мне придётся играть по ним. Возможно, постепенно я и смогу что-то изменить, но явно не сейчас. Стоять в простыне полночи я желанием не горела, поэтому пришлось принять данную мне клятву.
— Я принимаю вашу клятву, встаньте.
— Слушаемся, Повелительница.
Девушки встали, и поклонились, склонив головы. Я направилась в комнату, девушки открыли передо мной двери, усадила на кресло и принялись хлопотать. Через пятнадцать минут я была готова, на мне белое платье с длинным шлейфом, голубые бриллианты, подаренные утром Максом на шее, туфельки, также украшенные камнями, на голове высокая прическа, заплетенная в виде короны. Глаза тоже блестят не хуже бриллиантов, губы нервно закусаны, на что я от Весты получила недовольный взгляд. Ну, да девушки старались, а я покусала все губы, нарушая свой новый облик.
— Идемте, Повелительница. Повелитель распорядился проводить вас в янтарную столовую.
— Хорошо, сегодня столько всего произошло, я проголодалась. На нервах я ухватилась за подол платья, за что снова напоролась на недовольный взгляд Весты. Ух, придётся вести себя в соответствии с громким званием. Глубоко вздохнув и выдохнув, я на миг закрыла глаза собираясь с силами и заталкивая своё волнение поглубже.
В компании девушек и двух стражников меня проводили до янтарной столовой. Свое название она заработала не зря. Вчера я даже не успела её толком рассмотреть, пока мы с Максом вели разговор. Стены, потолок и пол были полностью сделаны из янтаря. Мягкие переходы цветов, от светлых до тёмных, создавали невероятный рисунок. Столовая даже излучала заметное тепло, которое шло от всех поверхностей. Стоило мне войти, она засияла, так как будто за стенами включили большие лампы. Слуги выстроились в ряд вдоль стены, склонившись в низком поклоне. Макс стоял посередине, он тоже успел переодеться, красивый и неотразимый с золотым венцом на голове с сияющими сапфирами. Он тоже оделся во все белое, белые брюки и рубашка, сверху распахнутый длинный сюртук с блестящими пуговицами. На длинных красивых пальцах несколько колец, мягко поблескивающих в свете, янтаря.
— Дарья, ты великолепна. От голоса, которым было это произнесено, по коже разбежался табун мурашек.
— Благодарю, ты тоже неотразим. Чуть смутившись ответила на комплимент.
Окинув празднично накрытый стол, с огромными букетами с двух сторон, и расположенными приборами на противоположных концах стола, я честно разочаровалась. Все-таки у меня сегодня свадьба, и хотелось быть ближе к мужу.
— Максимилиан, а мы можем сесть ближе друг к другу? Тебе не кажется, что это как-то уж нецелесообразно? Мы одни, гостей у нас нет, а стол огромный, мне хотелось бы быть ближе к тебе? Осмелилась высказать свое пожелание.
— Хорошо, когда мы будем одни, будем сидеть рядом. Вы слышали пожелание Повелительницы? Перенесите приборы. Это уже было сказано слугам.
— Спасибо. Прошептала, склонившись к мужчине и довольно улыбнулась.
— Я рад тебе угодить.
Надеюсь, это будет не единственная с его стороны уступка, иначе нам трудно придётся.
***
Лерр Крутти сегодня превзошел самого себя. Стол был буквально заставлен разнообразными закусками, нарезками с мясом, сырами и овощами. На столе стояли запеченные цыплята, два или три пирога с разными начинками, несколько тарелок бутербродов, у меня разбегались глаза от всех этих изысков.
Мои приборы перенесли и положили по правую руку от Макса, взяв меня за руку он проводил до стола, усадил на услужливо отодвинутый стул, и напоследок поцеловал запястье, чем снова вогнал меня в краску. Закралось у меня маленькое подозрение, что меня соблазняют. Прикосновения этого мужчины заставляли моё сердце выпрыгивать из груди и бешено стучать. А когда я мельком думала о том, что должно произойти ночью, у меня даже кончики ушей покрывались краской. Хоть я и взрослая двадцатилетняя девушка, и вполне знавшая что происходит между мужчиной и женщиной, сама ещё была совершенно неопытна в отношениях.
Судя по пылким взглядам бросаемым на меня мужем, мой смущенный вид ему вполне нравился. Я нервно комкала салфетку, положенную на колени, если бы увидела Веста, снова бы смотрела на меня с упреком. Как же мне долго придётся привыкать к новому миру и его традициям. Учиться быть Повелительницей рядом со своим мужем. Быть достойной его. На миг мне снова стало грустно, мне хотелось бы чтобы мои подруги разделили со мной мою радость и тревоги.
Максимилиан, внимательно наблюдавший за мной, уловил эту едва заметную перемену и подался вперед, склоняясь ко мне. Нежно взял в руки моё лицо и повернул к себе.
— Что-то случилось? Почему ты погрустнела?
— Вспомнила своих подруг, мне бы очень хотелось увидеть их вновь. Хотелось, чтобы они тоже разделили со мной мою радость.
— Означает ли это, что ты меня простила?
— Ну, я подумала… что тебя нужно срочно спасать, не хотелось, чтобы ты достался этой мегере. Выпалила на одном дыхании.
— Ты ревнуешь! Удовлетворенно заявил мужчина, даже не спрашивая, а утверждая.
— Вот, ещё! Вырываясь из его ладоней, в смущении закрыла глаза, чтобы он не догадался какие чувства во мне, бушуют.
Максимилиан лишь на это хмыкнул, а когда я открыла глаза и взглянула на него, в его зеленых глазах полыхал пожар. И это не просто слова, в них действительно проскакивали искры, способные сжечь все кругом.
— Ты была близка со своими подругами?
— Да, кроме них у меня из близких больше никого не осталось.
— Я, конечно не смогу тебе заменить твоих подруг, но постараюсь стать достаточно близким.
— Может быть уже поужинаем? Пролепетала, не в силах оторвать от его лица взгляда.
И как, у меня на это только сил хватило? Да ещё сказать таким ровным голосом и ни разу не заикнуться? Сама себе поражаюсь.
— Да, ты права, я ужасно проголодался. И такой горячий, многообещающий взгляд, брошенный на меня, что блюдом почувствовала себя я.
Тут же активизировались слуги, ставя перед нами какое-то блюдо, я от волнения даже не особо обратила внимание, что это было. Механически клала в рот еду и жевала, надеясь лишь на то, чтобы не подавиться. И всё время чувствовала на себе его взгляд, наверное, это была плохая идея, сидеть рядом.
