Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Все хорошо! Но на ту сторону Кревицы не переправиться! Плотина взорвана! Немцы перебросили через проран какой-то мостик, и по нему туда ушли их пехотинцы. Выручил тот самый дедок, который умудрился под гусеницы не попасть и вместе с пехотой добежал до села.
– Товарищ генерал, есть дорога! Я провожу!
Дорога начиналась от самой Луги, от сожженного деревянного моста через нее, семь танков, во главе с генералом, остались в Ивановской и в Поречье, три заняли позиции у реки и повели обстрел противника за рекой, в первую очередь уничтожая понтонный мост. А три КВ-3 двинулись навстречу шуму боя, грохотавшего где-то за Юрками. Немецкая разведка напоролась на отряд пехоты 952-го стрелкового полка 268-й дивизии, находившийся в Юрках на отдыхе и переформировании. Наша пехота (бывшие пограничники) отошла к лесу и отстреливалась. При появлении очень шумных КВ-3 (из-за воя нагнетателей) обе стороны боя решили сделать ноги, но потом наши разобрались, что танки бьют по немцам, и погранцы вернулись. К тому времени бой был практически закончен.
Тут и пригодилась телескопическая антенна: донесение ушло в штаб. От Морозова и Красного Луча подошла пехота и артиллеристы. Прорыв был ликвидирован. Днем похоронили останки трех экипажей КВ-1 и Т-28, которых немцы расстреляли из крупнокалиберных 210-мм пушек из-за леса. Этим они и обеспечили себе успех на этом участке. Вечером сдали позицию подошедшей роте танков из 24-й дивизии. Баранов долго о чем-то говорил с их командиром. Мы же с Василием заводили два крутых трофея: немецкие полугусеничные тягачи «Tatra FAMO F3», которые решили никому не отдавать. Еще бы! 18 тонн грузоподъемности у каждого! Громадный кузов и гусеницы.
На обратном пути «01-й» вел штатный мехвод, а Василий перегонял одну из «Татр», поэтому с комдивом даже не разговаривал. Связи не было. «Татра» имела встроенную радиостанцию, но на других частотах. «Дома» были «гости», причем «высокие», и в прямом, и в переносном смысле. В штаб дивизии прибыл генерал-лейтенант Попов, бывший командующий Ленинградским округом, командующий Северным фронтом. Именно этот человек дал приказ на передислокацию дивизии 18 июня. И именно он не выходил на связь с комдивом, предпочитая разговаривать с ним письменно и через начштаба округа. Генерал был высок ростом, имел спортивную фигуру. Комдив, подавший фонариком перед остановкой колонны сигнал «Сбор», не дожидаясь построения роты, отдал рапорт, что проводил проверку вновь сформированной первой роты тяжелых танков третьего батальона первого танкового полка. Рота и сборный батальон из отходящих стрелковых подразделений ликвидировали плацдарм противника в районе Поречье – Ивановское и возвратились в расположение дивизии. И у него есть вопрос к командованию. Похоже, что Попов перед этим «принял на грудь», потому что рассмеялся и сказал, что этот вопрос он знает.
– По плану развертывания, пакету № 1, войска округа, все три армии, должны были развернуться в Северный фронт под моим командованием, генерал. Мне не дали перебросить весь 1-й мехкорпус, хотя там, на севере, разведка установила появление двух немецких дивизий: 163-й и 169-й. Разрешили отправить туда только твою дивизию. А начиная с 22 июня и остальные части показательного 1-го мехкорпуса были выведены из его состава и растащены для латания дыр в обороне Северо-Западного фронта. Мы сейчас с тобой стоим там, где должен находиться Северо-Западный. Но теперь это полоса моего фронта, и я вынужден снимать и перебрасывать сюда те части, которые держат оборону, и, заметь, не отступают, на всей границе с Финляндией и Норвегией. Ты это хотел спросить? Будь у меня ваш корпус целиком, мы бы справились там с противником. А так вынуждены теперь отводить 8-ю армию, которую нам «передали» из состава Северо-Западного 14 июля. Пока только с тремя дивизиями имеем связь и поддерживаем их. Остальные находятся в окружении под Таллином. Еще вопросы есть? И тут вылез неугомонный Вася!
– Есть! Сержа… Лейтенант Челышев, командир 1-й тяжелой роты, 3-й батальон 1-го танкового. Немцы на Лугу не пошли, бьют по флангам, сегодня слышал, что они снова взяли Сольцы. Или «не наше направление»? Тоже Северо-Западный?
– Лейтенант, как вы разговариваете?
– Я задал вопрос, товарищ генерал-лейтенант. Слева там сплошные болота, Мшинские, и всего три дороги: одна на Чудово, вторая во фланг на Лугу и Красногвардейск. А третья: от Овсино прямо на Любань. Оседлать бы надо, пока не поздно. А от Красногвардейска не набегаешься.
– Ко мне! – подал команду Попов. – Показывай!
Василий развернул карту и показал свои отметки на ней.
– Здесь же нет дороги!
– Есть! Вдоль узкоколейки. Вот одна, а вот вторая.
– Что за карта?
– Генштабовская, царская. У немцев взял. У них она отмечена.
– Хорошо, лейтенант, принято. Но на твой вопрос у меня пока ответа нет. Встать в строй!
– Есть.
– Кто такой? – поинтересовался комфронта, его в Ленинграде несколько дней не было.
– Герой Советского Союза Василий Челышев, сын комдива Челышева. Помните такого? У него, со вчерашними, 99 подбитых немецких танков. Вы что, не слышали? Третьего дня их экипаж награждали.
– Меня не было, был в «гостях» у Собенникова. Там же другая фамилия была: Родимцев. Точно, Родимцев.
– Он – замкомроты в этой роте. Отличный наводчик, а командира вы видели. Мой бывший экипаж.
Маркиан Попов продолжал жить предвоенными установками и планами и не собирался брать на себя вину за поражение наших войск под Псковом, существенно ухудшившего положение под Ленинградом. Несмотря на то, что никакого отношения командующий фронтом к проведенной операции практически не имел, он объявил благодарность роте за нее. Рассмотрел трофеи, как сами «Татры», так и то, что лежало в их кузовах. Осмотрел новые танки, которых он еще даже и не видел.
В чем-то генерал-лейтенант был прав, как любой командующий он стремился сделать так, чтобы именно на его участке была самая высокая плотность войск. Но внесенная им неразбериха, умноженная на «неторопливость» исполнения приказов командующими двух «его» армий, привела к тому, что реальной силы 1-я Краснознаменная дивизия сейчас не представляла: два неполных танковых батальона, гаубичный полк, самое мощное подразделение, шесть стрелковых и вспомогательных батальонов, укомплектованных на 50–65 процентов. Примерно 40 процентов штатной численности дивизии. А с техникой дела обстояли еще хуже. Танки с завода пошли, но это была новая техника, которую еще предстояло освоить. А главным «источником кадров» для дивизии был УАБТЦ, в котором, во-первых, таких танков не было, во-вторых, батальон, который готовил танкистов на КВ-1 и 2, был самым неукомплектованным, так как на все выпущенные заводом машины, а это были исключительно танки этих марок, садились военнослужащие именно этого батальона. Ежедневно по 15 экипажей в течение июня-июля. Штатов было не напастись. Приходилось забирать «любых», кто имел соответствующий ВУС. В-третьих, требовалось топливо и боеприпасы для учебы, а их выделяли в ограниченном количестве. Именно на это обстоятельство при разборе рейда и указал командир дивизии. Мазали наводчики! Основной удар был нанесен гусеницами, и это только потому, что немцы скучились и не имели противотанковой артиллерии нужного калибра. Все отметины на броне танков были от снарядов 37 мм. Лишь несколько из них соответствовали 75-мм танковым пушкам. Наши танки потерь и значительных повреждений не имели. Но дух и настроение в роте поднялось значительно! Большинство этих ребят уже побывали в боях, горели, бросали вышедшую из строя и оставшуюся без топлива и снарядов технику, выходили из окружений, кто по одному, кто экипажами, кто в составе соединений. Это был их первый победный бой. Наверное, самый важный и самый главный в их жизни. Их поздравили и объявили благодарности, накормили и уложили спать в палатках, после того как была закончена заправка и погрузка боеприпасов.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
