Смех мой прозвучал так, будто я давился воздухом. Тревожить сестру не хотелось, поэтому, не дав ей сказать больше ни слова, я ретировался к себе в комнату.
* * *
Первым, что бросилось в глаза, когда я приехал к дому семьи Мияко, стала табличка, прикрепленная к двери. На ней была фамилия Кодзима, а не Сумида. В остальном увиденное полностью соответствовало моим ожиданиям — одноэтажный дом, простой и современный, в идиллическом районе на северо–востоке Токио.
Я уже собрался пройти за ворота, как заметил Дзина, который стоял чуть поодаль у дороги и курил.
— Привет! — смущенно сказал я, приблиЗИВШИСЬ.
Дзин расправил плечи:
— Ой, привет! Что ты здесь делаешь?
— Меня пригласила мать Мияко, а ты?
— Я с девушкой своей приехал. Ей тоже позвонили. — Он кивнул в сторону дома. — Чи и Сачико уже там. — Дзин протянул мне пачку ментоловых сигарет «Хоуп»: — Курить хочешь?
— Спасибо.
Я вытащил сигарету и наклонился к Дзину, который чиркнул зажигалкой. Я глубоко затянулся, вдохнул белый дым и закашлялся. Не курил я давненько.
— Эй, ты как, ничего? — спросил Дзин.
— Ага, нормалек, — кивнул я. — Поотвык слегка.
— Не знал, что ты курить бросил.
— Да я и не бросал. Не рвусь покупать сигареты, и все. Моей сестре не нравится, когда я курю при ней.
А ведь в баре у Фуми–нэ курит каждый первый.
— Сестра у тебя красотка. Давно хотел те бе об этом сказать. — Дзин остановился. — В ней что-то особенное. Не знаю чем именно, но она отличается от других, И не в плохом смысле.
Я промолчал.
— Она необыкновенная, скажем так, — заключил Дзин.
— Необыкновенная, — согласился я.
Дзин кивнул, но ие сказал больше ничего. Не будь ситуация такой печальной, он наверняка съязвил бы на тему паших с Фуми–нэ отношений. Дзин молча курил, а мне вдруг вспомнился разговор с Мияко в день, когда мы с ней переспали.
— Дзин, ты же говорил, что вы с Мияко вместе школу заканчивали? — спросил я. — И что вы не ладили…
— Неужели ты запомнил? — Дзин усмехнулся. — Ладить мы точно не ладили.
— Почему?
— Тебе лучше не знать, — покачал головой Дзин.
— Но я хочу знать.
— Ты до сих пор в нее влюблен? — спросил Дзин, глядя на свою сигарету.
— Не переводи стрелки.
— Это важно. — Он затянулся и посмотрел на меня: — Если чувства еще есть, тебе лучше не знать.
Сердце болезненно сжалось. Я старательно изобразил безразличие, хотя сомневаюсь, что получилось убедительно.
— Ты с ней спал?
— Да нет же! Не сходи с ума, — заржал Дзин. — Без обид, но она не в моем вкусе.
— Ага, ты же у нас единственный ребенок, — пробормотал я.
— Причем тут это?
— Ни при чем. Не бери в голову. — Я стряхнул пепел с сигареты. — Давай, скажи, что именно мне лучше не знать.
— Ты ведь не отстанешь от меня? — Дзик медленно выпустил дым изо рта. — В старших классах Мияко застукала нас с другом, когда мы курили за школой. Она наябедничала учителям, и нам как следует досталось. Я думал, она нас ненавидит, а она в итоге переспала с моим другом. Вот тебе странная странность…
— Угу.
— Вообще не пойму, что им в голову взбрело, — продолжал Дзин. — Мой друг встречался с девушкой в сто раз красивее Мияко. Без обид, ладно? Я считал их классной парой. Неделю спустя об интрижке узнала вся школа.
Я молчал.
— По–моему, они с Мияко вообще друг другу не нравились. После того случая они едва общались. Будто ничего и не было.
— Мияко наверияка разозлилась, что об этом узнали.
— В этом и дело. Мой друг о таком болтать не стал бы, — заявил Дзии и сделал очередную затяжку. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но я почти не сомневаюсь, что разнесла новость Мияко. С какой целью — не представляю. Но благодаря ей моего друга бросила девушка.
— Твой друг ничего тебе не объяснил?
— Нет. — Дзин покачал головой. — Говорю же, он не из любителей трепаться о личном. Когда я припер его к стенке, он сказал, что причина в любопытстве. В любопытстве, ага. Так я ему и поверил. Он всегда был спокойным. Не замкнутым, а просто болтать не любил.
— Поэтому ты недолюбливал Мияко? Потому что она переспала с твоим другом просто так?
— Я просто считал ее отвратительной. Ну, то, как она себя вела. Во–первых, зачем она на нас настучала? Никто ж не просил. Меня совершенно не колышет, что она спала с моим приятелем, но зачем болтать об этом? Хоть убей, не понимаю.
— Просто Мияко мыслила очень нестандартно, — сказал я Дзину, затянувшись.
— Дружище, ты любовью ослеплен.
— Это здесь совершенно ни при чем.
— Неужели? — Дзин изогнул бровь.
Я затянулся в последний раз и раздавил окурок о стену.
— Ладно, пойду к матери Мияко, — сказал я.
— Ага, — отозвался Дзин. — Ну, береги себя! Как–нибудь увидимся. —
Я кивнул и зашагал к дому. Железные ворота оказались закрыты, но не заперты. За дорожкой, прямо у входной двери, чинно выстроилось несколько пар обуви.
— Здравствуйте! — громко проговорил я.
— Секундочку! — отозвался негромкий голос.
Из глубины дома торопливо вышла женщи, На в черном кимоно. Медицинская маска закрывала ей рот и нос, поэтому по телефону вк голос звучал глухо. Я видел только верхнюк часть лица, но все равно узнал мать Мияко. На меня смотрели те же лучистые глаза.
— Добрый день! — сказал я и поклонился.
Миссис Кодзима открыла ворота:
— Заходите, пожалуйста! Простите, что вызвала без предупреждения.
— Не беспокойтесь; никаких дел у меня сегодня не было.
Я снял обувь.
— Миссис Кодзима, вам нездоровится?
Женщина покачала головой:
— Это все кошка. У меня аллергия.
— Получается, Тама здесь?
— Так зовут кошку?
— Да.
— Дочь даже не говорила мне, что завела домашнее животное, — со вздохом посетовала миссис Кодзима. — Так вы знакомы с этой кошкой, Янаги? Она бродила у квартиры Мияко.
Не успел я ответить, как из дома вышла Тама. На ошейнике у нее зазвенел колокольчик. Миссис Кодзима стояла поодаль, а Тама направилась прямо ко мне, замурлыкала и давай тереться мне о ноги. Я опустился на корточкв и погладил ее по голове.
— Ну, привет! Как поживаешь? — спросил я Таму. — Давно мы с тобой не виделись.
