Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
У картонной стенки – рюкзак и свернутый спальный мешок. Дебра Энн подходит к столу и осторожно проводит пальцем по трещине в чашке для брится. Берет бритву и маленькую черную расческу, вертит в руках, глядя на конверт с увольнительными документами. Может быть, он герой, решает она. Может быть, ранен на войне. С тех пор, как мама уехала, Д.Э. ищет, чем заняться в выходные дни. Нужно какое-то постоянное дело – может, он как раз и будет таким. Может, он для того и появился, чтобы помочь ей стать лучше, не бесить маму до такой степени, что она уезжает из города, никому не сказав, куда едет и когда вернется. Джинни вернется домой до фейерверка Четвертого июля? Да.
* * *
Первый подарок ему она оставляет в бумажном пакете перед входом в трубу и убегает к своей коробке – наблюдать, что будет дальше. Он открывает пакет осторожно, словно ожидает увидеть там тарантулов или, в лучшем случае, коровью лепешку. Но достает вместо этого банку кукурузы, жвачку, коричневый карандаш с тупым грифелем и с улыбкой озирается. Там и записка, сложенная пополам, с липкими от конфет краями, и Дебра Энн видит, как он читает её, шевеля губами. Не беспокойтесь, мы о вас позаботимся. Напишите, что вам нужно, и положите под большой камень у забора. Никому не говорите. Д.Э. Пирс.
Д.Э. смотрит, как он затачивает карандаш перочинным ножом, а позже, когда он стучится в заднюю дверь бара и входит туда, она бежит вдоль бетонного берега за запиской. Там: Одеяло кострюля кансервный нож спички, спасибо, храни тебя Бог. Джесси Белден, РПК, армия США.
В понедельник после Пасхи она приносит всё нужное в бумажном мешке из «Пиггли-Уиггли». Туда же она положила два крутых яйца, кусок кукурузного хлеба в фольге, ломтик ветчины и наполовину оттаявшую запеканку с частично оторванным ярлычком миссис Шепард. Остались только буквы КОР, по ним он не сможет понять, кто это. Там же два спелых помидора и шоколадные зайцы из пасхальной корзинки, которую оставил на кухонном столе папа.
Он читает записку, а она радостно следит за этим из своего наблюдательного пункта в поле, шевеля губами вместе с ним. Светлой Пасхи. Джесси Белден, РПК, армия США, вы замечательный американец. Вы любите окру и коричневые бобы? Искренне ваша Д.Э. Пирс.
В начале мая, через три недели после того, как она увидела его впервые, Д.Э., дождавшись, когда он войдет в трубу, спускается в бетонный канал с пакетом еды и двумя банками «Доктора Пеппера». Светит фонариком в трубу. Вы здесь? Голос её уходит в темноту. Я никому не скажу, что вы здесь. Вам нужна помощь?
Позже, когда они немного познакомятся, Джесси объяснит ей, что лежал на голом бетоне – так прохладнее, пересчитывал свои деньги и думал, как выручить свой грузовичок у Бумера, своего родственника, который говорит, что Джесси задолжал ему за два месяца постоя и еды. Джесси скажет ей, что лежал хорошим ухом на полу – мир тогда гораздо тише, – вот почему они друг друга не увидели, пока Д.Э. чуть не наступила на него.
Напугали друг друга до смерти, а? – говорит Джесси.
Я чуть не обоссалась. Она внимательно смотрит на него – не выругает ли за сквернословие, но он не ругает. Джесси, может, и взрослый, но ведет себя не так. Может, он глуповатый, думает она, и уж точно не знает, как разговаривать с детьми. Он говорит ей, что глаза у него были сухие, как пыль, на которой он спит, как полудохлая змея, которую кот притащил однажды утром и оставил у входа в трубу, и все же намокли, когда Дебра Энн посветила ему в лицо фонариком и спросила. Что для вас сделать? И Джесси, неделями не говоривший ничего, кроме да, сэр, нет, сэр, до сих пор страдавший от боли в ребрах после того, как его огрели трубой на парковке, и умолявший родственника остановить грузовик, – Джесси сказал. Я хочу домой.
Она не говорит, что наблюдала за ним неделями. Она говорит, да, сэр, и обещает, что всегда будет сидеть справа от него, чтобы её слова слышались так же чисто, как холодные ручьи, про которые он рассказывает ей – у него на родине в восточном Теннесси, где он жил с мамой и сестрой Надиной.
* * *
Ему двадцать два года, ей десять, и оба тощие, как спички. У обоих шрамик на правой щиколотке – у него после нехорошего воспаления в Юго-Восточной Азии, у неё от шутихи, когда она не успела отскочить. Они едят сэндвичи с колбасой и наблюдают за тем, как кот гоняется за лузгой, которую они выплевывают на бетон. Говорят, что надо бы добыть для кота ошейник – если потеряется, кто-нибудь позвонит Дебре Энн, и она придет за ним.
Она приносит шоколадные батончики, размякшие у неё в кармане, и они слизывают шоколад прямо с фольги. Когда она спрашивает, зачем он работает в стрип-баре, у него краснеет шея, и он смотрит в пол. Без грузовика он не может получить работу на нефтянке. Я там только полы подтираю и мусор выношу, а раньше с родственником баки промывал с соленой водой.
Он не говорит ей, что в Техас приехал потому, что в Теннесси нет работы, а Бумер божился, что деньги гребет почем зря. Не рассказывает и о двухнедельном пребывании в госпитале для ветеранов в Биг-Спрингсе, где спал на хорошей кровати, и давали хорошую еду, и разговаривал с доктором, который в конце проводил Джесси до грузовика, дал ему конверт и сказал: Тебе двадцать два года, сынок, и ничего с тобой нет такого, от чего не вылечит труд. Он не рассказывает Д.Э., что почувствовал на плече твердость и вес докторского университетского кольца. Сколько ехать до Одессы, спросил его Джесси, и доктор показал на запад. Шестьдесят миль, и не забудь запирать грузовик на ночь, сказал доктор, и Джесси пожалел, что не он его отец.
Д.Э. рассказывает ему, что искала вчера кота и увидела «Линкольн» миссис Шепард на дорожке перед домом. И удивилась – потому что миссис Шепард ездит только на грузовичке покойного мужа. Постучала в дверь, никто не отозвался, и подумала, что миссис Шепард захотела вздремнуть. А потом открыла дверь гаража, посмотреть, не найдется ли чего в морозильнике, и увидела, что миссис Шепард сидит в старом грузовичке мужа, и мотор работает. Как вы тут оказались, спросила Дебра Энн, а Корина посидела несколько секунд не шевелясь, потом вздохнула, сказала: Черт возьми, и выключила мотор. А ты как здесь оказалась?
Я ищу острый нож.
Корина показала на верстак с садовыми инструментами, все в пыли. Когда закончишь, верни, сказала она. И с ножом в руках не бегай.
Вы не видели кота?
Нет, не видела я чертова кота. Уйдешь ты, наконец, из моего гаража?
Джесси и Дебра Энн жуют бизонову траву – она надергала её на лужайке миссис Ледбеттер и принесла в пластиковых пакетах. Пьют апельсиновый сок из большой бутыли, которую дал Джесси один из барменов. Играют в покер – она стибрила колоду из ящика на кухне у миссис Шепард. Он показывает ей кожаный мешочек с агатами, собранными дома, около реки Клинч, так близко от их лощины, что можно камнем добросить. Выбирай два, какие понравятся, говорит он. Они приносят удачу.
До войны, рассказывает он, у него такой был слух, что дядя хвастал: Джесси за сто ярдов услышит, как олениха сбила хвостом слепня с задницы. Услышит, как клещ отпустил собачье ухо или сом булькнул в омуте. Он не рассказывает ей, что, вернувшись домой после трех лет за морем, зашел в лес и стоял там, ждал. И когда звуки наконец вернулись: ветка, сорванная ветром, упала на землю, олень пробежал в чаще, винтовка выстрелила за лощиной, – не мог понять, действительно ли слышит эти звуки или только вспоминает их. Стрекот цикад, кваканье лягушек в ручье, две вороны воюют с голубой сойкой, пытающейся украсть их яйца, жужжание москитов и ос, плеск радужной форели, когда Джесси вытягивал её из реки… может быть, он слышал эти звуки, когда вернулся с войны, может быть, только хотел их слышать.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
