Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Самому так охота!
– Ну что, друг мой, хорошо устроился? А как насчет поделиться?!
Дружинник лишь ехидно усмехнулся в ответ. Я собрался было уже потребовать свою долю мяса, как ветер донес до моих ушей обрывки чьих-то голосов, раздавшихся снизу.
Наше благодушное настроение мигом исчезло.
Так получилось, что мы остановились на гребне небольшого подъема, в верхней части короткой, длиной метров семь-восемь, тропки, змейкой петляющей снизу вверх. В принципе гребня можно достигнуть и не по тропе, но так будет гораздо сложнее – другими словами, по счастливому стечению обстоятельств мы остановились в наиболее удобном для обороны месте.
Опустившись на корточки и практически распластавшись на камнях, мы с Добраном до боли в глазах стали всматриваться вниз, ожидая, когда за очередным изгибом узкого горного прохода покажутся те, чьи голоса донес до нас ветер. Вскоре мы их увидели: оборванных, кое-как забинтованных окровавленными тряпками, в большинстве вооруженных только булавами – лишь у троих я заметил сабли. Один за другим они оказались в нашем поле зрения – судя по одежде, гулямы Алп-Арслана!
Одиннадцать.
– Да что же это такое!..
Не знаю, у кого из нас вырвался возглас. Быть может, у меня. Слишком я увлекся, рассматривая недавнего врага, пока мозг лихорадочно «качал» варианты. Ситуация складывалась однозначно против нас!
В середине отряда мародеров-оборванцев (слишком сильно эти гулямы отличаются от воинов, которым мы дали бой в долине) держится командир – единственный, на ком войлочный панцирь, усиленный стальными пластинами и защищенный коническим шлемом. Он и еще два воина с саблями имеют щиты, позади них держатся еще двое, вооруженные, что самое паршивое, короткими сельджукскими луками.
– Здесь мы не устоим.
Короткое заключение Добрана выдернуло меня из размышлений.
– Если не здесь, то и вовсе нигде.
Телохранитель отрицательно качнул головой:
– Здесь – ляжем. У нас одна праща против двух их луков, да и стрелков они прикроют щитами. Ничего ты, воевода, с ними не сделаешь, разве что сам пропадешь. Наверх поднимутся те, кто с дубьем, и числом нас задавят, трое на одного – не выдюжим.
– Что предлагаешь?
Варяг посмотрел на груду камней чуть в стороне справа и кивком на них указал:
– Успеем там залечь и по-тихому их пропустим. А потом вниз и в Цунду.
– А монахи? Тут дорога только одна, к скиту!
Во взгляде воина промелькнула слабая тень. Промелькнула и пропала.
– Мы им своей гибелью ничем не поможем. Только этих разозлим. Так, может, посмотрят, что у братии взять нечего, сожрут что есть да и уйдут. Все же не язычники[19].
Примерно полминуты я колебался. Всерьез колебался, ибо отвык уже от необходимости рисковать собственной жизнью, да и расклад сил явно не в нашу пользу. А главное, в глубине души живет осознание того, что мир этот – не настоящий, зато смерть моя будет еще какой реальной… Я уже был готов согласиться с Добраном! Вот только совесть не позволила мне забыть о том, как монахи спасли нас от смерти в снегах и о том, как Георгий врачевал мои раны, а ведь воспаление при худшем раскладе в два счета прикончило бы меня!
Нет, настоящий этот мир или морок, но мои поступки что здесь, что в реальности имеют одинаковую цену. А спасенная жизнь – это неоплатный долг перед человеком, оказавшим мне помощь. Ради него стоит рискнуть собой… Стоит.
– Если спрячемся в камнях и попробуем ударить внезапно, когда гулямы будут проходить мимо, я точно успею снять одного стрелка.
Добран сморщился, словно кислого попробовал:
– Одного! Да и то не наверняка. Нет, не устоим!
– Тогда возвращаемся в скит. Монахи спасли нас обоих, и мы оба обязаны им жизнью. Если поспешим, успеем их увести в долину, где охотились. Вряд ли сельджуки туда сунутся – а ночью можно будет и вернуться!
Всего мгновение варяг размышлял – по его взгляду заметно, что в душе варина вспыхнула сколь яростная, столь же и короткая борьба. Но, быстро приняв решение, телохранитель утвердительно кивнул, и в глазах его я разглядел лишь суровую решимость.
– Тогда бежим!
Мы успели уйти с гребня высоты прежде, чем неторопливо идущие гулямы заметили бы нас, поднявшись по тропе. Далее был максимально возможно быстрый пеший марш до скита, периодически сменяющийся легким бегом. И вот наконец показались знакомые пещеры, обнесенные плетеной оградкой. Хлипкая преграда, по идее, должна защищать обитателей скита от животных, но главный местный хищник – снежный барс все равно с легкостью ее преодолеет.
Что за ерунда лезет мне в голову?!
Как я и ожидал, оба монаха находились в часовне – строго по их распорядку дня. Едва ли не влетев в нее, я с натугой выкашлял – бег в горах дался непросто! – единственное слово:
– Уходим!
Георгий с удивлением обернулся ко мне, а Роман – высокий сухопарый старик с полностью седой шевелюрой – лишь полуобернулся, и, кажется, в его взгляде сверкнуло недовольство.
Чуть отдышавшись, я быстро заговорил, мешая грузинские и греческие слова:
– Уходим как можно быстрее, сюда идут торки!
Глаза лекаря удивленно округлились, и он уже сделал шаг ко мне, но раздался громкий каркающий голос его собрата. Я с трудом разобрал: «Да куда нам идти?»
– Куда угодно, лишь бы быстрее! По охотничьей тропе, может, за нами и не пойдут!
Охотничьей тропой я называл тупиковую ветвь горного прохода, тянущуюся за скит – туда мы с Добраном ходили козлов добывать.
И вновь мне ответил Роман:
– Бросим часовню агарянам? Позволим надругаться над святынями?
Я не удержался и вспылил:
– Какими святынями?! Это же не храм, здесь нет алтаря! Возьмем с собой обе иконы и крест и уйдем!
Добран, немного понимающий по-грузински – благодаря моей настойчивости телохранитель также пытался учить язык, – уже дернулся было к висящему на стене образу Богородицы, но его остановил каркающий голос старика:
– Бежим, когда Господь посылает нам мученический венец?!
Георгий, в глазах которого я до того видел обычный человеческий испуг и готовность следовать за мной, замер как громом пораженный. И практически сразу страх в его взгляде сменился отрешенностью.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
