— Есть. — Александр вновь откинулся назад, взял в руки кофе, делая мелкий глоток. — Она разводится с мужем, и этот развод проходит не слишком приятно.
— Вы хотите, чтобы я охранял её от мужа? — нахмурился Крис — стать комнатной собачкой избалованной дочки политика хотелось меньше всего.
— Не только, — серьёзно сказал Александр. — В связи с некоторыми скользкими моментами моей работы мои конкуренты пытаются давить на меня через её безопасность. А это уже совсем другая игра и другие угрозы. И за спокойствие о безопасности моей дочери я готов платить пять тысяч в неделю.
— Немало, — спокойно кивнул Крис. Сумма немного примирила с открывающимися перспективами.
— Естественно, все расходы, которые ты будешь нести, будут оплачиваться отдельно. Возможно, тебе придётся переехать к ней до развода.
Крис медленно кивнул, прикидывая, сколько времени будет уходить на работу и будет ли оставаться личное время.
— Два дня в неделю Элеонору будет охранять Маркус, — правильно угадал сомнения на его лице Александр. — Вы сами определите удобный график. Дочь работает хирургом в Окружной больнице, так что большую часть времени придётся сидеть в приёмном отделении, хотя не думаю, что ей это понравится. — Он усмехнулся своим мыслям.
— Она не против охраны? — поинтересовался Крис, чувствуя, что начинает соглашаться.
— Она понимает, что это вынужденная мера, — вздохнул Александр. — Но характер у неё не подарок, предупреждаю сразу.
— Постараюсь её не убить, — пошутил Крис. Лицо сенатора вытянулось, но в следующую секунду он громко захохотал.
— Ты определённо мне нравишься! Надеюсь, с Элеонорой вы тоже поладите. А вот, кстати, и она!
Крис поднялся вслед за Александром, оборачиваясь и разглядывая стремительно приближавшуюся женщину в белом платье и синем блейзере. Тёмные волосы были собраны в гладкий пучок, в руках она держала объёмный клатч, а лицо закрывали крупные солнечные очки. Элеонора подошла, быстро поцеловала отца в щёку и сняла очки, поворачиваясь к Крису.
— Лора, позволь тебе представить Кристофера Лаберта, твоего телохранителя.
Крис застыл, с трудом сдержав презрительную усмешку. Знакомые кошачьи глаза прищурились, губы дрогнули в холодной светской улыбке, Лора протянула руку, быстро пожимая его ладонь.
— Здравствуйте, Лора, очень приятно познакомиться, — проговорил Крис. Работа явно обещала быть занятной.
Примечания:
*In The Wee Small Hours Of The Morning — саундтрек к "Неспящим в Сиэтле" в исполнении Фрэнка Синатры.
**Большое колесо Сиэтла — самое большое колесо обозрения на Западном побережье.
5. Золотая девочка с пустотой внутри
Элеонора Смит родилась с серебряной ложкой во рту — об этом не говорил только ленивый. Дочь Александра Смита, потомственного политика, она ни в чём не знала отказа, но при этом росла приятной, не избалованной девочкой. Конечно, немалую роль здесь сыграло воспитание: Гортензия Смит придерживалась одного простого, но строгого правила — сначала дело, потом отдых. И вместо того, чтобы, как ровесники, кататься на велосипеде или играть на заднем дворе с друзьями, маленькая Элеонора прилежно учила сонеты Шекспира. Или сражалась с пианино, пытаясь сыграть этюды Шопена. Но злости на родителей за то, что лишают игр, у Элеоноры никогда не было, ведь все её детские мечты сводились к одному — заслужить одобрение отца.
Александр Смит редко бывал дома. Перелёты, поездки, деловые встречи, редко — с женой, никогда — с дочерью. На семью у молодого политика времени оставалось ничтожно мало, и короткие выходные врезались в память яркими, радужными красками. Привыкшая к дисциплине и контролю, Элеонора не слишком возражала, что школа, которую ей выбрали родители, оказалась закрытой школой-пансионом для девочек «Ани Райт» в Тахоме. Более чем столетняя история, традиции и некая чопорность, но при этом один из самых высоких показателей качества обучения в стране: девяносто девять процентов выпускниц поступали в колледжи или университеты. И снова прилежание, стремление стать лучше, новые вершины, редкие встречи с родителями.
Здесь некого было удивлять своими родными: вокруг были либо дочери политиков, либо бизнесменов. Робость быстро прошла, и вскоре Элеонора обзавелась подругами, а к пятому классу записалась в театральный кружок. С музыкой пришлось завязать — преподаватель со вздохом признала, что особого таланта у девочки нет, так к чему мучить ребёнка, если можно открыть другую дверь? Посовещавшись с директором, посмотрев на табель успеваемости, Александр и Гортензия пришли к выводу: дочь должна стать врачом. Биология и химия на высоте, длинные пальцы так и созданы для хирургии. Спорить Элеонора не стала. Не умела, не могла и не хотела. Зачем? К тринадцати она не успела определиться с профессией, так не лучше, чтобы за неё решили самые близкие и любимые люди?
К выпускному за мисс Смит уже было закреплено место в Гарвардской медицинской школе, и переезд в Бостон открыл перед Элеонорой двери в новую жизнь. Полная свобода после строгих правил, отсутствие контроля и совершенно разномастная толпа студентов — здесь можно было встретить как детей миллионеров, прожигающих жизнь и учащихся ради заветного диплома из «Лиги плюща», так и бедных самородков, которые подрабатывали по вечерам, чтобы оплатить учёбу, и зубрили в остальное время, чтобы не потерять стипендию. Элеонора с лёгкостью превратилась просто в Лору, «Альфа-Пси-Эпсилон» с радостью приняли новенькую в члены сестринства, а студенческие вечеринки поначалу затмили тягу к знаниям. Но вбитое годами стремление стать первой не позволило опуститься на дно и с треском вылететь из Гарварда — через полгода Лора вновь нырнула в учёбу, искусно лавируя между лекциями и вечеринками.
А потом в её жизни случился Майк — подающий неплохие надежды студент экономического. Первая любовь захватила с головой, и Лора впервые поругалась с родными, отказавшись приезжать на Рождество домой и проведя эти дни в Аспене. Через год любовь остыла, оставив после себя сладкое послевкусие и дружескую привязанность, и Лора пошла дальше. Экзамены, лабораторные, первые вскрытия, а в перерывах — танцы до утра, алкоголь и редкий секс без обязательств. После Майка Лора твёрдо решила сначала сделать карьеру, а уж после думать о чём-то действительно серьёзном.
В университете все мечтали о том, что станут блестящими хирургами. Непременно что-то престижное: кардио, нейро, на крайний случай, пластика, но не та, что доступна в каждом центре красоты и оздоровления, а что-то действительно серьёзное: пересадка кожи, реконструкция лица… К получению диплома Лора была уверена — весь мир лежит перед ней, и добиться признания не составит ни малейшего труда. Ординатура в престижных больницах, первые пациенты, первая практика, первая смерть и почти сто процентная загруженность — иногда от усталости хотелось плакать, но Лора твёрдо шла к своей цели, выбрав специализацию кардиохирурга.
— Куда собираешься после вручения диплома? — спросила мама, когда Лора позвонила узнать, ждать ли их на вручении.
