— Да как же так? — спросила у самой себя на выдохе.
Хотела стереть кровь ладонью, но она была в слюне пса, из-за чего я просто встала на ноги, намереваясь вернуться к себе в комнату, чтобы обработать ранку. Только вспомнила, что у меня для этого ничего нет.
— Я где-то тут могу взять аптечку? — предполагала, что за ней мне нужно идти к сеньоре Балсе, но на всякий случай решила спросить у Муто.
Томас, придерживая пса за ошейник и больше не смотря на меня, пошел к особняку. Он никаким образом не давал мне понять, чтобы я шла за ним, но интуитивно я почувствовала, что именно это сейчас и должна сделать. Поэтому поплелась следом. И уже теперь при ходьбе чувствовала, как нога болела.
Около входа в дом, он остановился и пропустил меня вперед. Как только я зашла внутрь, Томас отпустил пса и тоже зашел в особняк, а это громоздкое чудовище, которое ранее меня чуть не утопило в своей слюне, сел на крыльцо и так преданно стал смотреть на дверь. Словно ожидал, что его хозяин к нему вот-вот опять выйдет. Я смотрела на него, через стеклянные вставки в стене и словила себя на мысли, что сейчас мне невыносимо сильно хотелось погладить пса.
Странно, но Томас привел меня к своей спальне. Я даже остановилась около двери, думая, что, может, ошиблась и мне не следовало идти за ним. Но парень, увидев, что я не зашла в комнату, жестом показал, чтобы я следовала за ним.
— Аптечка у вас в спальне? — спросила.
Парень пальцем указал в сторону ванной, а я, поджав губы, продолжила стоять на месте. Теперь уже совершенно не понимала, что он от меня хотел. Аптечка в ванной? Мне следовало туда идти и самой ее искать? Это навряд ли. Сомневаюсь, что кто-то хотел бы, чтобы посторонний человек лазил в его шкафчиках.
Томас заметил то, что я замешкалась и опять достал телефон. Напечатал что-то на нем и опять показал мне экран. На этот раз там было два слова «Помойся. Слюна».
— А, хорошо. Спасибо, — кивнула. Мне было немного неловко пользоваться его ванной, но быть в слюне действительно очень неприятно. Поэтому, с разрешения хозяина этой спальни я поплелась в ванную. Немного прикрыла дверь и, склонившись над умывальником, начала очень тщательно отмываться.
Вылила на себя очень много мыла и достаточно большое количество воды, немалая часть которой попала и на мою футболку. А все потому, что у меня руки явно росли не из правильного места. Когда вернулась в спальню, обнимала себя руками, ведь из-за того, что вода пропитала ткань футболки, сейчас мне было холодно. Все же вечер сегодня ветреный, а в спальне были открыты окна.
— Кровь уже остановилась, — сказала Томасу, но он все равно подозвал меня к себе. После чего усадил на кровать, а сам разместился на рядом стоящем кресле, на подлокотнике которого стояла аптечка. Я почему-то сомневалась в том, что она находилась где-то в его комнате. Казалось, что ее сюда принесли, пока я умывалась.
Томас с полностью непроницаемым выражением лица задрал мою юбку. Не сильно. Лишь так, чтобы было видно бедро и ранку на нем. А я зашипела и тут же немного отсела, локтями упираясь в кровать.
Муто поднял на меня взгляд и сейчас, когда парень был так близко, его серые глаза показались мне пустыми. Будто и не принадлежащими человеку. Но я так же заметила, что он окинул меня взглядом, в частности грудь. Я опустила голову и, покраснев осознала, что из-за того, что белая футболка намокла, стал виден лифчик. А он у меня тонкий и кружевной. Полупрозрачный. Еще и из-за холода соски затвердели и сейчас выделялись. Я стыдливо резко прикрылась руками.
— Наверное, не нужно обрабатывать ранку, — попыталась встать с кровати, но парень подхватил меня за ноги под коленками и притянул к себе. Да еще и так, что я теперь сидела перед ним с раздвинутыми ногами. К счастью, юбка хорошо прикрывала нижнее белье, но ситуация все равно была какой-то чрезмерно интимной, из-за чего мне было не по себе.
Томас опять показал мне что-то на языке жестов. По привычке. Ведь, судя по всему, его уже давно окружили те люди, которые этот язык изучили, но я вновь отрицательно помотала головой и сказала ему:
— Я не понимаю.
Муто достал телефон. Напечатал что-то на нем и показал мне виднеющиеся на экране «Не трону. Есть девушка».
— К сожалению, наличие девушки не гарантирует добропорядочность парня, — зашипела. Не имела ввиду именно Томаса, но честно меня эти его слова совершенно не успокаивали. У Анджело постоянно были женщины и, казалось бы, довольно серьезные отношения с ними. Каждый раз я надеялась на то, что он основательно переключится на одну из них и оставит меня в покое, но все то, за что я так неистово ненавидела брата, все равно продолжалось.
Томас склонил голову набок. Казалось, что изучал мои эмоции. Будто видел их насквозь. А потом показал мне новую запись на телефоне. Я думала, что там будет написано что-то вроде того, что он не изменяет и вообще является хорошим парнем. Люди любят оправдываться, когда их обвиняют в плохом. Но ошиблась. На экране виднелось:
«Не трону. Простовата. Грудь маленькая. Плоская».
— Что значит «грудь маленькая»? И я не плоская, — я не уследила за тем, как у меня с губ слетели эти слова. У меня грудь третьего размера. Вроде не маленькая.
Муто показал новую надпись на экране телефона:
«Инженю, хочешь меня в этом переубедить?»
— Нет, просто возмущаюсь. Ваши слова были грубыми, — фыркнула, но против воли ощутила, что настороженность сразу исчезла. — Что такое Инженю? Почему вы так меня назвали?
Томас больше ничего не писал. Будто уже теперь не считал это нужным. Положив телефон на подлокотник, он стал обрабатывать ранку. В его прикосновениях действительно не было никакого интимного подтекста. Он лишь обрабатывал ранку, а я все равно до боли кусала губу. У Томаса все же шершавые ладони. Почему-то именно такими я их себе и представляла.
— Как зовут вашего пса? — спросила после того, как Муто закончил. Теперь у меня на бедре виднелся пластырь.
«Нет имени» — короткий ответ виднеющийся на экране телефона.
— Почему? Он же уже взрослый. Неужели это не ваш пес и вы его только недавно откуда-то взяли? Я его немного боюсь. Вдруг, пока я буду идти в домик прислуги ваша собака опять пригнет на меня? Вы же его не закрыли, — опять-таки, я любила собак, но именно это громоздкое чудовище я побаивалась.
Муто на это никак не ответил. Встал с кресла и пошел в сторону двери. Я вновь почувствовала, что мне следовало идти за ним. Томас никаким образом не дал это понять, но я почему-то почувствовала, что он проведет меня к домику прислуги. Может, ошибалась, но была бы за это благодарна.
Томас шел немного впереди, а я следовала за ним, отставая на несколько шагов. Мы прошли по коридору и подошли по лестнице, начиная по ней спускаться.
Я заметила, что Томас поднял руку и сказал что-то на языке жестов, но не понимала к кому он обращался и лишь услышав следующие слова, ощутила, как внутри меня все похолодело:
