Все мои слова достигли цели. Грымза заинтересовалась, начала искать что-то в компе, выискивая экономию зарплатного фонда, которую можно было бы потратить на благое дело, а Максим смотрел мне прямо в глаза, и в глазах его бушевала буря. Атмосфера между нами накалилась, и мне казалось, что Видинеев приближается ко мне, все ближе, и ближе, хотя тот стоял на своем месте у окна, прямо около Грымзы.
Наконец та запустила на печать листок, указала на принтер и произнесла:
— Воробьева, не то, чтобы у нас инициатива была наказуемой, но новогодним мероприятием придется заняться тебе. Свободные наши дни и сумму, которую можно потратить на корпоратив, я тебе распечатала. Свободна.
— Максим Леонидович, прошу, давайте продолжим, — обратилась она к стоящему истуканом Видинееву совершенно другим, елейным тоном.
Тот пожал плечами и сел на мое освободившееся место.
Ну и вот чего я добилась? Да, показала, что я уже не маленькая девочка, а вполне себе сформировавшаяся женщина, и чего уж греха таить, увидела, что и Видинеев не маленький щуплый мальчик, а уже настоящий мужчина. Но при этом схлопотала дополнительную работу себе на шею!
Но! Где наша не пропадала? «Наша пропадала везде» — выдал ехидный голосочек совести, за что был одарен мысленной оплеухой.
Укрывшись шарфиком от нежелательных взглядов, приступила к поискам необходимого для организации корпоратива, который должен был уже состояться через две недели. И именно к этой деятельности я подключила все свои способности, включила, как говорится, креатив и сообразительность. Ну и Ульянку подключила тоже. Самую малость, честное слово.
За всей этой жуткой суматохой совсем забыла про то, что навязалась к Видинееву в гости и была разбужена его неожиданным звонком в субботу утром.
— Жду тебя уже десять минут у подъезда, ты где?
— В лифте, — соврала сонным со сна голосом и побежала собираться.
Ох, приготовиться к встрече, которая должна была ознаменоваться нашим первым поцелуем, совсем не получается. Натянула джинсы и водолазку, пригладила волосы, схватила сумку и шубку и даже не мазнула красной помадой по губам и побежала навстречу к Максу.
Тот задумчиво уставился на меня сквозь стекла новых стильных очков, когда я плюхнулась на пассажирское сиденье.
— Что-то случилось?
— Что? Ничего? Поехали давай, не смотри на меня так.
— А что такого? Мне нравится.
Нравится ему, как же. В таком виде меня видела только мама, когда я болела ангиной!
— Слушай, Максим, давай заедем сначала в булочную, тут недалеко, я хотя бы торт куплю, не прилично с пустыми руками идти в гости, — опомнилась я.
— Я уже все купил, не волнуйся, — он указал взглядом на заднее сиденье, где стояли пакеты с символикой соседнего супермаркета.
— А что ты купил? — заволновалась я.
— Продукты, Ален. Фрукты, — Максим одарил меня теплым взглядом, и я, честно признаюсь, даже немного расстаяла. Вах, какой он симпатичный, божэмой! Волосы лежат в легком небрежном беспорядке, оправа очков модная, но совсем не строгая, мягкая темно-зеленая водолазка облегает накачанный торс, и сам он весь такой спортивный, и такой близкий, и такой желанный…
— Ален! Алена! — вырвал меня из фантазий его тихий голос. Максим заинтересованно смотрел на меня. Ох, кажется я сижу и пялюсь на него, растянувшись в блаженной улыбке. Нужно срочно взять себя в руки!
— Ты на дорогу лучше смотри! — рыкнула я от смущения.
Максим пожал плечами и мягко рассмеялся, от чего у меня руках появилась гусиная кожа и порозовели щеки.
Он перевел взгляд от моего лица на дорогу, удобно расслабившись за рулем. Кстати, всегда считала, что по тому, как мужчина ведет машину, можно многое сказать о его характере, и даже предугадать то, как он будет вести себя с женщиной. И это наблюдение меня несколько раз выручало от нежелательных увлечений.
Максим же вел автомобиль плавно, не дергался и ни на кого не обращал внимания, спокойно уступал дорогу на разворотах спешащим людям, за что получал благодарности в виде подмигивающих фар, и не пялился на людей в соседних авто. Все его внимание было посвящено дороге и мне.
— Так, но все равно в булочную давай заедем. Тем более что она недалеко, мы как раз к мимо нее проезжать будем.
Легко прокрутив руль, мой чудесный шофер нашел место для парковки прямо у булочной, и при этом не вопил на чем свет стоит о том, что, мол, город понастроили, а машин понаставили.
В булочной я выбрала свежий прекрасный открытый пирог со сгущеным молоком и грецкими орехами. Захватила несколько ароматных капкейков на всякий случай и встала в небольшую очередь.
— Так вот где ты всю ночь пекла эти самые капкейки! — Хитро прошептал мне прямо в ухо невесть откуда взявшийся улыбающийся Максим.
Впереди стоящая женщина весело переглянулась с продавщицей понимающими взглядами.
— Пекла, пекла! Ты что, мне не веришь? — И возмущенно повела плечом.
Максим помассировал мне плечо через шубу. Подумал, видимо, что я обиделась на то, что он заметил, что я его обманула с этими капкейками в офисе. Меня смутить такой ерундой нельзя, я биологию списывала на первой парте!
— Сейчас — верю! — он очень внимательно посмотрел на меня, так и не убрав руку с плеча, так что мы стояли почти обнявшись.
Женщина, забрав покупки, счастливо и немного завистливо улыбнулась нам едва ли не в лицо.
Максим, подойдя к кассе, отодвинул меня от кассира, рассчитался и отобрал пакет с покупками.
— Ой, вы, наверное, молодожены! Поздравляю! — протягивая сдачу, сказала продавец.
Я открыла рот, чтобы поставить жирную точку в розово-сиропном настроении женщины.
— Спасибо! — спокойно ответил Максим, и, взяв меня под руку, повел к машине, и мне осталось только закрыть свой ротик, надеюсь, без провального щелчка.
Подходя к квартире его родителей на меня накатила тоска. Вот кто меня тянул за язык? Теть Валя меня, может быть, и не помнит… Хотя, если помнит, это даже еще хуже: припомнит еще, не дай бог, как я, сама ни грамма не трезвая, приволокла пьянющего Максима с выпускного, сдала ей его с рук на руки и долго распылялась у дверей, какой он хороший мальчик, прямо само приличие, только вот пить совсем не умеет.
— Ты чего? — уставился он на меня перед дверью. — Уйти хочешь?
— Ну вот еще! Сам, наверное, уйти хочешь! — я нервно ударила по кнопке звонка и тот завелся трелью.
— А вот и вы, гости дорогие! Проходите, давайте! Аленочка, ты совсем не изменилась, все такая же стройненькая, красивая, умница, что пришла, что Максима заставила прийти, он же к нам редко сейчас ходит, все работает и работает — без перерыва, не давая вздохнуть, за нас взялась Максимкина мама. Невысокая, крепко сбитая, в милом передничке с рюшками, тетя Валя мне один в один напомнила мою маму. Только если на голове Максовой родительницы царили короткие каштановые кудри после химзавивки, мама моя была обладателем точно такой же прически, только на блондинистых волосах.
