Мэдлин проснулась, чувствуя себя необыкновенно бодрой и полной сил, несмотря на то — она посмотрела на часы, — что спала всего лишь три часа. Как такое могло быть, сонно подумала она, а затем вспомнила. Она в «Альпийской фантазии». Во второй раз. На нее разом нахлынули воспоминания о незабываемой ночи. И как она еще могла сомневаться, приезжать или нет!..
Эта ночь была даже лучше первой, если такое, конечно, возможно. Меховое пальто, клубника в шоколаде и шампанское, неожиданный снегопад — все это придало ей дополнительное очарование.
Потянувшись, Мэдлин подумала, что если у нее больше не будет секса, то она не сильно соврет, если скажет, что не много потеряет. Она позволила себе еще минуту понежиться в постели, перебирая в памяти события волшебной ночи, и встала.
В ванной комнате было не прибрано. Накануне такого беспорядка не было, хотя в ней принимали душ и занимались любовью в гидромассажной ванне. Будучи любительницей порядка, Мэдлин все прибрала.
Позже, накладывая на лицо тональный крем, она вдруг отчетливо увидела: Льюис, уже одетый, стоит рядом и просто смотрит на то, как она спит. Она вспомнила, что ее разбудили шумящие за окном птицы, но спальня была погружена в темноту. Молодая женщина поворочалась под пуховым одеялом, ее глаза снова закрылись, а затем она почувствовала, как что-то легкое коснулось ее губ. Его рука или губы? Или все это ей только приснилось?
Белое меховое пальто висело на ручке двери. Мэдлин провела по нему рукой, наслаждаясь мягким ворсом, и положила в сумку, в которой его привез Льюис.
С чувством какого-то сладостного стыда она покидала эту затерянную в горах уютную берлогу, в которой позволила себе дать выход своим греховным фантазиям, кутаясь в подаренный любовником мех…
Находясь в приподнятом настроении, Мэдлин не думала о том, как ей держаться с Льюисом в рабочей обстановке после своего повторного грехопадения. Однако ни одна из этих двух ночей не была просто удовлетворением примитивного желания: присутствовало еще что-то, что делало их особенными не только для нее, но и для него — Мэдлин почему-то была в этом уверена. Как и в том, что Льюис никогда не обернет против нее их мимолетную связь или перестанет ее уважать.
Ее отпуск продолжается. Она проведет выходные с матерью, закончит уборку дома, а может, и уговорит Кей съездить вместе в Крайстчерч на оперу или куда-нибудь еще.
Впереди ее ждет новая работа, новые друзья и новые вершины. Самое сложное, конечно, — работа с Льюисом бок о бок. Но то, что работать с ним будет интересно, в этом у Мэдлин не было ни малейших сомнений.
Телефонный звонок раздался, когда она зашла на кухню.
— Какой смысл в мобильном телефоне, если до тебя невозможно дозвониться? — ворчливо спросила Кей вместо приветствия.
Мэдлин подавила виноватый вздох: приехав в коттедж, она его отключила, а потом забыла включить.
— Извини.
— Ты одна?
Что-то в голосе подруги заставило мышцы живота сжаться в тугой узел в дурном предчувствии.
— Да.
— Твоя машина в гараже?
— Нет, — еще больше озадачившись, произнесла Мэдлин, машинально посмотрев в окно. — А что?
— Я хочу, чтобы ты поставила ее в гараж, закрыла дверь и не отвечала на телефонные звонки. Я буду примерно через час.
— А что случилось? — Мэдлин ничего не понимала и потому встревожилась еще больше. — Что-то с мамой?
— Нет, с Адель все в порядке, — поспешила успокоить ее Кей. В трубке раздался мучительный вздох. — Просто я не знаю, как тебе об этом сообщить.
— Сообщить что? — выдохнула Мэдлин.
— Мне так жаль, но кто-то из персонала отеля передал журналистам запись камеры в лифте, сделанной во время бала. — Кей еще раз тяжело вздохнула. — Ты во всех новостях.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Слова Кей с трудом доходили до ее сознания.
Кто-то продал запись, сделанную в лифте?
— О боже, — выдохнула Мэдлин. — Кто? Как это могло произойти?
— Могу ответить, кто, — «утешила» ее подруга. — Он как раз сидит у моего кабинета и ждет увольнения.
Мэдлин закрыла глаза.
— Почему?
— Думаю, просто от страха перемен, вызванного разговорами Льюиса о сокращении. Подозреваю, у некоторых просто сдали нервы. Люди опасаются потерять работу.
— Вчера мы о работе даже не говорили, — сказала Мэдлин, не заметив, что говорит вслух. Она спросила Льюиса, как прошла его встреча с Кей, но, услышав его предложение, о делах думать уже не могла.
— Ты видела его прошлым вечером? Но Льюис вчера выехал из отеля.
Перед глазами Мэдлин вдруг замелькали картины, словно кадры из фильма ужасов. Они сжимают друг друга в объятиях. Тот взгляд матери. Кто-то, кто сейчас сидит у кабинета Кей, потеряв работу из-за того, что она не смогла совладать с желанием, — он пытался отстрочить, как многие уже считали, неизбежное.
— Да, мы виделись. Я была с ним.
В трубке стало тихо. Мэдлин представила, какое лицо может быть у Кей.
— На ферме?
— В «Альпийской фантазии». На прошлой неделе мы встретились там в первый раз.
Последовала еще одна пауза, а затем Мэдлин услышала судорожный вздох.
— Господи, Мэдлин! Что, если вас там кто-нибудь видел?
— Не думаю.
— Закрой дверь и не отвечай на звонки, — повторила Кей. — Кстати, где сейчас Льюис?
— Не знаю. Но ему нужно было быть в Сиднее.
— Счастливчик Льюис, — усмехнулась Кей. — Буду у тебя примерно через час. Что тебе привезти?
Мэдлин поняла, что оказалась узницей в своем доме.
Льюис удивил себя, уснув в самолете после того, как задержался в Куинстауне на час, ожидая, пока расчистят дорогу от снега. Он проснулся лишь тогда, когда объявили о готовящейся посадке в аэропорту Крайстчерча. Проклятье, он проспал пересадку!
Льюис терпеть не мог, когда что-то вмешивалось в его планы, но в этот раз отнесся к происходящему философски. Что говорить, ему уже тридцать четыре года, но, оказывается, есть еще к чему стремиться. Он-то думал, что лучше первой ночи с Мэдлин быть не может, но сейчас знал, что ошибся.
Вот теперь точно можно забыть об исключительно деловых отношениях. Такое сильное влечение, с которым их сразу потянуло друг к другу, встречается редко. К тому же и второй ночи с ней ему было мало! Конечно, Мэдлин сначала будет сопротивляться, но Льюис знал, что отступать ему уже поздно.
Сойдя с самолета, он сразу направился к терминалу первого класса.
Узнав, что следующий рейс будет только в три тридцать, Льюис внутренне застонал.
— А если не прямой рейс?
