"Мужиков", к огорчению Максима, действительно было многовато, на его пристрастный взгляд. И не только коллеги по работе. Были среди них и спонсоры, и поклонники… и другие сомнительные личности, при виде которых пальцы Максима самопроизвольно сжимались в кулаки, и ему мучительно хотелось разбить кому-нибудь из Леркиных провожатых зубы.
— Что ты заводишься? — удивлялась она, пряча немного виноватый взгляд. — Будто ревнивый муж…
— Ты мне как сестра, пойми! — злился Максим, понимая, что в глубине души лукавит — какая уж там сестра… — Я просто не могу позволить, чтобы с тобой случилось что-то плохое.
— Ничего плохого и не случится, глупый, — смеялась она. — У модели должны быть свои фанаты и обожатели, в этом нет ничего предосудительного. У меня всё под контролем, не волнуйся!
Как вскоре выяснилось, не под таким уж и контролем.
Когда Максим случайно выяснил, что девушки из Лериного агентства задействованы, помимо съёмок и дефиле, ещё и в эскорте, он пришёл в шок и ярость.
— Эскорт? — орал он так, что она чуть не оглохла. — Да у вас не модельное агентство получается, а самый настоящий бордель!
— Заткнись, — разобиделась Лера. — Ты ничего не понимаешь. Услуги эскорта вовсе не подразумевают постель.
— Да ты что?! — Максим всплеснул руками. — И что же они подразумевают? — он всё никак не мог успокоиться, его буквально колотило от мысли, что Лера может вот так запросто пойти с любым — и…
— Бывает, что у состоятельного мужчины просто нет постоянной спутницы для выхода в свет. Проще и престижнее нанять модель, можно даже не одну… — залепетала она, оправдываясь. — К примеру, один известный бизнесмен часто приглашает пятерых наших девушек на переговоры в ресторан — они всего лишь должны сидеть за столом, есть, пить и мило улыбаться.
— И что, — с язвительной недоверчивостью спросил Максим, — если кто-нибудь из этих деловых партнёров захочет уединиться с одной из приглашённых девушек — она, разумеется, откажется, влепит ему пощёчину и завопит: “Я не такая!”?
— Трогать моделей, приставать к ним и домогаться запрещено, — уже более уверенно возразила Лера. — Бывает, что на таких встречах присутствуют ребята-телохранители из агентства, они внимательно наблюдают за происходящим, чтобы вмешаться в случае чего.
— Как у тебя всё легко и просто, — съехидничал он, — прямо-таки идеально… И на всё есть такой же безупречный ответ.
Разговоры эти могли вспыхивать снова и снова и вестись бесконечно, не заканчиваясь ничем, если бы однажды, обеспокоившись долгим отсутствием Леры в школе, Максим не заявился к ней домой и не обнаружил на её лице следы побоев: кровоподтёк под глазом и разбитую нижнюю губу. Лера, не ожидавшая увидеть за дверью Максима — очевидно, думала, что это вернулась с работы мама — стыдливо наклонила голову, стараясь спрятать весь этот кошмар под упавшими на лицо волосами.
Ему показалось, что свет померк в глазах. Максим на секунду ослеп. И оглох. И перестал что-либо соображать.
— Кто… это сделал? — выговорил он вмиг севшим голосом. И это было настолько страшно, настолько ужасающе и дико — видеть его таким, что Лера перепугалась не на шутку.
— Да всё нормально, Макс! — преувеличенно бодрым тоном защебетала она. — Пустяки, маленькое недоразумение… уже почти прошло, честное слово.
— Кто. Это. Сделал, — раздельно повторил он.
Лера сникла.
— Клиент, — пояснила она упадочным тоном. — Рассердился, что я отказалась ехать с ним в баню после ресторана.
Макс закрыл глаза, стиснул челюсти, с шумом втянул носом воздух, призывая себя успокоиться.
— Имя клиента. Адрес. Телефон.
— Да ты что… какой адрес, Макс?! — испугалась Лера. — Я и не знаю адреса, я даже фамилию его не помню! Что ты задумал?!
“Поехать и убить. Зарыть в землю. Закатать в асфальт. Оторвать ему яйца…” — о, Максим бы мог сейчас перечислить множество вариантов. Видимо, часть из них Лера успела прочитать в его глазах… и снова безумно испугалась.
— Нет, Макс… Нет! — воскликнула она беспомощно, глядя на его окаменевшее лицо, на играющие желваки. — Правда, ничего страшного, всё позади, он… он будет наказан, честно! Его имя попадёт в чёрный список во всех модельных агентствах Питера, с ним больше ни одна девушка не поедет… — и, поскольку Максим всё ещё не отмер, продолжая стоять истуканом, она решилась на крайние меры: прильнула к нему, крепко-крепко обняла, не желая никуда отпускать, прижалась горячей щекой к его щеке и затихла… Слышно было только, как в груди глухими толчками бьётся её сердце. И его — билось в унисон. Лицо, против воли, опалило жаром.
— Я никуда тебя не отпущу, — хрипло и тихо выговорила Лера. — Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты… музыкант, тебе нужно беречь руки. Никаких драк, никаких потасовок. И вообще, ты… ты ведь мне как брат, — вернула она ему его же слова.
Чёрта с два, косоглазая, подумал он резко и отчётливо. Чёрта с два я хочу быть тебе просто братом.
Что ж, пора было признаться в этом хотя бы самому себе: он неравнодушен к Лере. Да что там — “неравнодушен”, он по-настоящему влюблён в неё! Ну а как иначе обозвать эту потребность постоянно видеть одного человека, желание прикасаться к нему, кайфовать от звука его голоса, ловить отблеск его улыбки и ласковый взгляд… Не говоря уж о снах, в которых Лера по-прежнему являлась Максиму, дразня его и раззадоривая.
Музыка уже давно ассоциировалась у него с Лерой. Любая услышанная мелодия, так или иначе, напоминала о девушке, о каких-то важных моментах из жизни, связанных с нею, об её эмоциях: вот она сердится… а вот смеётся… вот грустит… вот мечтает, а вот — напугана или беззаботна…
Любая случайная мелочь могла послужить толчком к мыслям о Лере. Прошмыгнувшая под ногами дворовая кошка, обдавшая его презрительным взглядом своих светло-зелёных глаз, тут же вызывала воспоминания о других, человеческих глазах — дивных хамелеонах… Ломтик лимона в чае неизменно связывался в сознании с Лерой — она обожала лимоны, могла есть их, не морщась, запихивая в рот одну дольку за другой, без сахара. “У тебя нехватка витамина С в организме”, - заявлял Максим с умным видом, на что она только смеялась и отмахивалась: “Отстань, зануда, я просто люблю лимоны!”
Каждый его день, от и до, был наполнен мыслями о Лере. Он и сам не мог себе объяснить, отчего в своё время его так переклинило на Наденьке: да она проигрывала подруге всухую по всем параметрам, и внешне, и как человек. По сравнению с живой, эмоциональной, непосредственной и искренней Лерой, Наденька казалась плоской, серой, скучной… Почему раньше он этого не замечал? Повёлся на глупое кукольное личико и золотые кудряшки?
Окончание школы было для Максима и желанным, и мучительным одновременно. Он собирался поступать, ни много ни мало, в Royal College of Music — Королевский колледж музыки в Лондоне, который считался одним из лучших музыкальных учебных заведений Европы. Максим почти не сомневался, что поступит, хоть это и было самонадеянно. Стипендию на обучение ему выделил фонд “Русская виолончель”: благодаря многочисленным победам молодого виолончелиста на всевозможных конкурсах, в том числе и международных, он считался надеждой страны, чуть ли не будущим Ростроповичем. Вступительное прослушивание не особо страшило Максима, он был уверен в своих музыкальных способностях и собственных силах; гораздо больше он волновался за экзамен IELTS*, ему даже пришлось дополнительно заниматься английским языком с репетитором — школьный уровень преподавания инглиша оставлял желать лучшего.
