— Хотел бы я быть их отцом, — вздохнул он, опуская дангероус.
— Достаточно того, что ты маму знал, — скривилась Хранительница.
— Значит, тот черноволосый Харон, будем называть его Первым, пропал, — перевела тему
Нибуру, убрав камни, — но это ведь было до атаки Карда и гибели Шангаев?
— О, да, — кивнул Монарх, — задолго до этих событий. Мы так и не смогли выяснить, что случилось. Мне пришлось принять бремя правления, а потом пришлось терпеть Нового Харона.
— Это который уже нападение Карда останавливал? — уточнила, стараясь не запутаться в
Харонах, Нибуру. Правитель Бангина кивнул.
— Останавливал войско Карда? — насколько это возможно удивленно спросил андроид.
— Ага, а спустя шестнадцать лет, кардорианцы похоже решили отомстить, — развела руками
Нибуру, наслав туман. Не просто так ведь они там оказались.
— Это невозможно, — покачал головой полуробот.
— Молчи, железка! — внезапно рыкнула Шетли.
— Шангай, — Монарх с укором посмотрел на нее, — ты ей не сказала?
— Шет, — с угрозой протянула Харон.
Шангай отвела взгляд. Ей не хотелось вспоминать эту историю, слишком больно, слишком тяжело, но бездонные зеленые глаза Хранительницы смотрят прямо на нее, а в душе у девочки — смятение и Сила тихо плачет, вспоминая — Шангай чувствует это.
— Кроме Хранителей существуют и другие Обладающие Силой, — начала Шет издалека, — и ты это прекрасно знаешь. Ведьмы, маги, Лорды. Многие из них живут, стараясь особо не выделяться и применять свой дар только в крайних случаях. Одни из них сильны, другие не очень, возможности третьих почти безграничны. Но центром сосредоточения Силы, её душой и телом, всегда был и будет Хранитель. Остальные должны отходить на второй план. И только
Хранитель может, как спасти мир, так и уничтожить.
Шангаи не могут обладать Силой, но они умеют слышать ее, именно поэтому мы ближе, чем кто — либо, на протяжении веков находились к Защитнику. По легендам, он приходил к нам за советом, вместе мы проводили такие исследования, которые ты и вообразить себе не можешь.
Наши мифы гласили о бессмертном зеленоглазом Хароне, что оберегал не один век. Но я помню Харона другого, синеволосого и синеглазого. Он пришел к нам. Говорил про смутные предчувствия беды, про вложить часть Силы и что мы делали нечто подобное ранее. А потом со старейшинами удалился подальше от посторонних глаз.
Через несколько дней к Шангаям пришел сам Верховный Лорд и попросил нескольких из нас отправиться с ним. Старейшины отпустили только меня и старую Шону.
«Колдун Гринд предал Хранителя и государство Бангин, заключив сделку с кардорианцами из другой системы, — бегло объяснял Верховный, — Кард готовит атаку, а Сила Харона сходит с ума. Мне надо, чтобы кто-то слушал ее».
Мы прибыли на Базу Лордов. И мы слушали, слушали ее тишину до тех пор, пока корабли
Карда не достигли Системы, пока не приблизились к Харону. Я видела, как Хранитель взлетел им навстречу, видела их бой. Мы взывали к ней, но она не отвечала. Кардорианцы нанесли первый удар — Хранитель ответил. Новые удар и новый ответ. До боли сжав кулаки, Верховный уже собрался переместиться к нему…
И потрясающий, невидимый никогда ранее всплеск Силы, протяжный вой остальных Шангаев, направляющий его на врага. С этим воем они отдали свои души, вложили их в Силу
Хранителя, чтобы защитить Харон, чтобы успокоить ее, вышедшую из-под контроля своего владельца. Корабли Карда пропали. Сила скрыла тот бой. Все остальные слышали лишь вой, и когда первые из ОЧС вошли, наш город был уже мертв.
Верховный успел посетить его раньше. Знаешь, мы живем лет по сто, но если раз в десять лет родится хотя бы три Шангая — это уже много. Тот год был хорошим, в тот год родился маленький Бин. Сейчас он вполне половозрелая особь, но толку-то. И ему гораздо интереснее путешествовать с Лордами. Верховный принес его, мы с Шоной вырастили, заботились, он стал нам сыном.
— Шангаи погибли из-за Хранителя, — дрогнул голос Харон. Нибуру молча прижала руки к лицу, девушку била мелкая нервная дрожь и андроид успокаивающе приобнял ее.
— Не из-за Хранителя, — стальным рыком огрызнулась Шангай. — Мы помогли ему и не жалеем об этом, как и он мы принесли себя в жертву!
Она сжала пасть, из серых глаз выкатились две большие слезинки.
— Это не все, — тихо проговорила она. — Пропали не только корабли Карда. И сама планета Кард стерлась с лица своей Системы.
— Шангаи взвыли, а он стал Падшим Хароном, — грустно добавил Монарх.
Глава 11
— Бэрт! Отвечай, где мой Рыцарь?! — уперев руки в бока, Бони сверлила ученого взглядом и честно пыталась, чтобы ее голос звучал как можно увереннее, храбрее. Вот только холодок по спине пробегал. Что-то зловещее было в осанке ее недавнего наставника, в его глазах, в его голосе.
— Милая, маленькая Бони, поверь, ты увлеклась ни тем парнем.
Девушка всхлипнула.
— Посмотри, — Бэрт кивнул на экран, висящий на стене, тот честно показывал Черного Рыцаря обнимающего Руфу. — Она красива, и юноша не мог это не оценить.
— Нет, — по щекам Бони побежали слезы, — он не мог, я не верю.
— Ты так уверена в его верности, будто вы давно встречаетесь. Но на самом деле ты ничего о нем не знаешь. Как он живет? О чем думает? Чем увлекается?
— Я знаю, что мы любим друг друга, — дрожали ее губы.
— Откуда?
Бони слегка покраснела.
— Мы разговаривали…и целовались.
«Шустрый парень, — с невольной симпатией подумал Ллойд, — даже жаль, если придется убить его, хотя нет, не жаль».
* * *
Куда точно ему идти, Рыцарь не знал и полагался на свое шестое чувство. Оно не подвело, остановив парня у одной из дверей.
«Да оттуда так и веет злом», — подумал он, прислушиваясь к разговору. Все время, потраченное на долгое блуждание, стоило услышанного.
— Кто он такой я понял сразу, как увидел, — звучал голос Бэрта. — Поначалу даже не удивился.
Его помощь БСЛ, созданных под крылом Монарха Бангина. Но что — то еще было в этом парне.
Что — то что я не мог уловить, хотя зло всегда чувствует зло. И я подкинул фрагмент из шангайской базы. Стравил вас и узрел его Злую Сущность.
Черный Демон — Рыцарь нахмурился. «Он наблюдал за мной все это время, знал о посещениях дворца, и наверняка знает о моей связи с Харон. Плохо дело».
— Ты ведь не причинишь ему вреда? — спросила Бони.
— Не уверен, не уверен.
Бони подняла на него полные слез глаза:
