Понимаю, что это Сандор вернулся и влез в своё кресло, его пальцы танцуют над панелью управления.
Наши глаза встречаются, когда я перепрыгиваю через металлический таран. Он глядит с грустью и разочарованием.
— Ты не собрал вещи, — говорит он.
Расправляю плечи и смотрю на него с вызовом. «Ну давай же», — хочу я ему сказать, — «кидай в меня всё, что у тебя есть. Я справлюсь».
Собираюсь ему доказать, что я больше не его «юный напарник».
— Думаю, одна тренировка на последок перед отъездом не повредит, — говорит Сандор.
С пола взмывает мерцающий шар размером с теннисный мячик, испуская дезориентирующие вспышки света. Из-за чего в следующем раунде мне плохо видно снаряды, но я умудряюсь их поймать на лету, удерживая телекинезом в сантиметрах от моей сплошь покрытой синяками груди.
— Это ещё не решено, — говорю я ровно в тот момент, когда запускаю один из снарядов в мерцающий шар и разбиваю его. Он с грохотом падет на пол и гаснет.
— Что не решено? — спрашивает Сандор.
— Наш отъезд.
— Разве?
Пара тяжеленных груш летят прямо на меня, тут же следует следующий залп шариков. Со всей силы, на которую способен, бью трубкой-жезлом, поражая одну из груш, мышцы протестуют. Жезл рвет грушу в клочья, высыпая песок на пол.
Один из шариков врезается мне в бедро, но я ловлю остальные и швыряю их туда, откуда они прилетели. Пушки в стене с треском лопаются, когда шарики возвращаются обратно в дула. Оттуда валят небольшие клубы дыма, и затем они повисают, замолкнув.
— У меня есть право выбора, — говорю я ему. — И я решаю остаться.
— Это невозможно, — отвечает Сандор. — Ты не понимаешь, что поставлено на карту. Ты не можешь мыслить ясно.
С пола запускаются три дрона. Никогда мне ещё не приходилось драться с таким количеством дронов одновременно. Один — тот тостер с пропеллером, который мы испытывали на крыше. Других я раньше не видел. Они размером с футбольный мяч с металлическим покрытием и прицелом впереди.
Тостер качается передо мной, отвлекая от двух других, заходящих с фланга. Заняв свои позиции, дроны-мячи испускают по два электрических разряда, встряхивая меня.
Отступаю в заднюю часть комнаты, дроны быстро догоняют. В ушах стоит звон от их удара. Дроны приближаются, преследуя меня. Бегу к выходу из Лектория.
Не успев понять, что делаю, я взбегаю на стену. Хотел лишь, оттолкнувшись от стены, приземлиться позади дронов, но что-то изменилось. Я не чувствую притяжения. Я стою на ногах.
Прямо на стене. Кроме внезапного чувства головокружения, разницы по сравнению с обычным стоянием на земле я не чувствую.
Моё Наследие. Проявилось ещё одно.
Сандор уставился на меня во все глаза, он слишком ошеломлён, чтобы корректировать курс дронов. Тостер врезается в стену. Сверху с размахом бью жезлом по парящим дронам-мячам, уничтожая оба.
Сандор издаёт крик триумфа.
— Видишь?! — орёт он. — Видишь, на что ты способен!? Мой юный напарник получил ап-грейд!
— Ап-грейд!? — рычу я.
Бегу по стене вверх, потом по потолку. Комната переворачивается вверх тормашками. Ношусь по потолку, который для меня что пол, выпускаю пар. Зависнув точно над Сандором, прыгаю вниз, делая в воздухе сальто и обрушиваю трубку-жезл на Кафедру.
Панель управления взрывается водопадом искр. Сандор выпрыгивает оттуда и ворчит, тяжело приложившись об пол плечом. Мой жезл вошел глубоко в Кафедру, почти разрубив её пополам. Испустив серию душераздирающих механических визгов, Лекторий погружается во тьму.
— Я не один из твоих гаджетов, — кричу я в темноту. — Ты не можешь мною просто командовать.
Перед глазами плывут звёздочки, пока я пытаюсь привыкнуть к темноте. Пускай Сандора мне и не видно, зато я могу слышать, как он с трудом встаёт на ноги.
— Я не… у меня никогда и в мыслях не было, — говорит Сандор. Хорошо, что я не вижу его лица, боли в голосе мне хватает с лихвой. — Всё, что я делал эти годы… — он замолкает, пытаясь подобрать слова.
Когда я спрыгиваю обратно на землю, ночные воспоминания вновь возвращаются. Я понимаю, что наделал.
— Девятый… — я чувствую руку Сандора на своём плече. — Я…
Не хочу этого слышать. Резко сбрасываю его руку и убегаю.
Глава 18
Начинается рассвет. Воздух ещё прохладный, и он холодит мою кожу под влажной от пота футболкой. Я убежал из небоскрёба Джона Хэнкока, не имея ничего, кроме своей одежды (той же, что была на мне во время неудавшегося свидания днём раньше) и сотового с аймогом, которые были рассованны по задним карманам.
Часть меня знает, что, в конце концов, я вернусь обратно к Сандору. Но прямо сейчас я остаюсь глух к этой части, настолько, насколько могу.
Мне хочется знать, сколько я смогу продержаться сам по себе. День только начинается. Я могу делать всё, что пожелаю.
Со своим новым Наследием чувствую себя человеком-пауком. Стою снаружи на стене неизвестного мне Чикагского небоскрёба этажей в пятидесят. Под ногами сквозь стекло видно, как в автоматически включается свет в офисах. Перевожу взгляд на улицы подо мной, город только начинает просыпаться.
Благодаря моему Наследию антигравитации я вижу Чикаго под невообразимым ранее углом.
Бегу поперек небоскрёба, прямо по окнам, потом перепрыгиваю через узкую щель между зданиями. По следующему зданию я уже бегу вверх, миную каменную горгулью, и так, пока не балансирую прямо на краю крышы. Шагаю по выступу, раскинув руки на подобии канатоходца, хотя нет даже шанса потерять равновесие. До земли сотни футов, а я иду, будто по тротуару.
Жаль этого Наследия у меня не было в первый мой визит в спортцентр.
В здании на другой стороне улицы замечаю какого-то типичного офисного работника, который уселся за стол со своим утренним кофе. Это сигнал, что пора остановиться. Я и без Сандора понимаю, что нет ничего хорошего в том, что меня могут увидеть прогуливающимся по стенам здания.
Спрыгиваю на крышу. Некоторое время просто сижу и смотрю, как из-за встаёт солнце. Мне некуда пойти. Это не напрягает. Когда солнце полностью появляется из-за горизонта, городской шум снизу достигает громкости соответствующей часу пик, я решаю проверить сотовый.
Три голосовых сообщения и четыре смс. Все от Сандора.
Удаляю их.
Внезапно накатывает усталость. Я не спал всю ночь. Сегодня хороший день, а на крыше так спокойно. Мои веки становятся тяжелее.
Сворачиваюсь калачиком в тенёчке почти что на краю пропасти. Крыша жёстковата, но я слишком устал, чтобы жаловаться.
По какой-то причине мои мысли возвращаются к моему единственному сновидению о Лориен. Я вспоминаю, как я-маленький повалил Сандора, изгваздывая нас обоих в грязи, и как он после этого с улыбкой поднял меня в воздух. Это хорошие воспоминания. Надеюсь, тот сон когда-нибудь повторится.
