Сид смерил ее насмешливым взглядом.
— Хочешь сказать, что в своих действиях Кончита руководствовалась воспитательными мотивами?
— Разумеется! У нее есть эта черта. И потом, не забывай, Кончита бывший полицейский.
— Предположим. Но, согласись, как-то странно и нелогично для бывшего полицейского покрывать преступление! Ты хотя бы представляешь, что устроили на складе приятели того недоумка?
Джини вздохнула.
— Кончита мне рассказала. Согласна, не следовало ей покрывать проступок сменщика, но… она моя мать, я не могу оставаться равнодушной к тому, что с ней происходит. И потом, в конце концов, она все-таки рассказала правду. Поверь, Кончита сожалеет о случившемся.
— Еще бы… Работы-то лишиться ей наверняка не хочется…
Слова Сида болью отдались в душе Джини.
— Ну почему ты такой злой?! Прежде был совсем другим…
— Да, конечно… дурачком, из которого можно вить веревки.
Чем дальше, тем больше у Джини усиливалось ощущение, что они говорят на разных языках. Вот и сейчас она абсолютно не поняла сказанного.
— Это кто вил из тебя веревки?
— Ты, кто же еще!
Ответ тайны не прояснил. Для Джини так и осталось загадкой, почему Сид обвиняет ее в чем-то злонамеренном. Не желая сейчас ломать над этим голову, она вернулась к прежней теме:
— Ты прав, Кончите не хочется лишиться работы. Она… страдает. Мучается угрызениями совести.
— Ох-ох, сейчас разрыдаюсь! — усмехнулся Сид. — Перестань разводить антимонии. Толку от этого все равно не будет. И потом, у меня нет времени на подобные разговоры.
— Это не антимонии! — в отчаянии воскликнула Джини. — Речь идет о человеческой жизни!
Глаза Сида сердито блеснули.
— Оставь эти пафосные заклинания. О человеческой жизни… Речь идет о деньгах! По самым скромным подсчетам, порядка пятнадцати тысяч долларов потребуется на устранение причиненного ущерба, а еще неизвестно, какова окажется сумма неустойки, которую отсудят у меня лишившиеся запланированной прибыли автосалоны. Ведь им пришлось вернуть автомобили компании-производителю — то есть мне — и их залы остались пустыми. Все это может быть расценено как срыв поставок, понятно?
Джини побледнела. Об этой стороне проблемы она как-то не подумала.
— Тебе грозит выплата неустойки?
Сид развел руками.
— Увы! И все потому, что у меня такая охрана!
— Но не Кончита же виновата в том, что случилось! — Джини сорвалась на крик. — Это ее сменщик набедокурил! Почему ты наказываешь Кончиту за то, чего она не совершала?
— Верно, не совершала, — сухо произнес Сид. — Но оказалась причастна к этой истории. И я не вижу причин закрыть глаза на данный факт. Тем более что дело получило развитие и сейчас им занимается полиция. Открыто уголовное дело.
— К-какое дело? — Джини даже заикаться начала от неожиданности: об уголовном деле Кончита не упоминала.
Сид нетерпеливо пошевелился в кресле.
— Ну, какое… Не знаешь, что такое уголовное дело? А еще дочь полицейского!
Ошеломленная новостью, Джини несколько мгновений сидела молча и нервно ломала пальцы.
— Кончита не говорила мне об уголовном деле, значит, она ничего о нем не знает, — наконец произнесла она, словно обращаясь к себе самой.
Сид бросил на нее взгляд.
— Ничего, узнает, когда вызовут на допрос.
На допрос! Боже правый, вот к чему все свелось!
— Впрочем, если автомобиль вернут, допускаю, что уголовное дело можно будет закрыть.
Джини с тревогой взглянула на Сида — что это он такое говорит?
— Какой еще автомобиль?
— Угнанный.
— Я… не понимаю, — беспомощно пролепетала Джини. — Какой угнанный автомобиль?
— Вот заладила — какой, какой! Тот, который угнали со склада дружки сменщика Кончиты. Пропажа обнаружилась только сегодня утром и…
— Но почему ты решил, что сегодняшнее исчезновение автомобиля каким-то образом связано с той историей? Ведь прошло больше двух недель…
Разумеется, Джини понимала, что если уж Сид что-то утверждает, то основания для этого есть, но, как всякий утопающий, хваталась за соломинку.
— Полиция оказалась оперативной, — пояснил тот. — Сменщик Кончиты арестован и дает показания. То есть он говорит, что об угоне ему ничего не известно, но допускает, что, когда его сморил сон, кто-то из его приятелей вернулся на склад и увел автомобиль.
Джини облегченно вздохнула.
— Так это лишь предположение?!
Однако Сид тут же разбил ее надежды.
— В правильности которого никто не сомневается.
— Но почему автомобиля хватились только сейчас? — Все-таки Джини не хотелось сдаваться без боя.
Прежде чем ответить, Сид бросил взгляд на наручные часы.
— У этого автомобиля была неисправность, подлежащая устранению по гарантийным обязательствам. Сотрудник, которому поручили это дело, все выполнил, а потом заболел. И пока отсутствовал, автомобиль стоял на складе: по правилам, наше изделие должно быть обкатано перед возвращением владельцу. А сегодня этот сотрудник вышел на работу, принялся искать автомобиль, тут-то пропажа и обнаружилась. Разумеется, я сразу вызвал полицию.
Пока Сид говорил, Джини кусала губы. Ситуация оказалась даже хуже, чем она предполагала. И никакого просвета среди сгустившихся над головой Кончиты туч заметно не было. Если автомобиль не найдется, Сид обязан будет возместить владельцу ущерб. А если найдется, неизвестно еще, в каком состоянии окажется. Как ни верти, все равно плохо.
— А сколько стоит угнанный автомобиль? — с дрожью в голосе спросила Джини.
Ее вопрос вызвал у Сида удивление.
— Что, надеешься все выплатить?
— Э-э… нет, просто интересно. — Джини и сама не знала, зачем заговорила об этом. Сколько бы ни стоил автомобиль, подобной суммы у них с Кончитой не найдется.
— Ну, цена не так уж высока, — сказал Сид. — В розницу порядка сорока пяти тысяч.
Джини ахнула.
— Долларов?
— Не иен же!
— Да, конечно.
Ненадолго воцарилось молчание. В конце концов Джини осторожно произнесла:
— Ты сказал, что если бы автомобиль нашелся, то уголовное дело… э-э…
Сид кивнул.
— Да, если автомобиль вернут, я постараюсь убедить полицию закрыть это дело.
Тут в душе Джини возник новый всплеск надежды.
— А вы хорошо искали? — быстро спросила она. — Возможно, автомобиль стоит где-нибудь неподалеку, за углом склада, например, или…
