Рафаэль ничего не ответил, просто обхватил меня одной рукойпод коленями и поднял на руки. – Э-э, – только и сумела произнести я,мотая головой и слегка вздрагивая, так как яркая вспышка света из коридораослепила меня. Носом я случайно потерлась о его щеку. Я не могла поверить, чтоон пронесет меня на руках через три пролета высоких ступенек и не запыхается.Если бы я не предполагала, что он принадлежит клану кровососущих бессмертных,то поцеловала бы этого мужчину.
Одна прямая темная бровь приподнялась, он скользнул по мневзглядом: – Э-э? – Ты несешь меня, – сказала я, остро ощущаянеобходимость сказать что-нибудь умное, но, к сожалению, все умные мысливылетели у меня из головы. Не удивительно – сначала глюки, затем наркота и вот– я нахожусь в объятиях мужчины, который вполне может оказаться вампиром, ивсе, о чем я могу думать – как же он чудесно пахнет и какой же он теплый.
Конечно, он теплый, он ведь только что поел.
Я подавила этот предательский голос, который никак не хотелумолкнуть, и встретилась взглядом с его янтарными глазами без трепета.Попыталась. – Да, – согласился он, его голос вибрировал внутри меня. Унего был английский акцент, придававший его голосу оттенок, который напоминалмне крепкий бренди. Это было очень сексуально. И мне нравилось. Очень.– Вверх по лестнице. – Ваша комната наверху, – ответил он. – Ноты не пыхтишь, не задыхаешься и даже не вспотел.
Обе брови приподнялись: – А что, должен? – Я недюймовочка, знаешь ли, – заметила я, – большинство мужчин отказались бы перенестименя на руках из одного конца комнаты в другой, что и говорить о трехлестничных пролетах! – Я – не большинство мужчин, – заметил он, сворачиваяна первый лестничный пролет.
Скажи это еще раз, – эта фраза буквально вертелась накончике языка, но я проглотила ее, сказав вместо этого: – И все же яслишком тяжелая. Из-за меня у тебя будет грыжа! Если ты поставишь меня, я смогупреодолеть оставшийся путь сама. – Ты не такая уж и тяжелая.
Я взглянула на него так, словно у него из уха выросла нога.– С какой ты планеты? Если ты все же не заметил, мой рост 6 футов, ателосложение – словно квадратная печка, – любимое мамино выражение. – Ядумаю, что пышные женские формы весьма привлекательны, – сказал он серьезно,оглядывая меня с ног до головы, – тебе очень идет.
Ну вот, черт побери! Мужчина, у которого достаточномускулов, чтобы таскать меня на руках туда-сюда, который говорит мнекомплименты по поводу моей пышной фигуры? Если бы я не подозревала, что онходячий мертвец, я бы предложила ему руку и сердце сейчас же! Но былавероятность того что, если я не сошла с ума, он является тем, кто не долженсуществовать, так что замужество исключается. Очень жаль, нет серьезно, ведьчем ближе я к нему была, тем привлекательнее он выглядел. Он был выше меняпримерно на четыре дюйма, широкий в тех местах, где мужчинам полагается бытьширокими, с суровым слегка угловатым лицом и темными вьющимися волосами, но всеэто вышеперечисленное было ничем по сравнению с его глазами, которые прожигалинасквозь и привлекали к себе внимание. Янтарные, насыщено-янтарные – чистый исветлый оттенок с золотистыми и коричневыми крапинками. Он начал подниматься повторому лестничному пролету.
Вампиры могут околдовывать взглядом. – Э-э. – Мычто, снова к этому вернулись?
Я попыталась бросить на него высокомерный взгляд – нелегкаяштука, если тебя несут на руках: – Вы уж извините за этот нудный инеувлекательный разговор, мистер, но, видите ли, недавно мне было плохо, такчто некоторые поблажки не помешали бы. – Понятно. – Например, нас таки не представили друг другу.
Он свернул на последний пролет, и мне показалось, что он былнесколько удивлен моими словами. – Я думал, что официальные представленияканули в лету, также как и магнитофонные ленты и лазерные диски. – Но ониже не вышли из употребления полностью. – Ответила я, – меня зовут Джой Рэндалл.
Он остановился на последней верхней ступеньке и посмотрелмне в глаза. – Рафаэль. – Просто Рафаэль?
Он пожал плечами. – Большинство людей имеют несколькоимен. – Правда? – Да. – Я выдержала паузу. Он смотрел на меня этимипрекрасными глазами так, словно пытался запомнить каждую черточку моего лица.Наконец, устав от ожидания, я решила подтолкнуть его в нужном направлении. А мыпривыкли думать, что некто, проживший не один век, имеет навыки общения с людьми.– Мое второе имя Мартин. Меня назвали так в честь бабушки. Джой МартинРэндалл. Он улыбнулся краешком губ: – Меня назвали в честь моегопрапрадедушки. – Его звали Рафаэль? – Гриффин. Мое полное имя –Рафаэль Гриффин Сент Джон. – Приятно познакомиться, Рафаэль. – Я случайноулыбнулась, прежде чем осознала, что именно делаю. Я флиртую с вампиром! Ну ичто дальше – поцелуи в засос с оборотнем? Развратные танцы с зомби? – Я думаю,твои родители поступили правильно.
Я влюбилась в его брови. В то, как он ими жестикулировал,выражая без слов то, что хотел сказать. – Твое имя, – сказала я, и бровьвзлетела в вопрошающем жесте. – Оно очень редкое. Я никогда прежде не былазнакома ни с одним Рафаэлем. Оно очень романтичное. И волнующее. Мне ононравится.
Я мысленно застонала, когда эти слова сорвались с моих губ.Бред какой-то. Я вешалась на мужчину, который вполне возможно был бессмертным,а я тут разглагольствую о том, как мне нравится его имя. – Это семейнаятрадиция. Всех мужчин в нашей семье называют либо Рафаэль либо Гриффин.– А тебе дали оба имени. – Да. – Забавная традиция, – отметилая. Он слегка поморщился. – Это не идет ни в какое сравнение с другойсемейной традицией. – Серьезно? И какой же? Надеюсь это не похоже на нечтовроде синдактилии[19] пальцев стопы? Потому что если похоже, то я не хочу знатьоб этом.
Его брови взлетели еще выше: – Нет, никакойсиндактилии, спасибо что спросила. Традиция, о которой я говорю, еще необычнее– мужчина из нашей семьи узнает женщину, которой предназначено судьбой выйти занего замуж, как только увидит ее.
Я недоуменно моргнула, не отводя от него взгляда. – О.Это действительно странно. Мужчины обычно не влюбляются с первого взгляда. Ивсе же Рафаэль – прекрасное имя, поэтому, думаю, ваши традиции не так уж иплохи. – А мне, наоборот, это имя не нравится, я бы предпочел, чтобы менязвали просто Боб[20]. – Боб? – Вампир, которого зовут Боб? Что, разве такоебывает? – Боб? Почему Боб?
Его плечи совершили элегантный жест, подразумевающийнедоумение, и это при том, что он все еще держал меня на руках. – А почемунет?
Он меня просто убил. – Но Рафаэль такое красивое имя.Оно экзотическое. Оно необычное. Оно… – Звучит так, словно оно принадлежитжиголо[21], – перебил меня он. – Ну, я думаю, что оно тебе подходит, –ответила я, пока он пересекал короткий коридор.
