Он понял, что она больше не спит, что шок прошел. Он долженбыл выяснить, что произошло, – ради нее и ради себя.
– Кассандра, поговори со мной. Расскажи мне, что случилось.
– Я тебя опозорила, – едва слышно прошептала она.
Он резко качнул головой и взял ее за руку:
– Не говори глупостей. Дорогая, объясни мне, в чем дело. Ядолжен это знать.
Вальмар сидел у себя в кабинете, когда вбежала горничнаяАнна и закричала, что фрау фон Готхард лежит у себя в спальне полуживая. С нейпроизошло что-то ужасное. Вальмар в панике бросился к Кассандре и увидел, чтоона лежит без сознания, жестоко избитая. Догадаться о том, что произошло, былонетрудно.
– Кассандра, говори же, – попросил он.
– Этот человек… Он хотел убить меня… Изнасиловать… Ярассказала ему, кто я…
У Вальмара сжалось сердце от страха.
– Кто это был?
– Они… Они схватили его. – Кассандра перешла на шепот:– Они схватили Дольфа… Они его били… Он лежал весь в крови… Потом… Они утащилиего…
Она рывком села на постели, и ее долго, мучительно рвало.Вальмар беспомощно суетился возле нее, держа в руках розовое полотенце смонограммой.
– Один из них остался… Он хотел… Я сказала ему… Я сказала… –Ее лицо скривилось. – Они думали, что я еврейка.
– Ты правильно сделала. Иначе тебя уже не было бы в живых.Его они, возможно, не убьют, но тебя бы точно не оставили в живых.
Вальмар знал, что на самом деле все было бы наоборот, но солгал,чтобы ее успокоить.
– Что они с ним сделают?
Вальмар молча обнял ее за плечи, и Кассандра проплакала ещецелый час. Когда ее силы иссякли, она откинулась на подушку, а Вальмар уложилее поудобнее.
– Тебе нужно выспаться. Я буду сидеть рядом.
Муж действительно просидел у изголовья всю ночь и ушелтолько под утро. Когда Кассандра проснулась, его рядом уже не было. Долгие часыВальмар с болью смотрел, как от кошмарных видений искажается ее бледное личико,изуродованное синяками. Тот, кто бил Кассандру по лицу, явно не делал скидки нато, что перед ним женщина. Фон Готхард почувствовал, как в его душепробуждается лютая ненависть. Так вот он какой, этот третий рейх. Чего жеожидать в будущем? Неужели человек должен благодарить Бога за то, что неродился евреем? Как вышло, что Германия, его любимая Германия, превратилась встрану бандитов и головорезов, в нацию преступников, избивающих и насилующихженщин, истребляющих людей искусства? Почему прекрасная Кассандра должнарасплачиваться за грехи и преступления этого злосчастного общества? Вальмарклокотал от гнева. И, несмотря ни на что, скорбел по Дольфу.
Утром фон Готхард отправился принять душ и выпить чашкукофе. Газету он развернул с трепетом, зная, как будет выглядеть извещение огибели Дольфа. Какая-нибудь маленькая заметка о «несчастном случае». Обычно онипроделывали это именно так. Но на сей раз никаких сообщений не было, даже напоследних полосах, где печатали всякие незначительные новости. Впрочем,возможно, извещение умудрились втиснуть так, что Вальмар его вообще не заметил.
Два часа спустя он вернулся в спальню жены и увидел, чтоКассандра проснулась. Она неподвижно лежала и смотрела в потолок. Когда Вальмарвошел, она даже не взглянула на него.
– Тебе лучше? – спросил он.
Она не ответила, лишь закрыла глаза, потом открыла их вновь.
– Принести тебе что-нибудь?
Она едва заметно качнула головой.
– Я думаю, тебе станет лучше, если ты примешь ванну.
Кассандра долго молчала, а затем с неимоверным усилиемперевела взгляд на мужа.
– А что, если они убьют тебя и детей? – спросила онатаким тоном, словно все время думала только об этом.
– Не говори глупостей, этого не будет.
Но Кассандра ему не поверила. Теперь она знала, что эти людиспособны на все. Они врываются в дом, вытаскивают ни в чем не повинногочеловека из собственной постели, тащат куда-то, убивают.
– Кассандра, дорогая моя, не беспокойся. Мы вбезопасности, – утешал ее Вальмар, отлично понимая, что говорит неправду.
В этой стране ни о какой безопасности не могло быть и речи.И скоро под ударом окажутся не только евреи.
– Неправда, они придут и убьют вас. Я вас выдала. Ониобязательно заявятся…
– Этого не будет. – Он взял ее за подбородок и повернуллицом к себе. – Подумай сама. Я банкир, они во мне нуждаются. Они несделают ничего плохого ни мне, ни моей семье. Достаточно было тебе упомянутьмое имя, и они оставили тебя в покое, так ведь?
Кассандра кивнула, но оба знали, что над их домом отныненависла опасность.
– Я опозорила тебя, опозорила, – повторяла Кассандра.
– Прекрати! – не выдержал он. – Все позади. Этобыл кошмарный сон, но он кончился. Тебе нужно проснуться!
Проснуться? Зачем? Дольф исчез. Кошмарный сон никогда некончится. Впереди только пустота, боль и ужас. Забыть об этом невозможно.Кассандра хотела только одного – уснуть, навсегда уснуть. Погрузиться вглубокий черный сон, после которого не будет пробуждения.
– У меня на два часа назначены переговоры в банке побельгийской сделке. Сразу после этого я вернусь домой и проведу с тобой весьдень. Ты уверена, что сможешь быть одна?
Кассандра кивнула. Вальмар наклонился и нежно поцеловал еетонкие пальцы.
– Я люблю тебя. Поверь мне, все образуется.
Перед уходом он велел Анне отнести наверх поднос с легкимзавтраком и оставить его возле постели. «Остальным слугам – ни слова», –строго предупредил он.
Анна понимающе кивнула и через полчаса после ухода хозяинаотнесла наверх завтрак. На этом плетеном подносе, накрытом белой кружевнойсалфеткой, Кассандре приносили завтрак каждое утро. Посередине, как обычно,стояла ваза с одной-единственной красной розой; посуда была из лиможскогофарфора, который так любила покойная бабушка. Кассандра даже не взглянула нагорничную. Но когда Анна вышла, молодая женщина встрепенулась – сбоку наподносе лежала сложенная утренняя газета. Вдруг там есть что-нибудь о Дольфе –хотя бы маленькая заметка? Кассандра с трудом приподнялась на локте изашелестела страницами. В отличие от Вальмара она не просматривала заголовки, ачитала все подряд. На самой последней странице петитом было напечатано извещение,что писатель Дольф Штерн минувшей ночью погиб в автомобильной катастрофе.Кассандра пронзительно вскрикнула, и мир для нее погрузился в гулкую тишину.
Примерно с час она лежала неподвижно, потом рывком подняласьи села на постели. Кружилась голова, плохо слушались ноги, но Кассандра все жедобрела до ванной и включила воду. Пока наполнялась ванна, она смотрела на себяв зеркало. Вот глаза, которые так любил Дольф. Эти глаза видели, как еговыволакивают из собственной спальни, из собственного дома, из ее жизни.
