- Мы должны остановиться, Марин, пока не сделали то, о чем ты, потом, без всякого сомнения, будешь жалеть. - Настойчиво глядя ей в глаза, и удерживая ее губы на небольшом расстоянии от своей кожи, в последний раз, неясно, ее или себя, попытался убедить мужчина. И не смог удержать тихого проклятия-стона, когда смотрел, как ее язычок увлажняет полураскрытые, припухшие от его поцелуев, губы.
- Твою мать, а! - Выругался Константин. - Что же ты со мной делаешь, Марина?
- Лично у меня, нет никакого желания останавливаться. - Хрипло и соблазнительно прошептала девушка, явно не желая, чтобы между ними было это расстояние.
И Костя сдался, убежденный ее и своим желанием, резко трогая машину с места.
Определенно, уже не собираясь позволить ей от него убежать, просто наплевав на то, что она будет думать об этом завтра.
В конце концов, он именно этого и хотел, не так ли? Пусть и более осознанного решения от нее, но… трудно было предположить, что Марина хоть что-то не понимает.
И потом, Костя долго пытался ее отговорить.
Значит, она и правда хочет этого не меньше, чем он сам.
Так в чем проблема, собственно говоря?
И, мужчина прекрасно справился с убеждением себя, уж очень быстро добираясь до своего дома. Это было так просто, при том, что руки Марины всю дорогу, не отпускали его, так и потерявшись в темных прядях, лаская шею Кости, а ее губы, так часто касались его щеки и губ, что делали весьма сложным и опасным процесс управления машиной.
Однако, Костя не хотел бы, чтобы она, вот это, прекратила.
* * *
До его кровати они добрались лишь очень-очень поздно ночью.
О, у Кости с самого начала не было сомнений в страстности Марины.
Он был уверен в том, что эта девушка загорится огнем, как только увидел ее первый танец. Невозможно так танцевать, полностью не отдаваясь чувствам и страсти.
И, она оправдала самые смелые его надежды и ожидания.
Константина заводило и возбуждало понимание того, что и Марина хотела его с самой первой встречи.
Мужчина помнил, как, уже тогда, при первом разговоре, не мог избавиться от мысленных видений этой женщины в своей спальне, с кожей, блестящей влагой не после тренировок, а после его страсти.
И вот сейчас - он осуществил это свое…, и ее, вообще-то, желание.
За все свои тридцать два года, даже в пору гормонального безумия юности, Костя никогда не целовал девчонок в лифте. Он гордился тем, что всегда мог себя сдержать. В конце концов, на то он и мужчина.
Однако, Марина просто посмеялась над его сдержанностью, и Константин не смог удержаться от того, чтобы, едва захлопнув кодовую дверь подъезда своего дома, не начать ее целовать, все больше и больше забывая о какой-то там, глупой, и никому не нужной сдержанности.
Черт! Как же эта девушка возбуждала его!
Не удивительно, что последние три дня, он совершенно не мог работать.
Ее губы его опьяняли, заставляя терять всякое понятие основ и норм морали общественного поведения.
Живи мужчина не на шестом, а на пятнадцатом этаже - они бы начали еще в лифте, теперь он на сто процентов был уверен в этом.
И, хоть и понимал Константин, что в таком, уж очень раскованном и свободном поведении Марины, были виноваты таблетки, которые, очевидно, подавляли не только боль, но и всякие ограничения совести и разума - его это, отчего-то, совсем не останавливало. Как и мысли о том, что же будет завтра, когда Марина придет в себя…
Собственно говоря, в его голове, и мыслей-то, почти не осталось. Кроме, довольно разнообразного, но узконаправленного спектра желаний того, что он хочет, именно сейчас, в эту же секунду, с нею сделать.
Его губы уже давно отпустили ее рот, позволяя ей тихо стонать, когда он напористо целовал ее шею и ключицу, просто не имея возможности делать это медленно и нежно… возможно, потом… пока же, его трясло от дикого возбуждения и желания ее тела.
Честно говоря, будь у мужчины еще хоть капля разума, и тогда, он не смог бы припомнить, чтобы его, хоть раз в жизни, вот так возбуждала женщина.
Руки Константина давно уже скользили по ее груди, лаская, дразня, чуть сдавливая.
Заставляя Марину стонать.
И когда он услышал эти звуки, мужчина не удержался от того, чтобы, вновь, накрыть губы девушки своими.
Он хотел, чтобы она стонала в его рот, чтобы он пил эти звуки.
А, когда так и произошло, ему показалось, что у него просто исчезает всякий здравый смысл, который, каким-то чудом, еще оставался, не смотря на это все.
Костя позволил своей руке оказаться под ее футболкой, пробегая пальцами по кружеву белья, ощущая, как сжимается от этой ласки сосок Марины, и вызывая этим касанием, новый стон.
Черт!
Это начинало напоминать какое-то одержимое сумасшествие, но… кого, дьявол все забери, это тут волновало?!
Не его, так точно. Да и не Марину, однозначно…
И, тем не менее, он помнил о том, что ей может быть больно, а потому, просто подхватил девушку на руки, желая прижать ее тело еще ближе к своему, желая держать Марину, считая необходимым дать и ей почувствовать, с какой силой он хочет ее.
И, его напряженная и возбужденная плоть, вжатая в мягкое тело, не могла бы ввести в Марину в заблуждение о силе его желания к ней.
Девушка, не собиралась просто так позволять ему помыкать собою.
А потому, ее ноги обхватили его талию, располагаясь уж очень подходяще…, пока она, оказавшись немного выше в его руках, с наслаждением перебирала волосы Кости, так и не отпуская губы мужчины.
Твою мать!
Он готов был погрузиться в нее прямо тут! Кто тут упоминал о гордости своей сдержанностью?! Однозначно, эти слова не были про него… Не с ней, по крайней мере…
И в этот момент лифт поднялся на нужный этаж…
Константин искренне поблагодарил Бога за то, что уже давно выкупил на своем этаже все квартиры, превращая в одно жилое помещение. Это, почти, гарантировало то, что никто не наткнется на них в таком… взбудораженном состоянии.
Но, и выходя из лифта, рискуя натолкнуться на соседей с других этажей, он не пожелал ставить ее на пол. Ему слишком нравилось ощущение, не очень и большой, тяжести тела этой девушки на нем.
Слишком нравилось…, чтобы позволить этому прекратиться.
Марина рассмеялась ему в губы, когда он вынес ее из лифта, придерживая одной рукой, все в том же положении, другой, под ее бедром, пытаясь достать ключи в кармане.
Это было… сложно.
Но, черт возьми, на такие трудности, мужчина не собирался жаловаться!
- Может, тебе стоит меня отпустить? - Лукаво прошептала она, дразня этим вопросом его рот.
