— И не пытайтесь! — Дервиштон попытался взять Кейтлин под руку. — Мисс Херст доверит свою тарелку тому, у кого рука покрепче.
Фолкленд возмущенно застыл:
— У меня твердая рука, и я также могу…
— Да ради Бога! — рявкнул Александр, не в силах больше терпеть. — Оставьте ее в покое. Она вполне способна накормить себя сама.
Фолкленд ярко покраснел:
— Я только…
— Колбаска! — Кейтлин смотрела мимо него в сторону буфета. — Осталась последняя, и я хочу, чтобы она досталась мне. Извините меня, я на минутку.
Она освободилась от руки Дервиштона, обошла его стороной и принялась наполнять тарелку, радостным возгласом приветствуя ломтики копченой рыбы.
— Позвольте мне!
Фолкленд снова был подле Кейтлин, готовый и дальше ей докучать. Мисс Огилви со смешком последовала за ним к буфету. Дервиштон вернулся на место.
— Ну и ну! Чтобы меня променяли на тарелку колбасок!
Александр спрятал невольную улыбку. Ему следовало бы разозлиться, но он был наделен слишком развитым чувством юмора. Он смотрел, как Кейтлин оживленно обсуждает с Фолклендом выбор фруктов, наполняя тарелку, которую услужливо держал виконт. Прошлым вечером она так же радовалась за ужином, искренне, без напускной чопорности. Их связь случилась тогда столь молниеносно и безоглядно, что у него не было времени изучить ее повседневные предпочтения и привычки. Впрочем, не важно, одернул он себя, отгоняя смутное тревожное предчувствие. Он знает ее характер, и этого вполне достаточно.
— Фолкленд — дурак, — произнес Дервиштон посреди всеобщего молчания. — Провожает очаровательную мисс Херст сюда, к нам! Я бы увел ее на другой конец стола, подальше от соперников.
Александр наблюдал, как виконт с его безвольным подбородком усаживает Кейтлин за стол напротив и наискосок от него. Девушка смеялась, слушая виконта, а тот смотрел на нее с обожанием. Александра просто затошнило.
Он повернулся к Дервиштону, собираясь сказать ему какую-нибудь колкость, и с удивлением увидел, что взгляд молодого лорда тоже прикован к Кейтлин.
— Смотри внимательно, — прошептал он Александру. — Не пожалеешь.
— Куда смотреть?
Дервиштон не ответил, глядя на Кейтлин как зачарованный.
Выругавшись про себя, Александр тоже принялся разглядывать Кейтлин. Лучи утреннего солнца косо падали ей на лицо, лаская кожу цвета сливок и зажитая огнем ее золотистые волосы. Длинные ресницы, темные и густые, притеняли карие глаза, и они казались еще темнее. Мисс Херст выглядела свежей и прекрасной. Хотя ничего другого Александр и не ожидал.
— И что? — раздраженно пожал он плечами.
— Вы, кажется, не умеете ждать. — Дервиштон бросил мимолетный взгляд на Александра, затем снова уставился на Кейтлин. — Терпение, вы все увидите.
Александр презрительно усмехнулся, но тут Кейтлин наклонилась над тарелкой и закрыла глаза с выражением глубочайшего удовольствия. Это было скорее лицо женщины, томимой любовным желанием.
У Александра немедленно перехватило в горле, а сердце учащенно забилось.
— Что, черт возьми, она делает?
— Полагаю, нюхает ветчину…
Голос Дервиштона странно хрипел.
Впрочем, голос Александра тоже отказал бы ему, вздумай он заговорить, наблюдая, как Кейтлин наслаждается ароматом своего завтрака.
Улыбнувшись, она взяла вилку и нож… и облизнула губы.
— Боже правый, — хрипло прошептал Дервиштон.
Александр был точно в огне. На один безумный миг ему представилось, что это зрелище принадлежит ему одному, предназначено для него, и никого больше.
Кейтлин поддела вилкой маленький кусочек ветчины и поднесла его к губам.
И если выражение ее лица казалось ему восторженным, он ошибался. Вот сейчас он увидел неприкрытый чувственный восторг — и это было выше всяких описаний.
— Она что, ест впервые в жизни?
Дервиштон тихо возразил:
— Думаю, она восхищается изысканностью блюд.
— Яиц и ветчины?
— Приправленных луком, сливочным маслом со щепоткой чабреца — у Роксбурга отменная кухня. Я редко…
Туг Кейтлин поднесла к губам вилку с кусочками яйца.
— Черт!.. — выдохнул Дервиштон, наблюдая, как она медленно жует, закрыв глаза, и ее губы становятся влажными.
В самом деле! Девица, конечно, одарена талантом привлекать к себе всеобщее внимание, но это было уж чересчур. Все присутствующие мужчины смотрели, как она ест, — даже Роксбург, на увядшем лице которого застыла жадная гримаса.
Александр сжал зубы. Затем наклонился вперед и произнес четко и ясно:
— Мисс Херст, я никогда не видел, чтобы женщина проявляла такой интерес к еде.
Кейтлин опустила вилку.
— Уверена, что все присутствующие едят с не меньшим аппетитом.
Она повернулась к мисс Огилви, которая уже успела занять место за столом:
— Вам так не кажется, мисс Огилви?
— Ах, у каждого своя слабость, — поспешно ответила мисс Огилви. — Например, никто так не обожает шоколадный торт, как я.
Сидящий рядом с ней лорд Кейтнесс усмехнулся:
— Всем известно, я могу съесть прорву трюфелей.
— Не заблуждайтесь насчет Маклейна, — добавил Дервиштон, ехидно подмигнув. — Он чуть не подрался с нашим хозяином из-за последней груши.
Кейтлин захлопала ресницами:
— А были груши?
Наклонившись вперед, она уставилась на тарелку Маклейна с выражением страстной тоски на лице.
Александр стиснул зубы, почувствовав внезапно укол неизвестной ему доселе ревности. «Боже правый, да я ревную к дурацкой груше!» Смешная мысль привела к еще большему раздражению. Он воскликнул, исполнившись мрачной решимости:
— Да, у меня последняя груша!
Отрезав кусочек груши, он принялся медленно смаковать сочную мякоть.
— Ммм! Корица. Восхитительно!
Она смотрела, сузив глаза и сжав губы, отчего груша показалась Александру еще вкуснее. Раздался резкий голос Джорджины:
— Лорд Дервиштон, вчера вечером вы говорили, что с удовольствием прокатились бы верхом.
Дервиштон кивнул, его взгляд снова был прикован к Кейтлин.
— Сегодня свежо, но я распорядилась, чтобы приготовили лошадей.
Джорджина взглянула на Александра, и выражение ее лица смягчилось.
— Насколько мне помнится, вы редко ездите верхом просто ради удовольствия.
Он пожал плечами:
— Мне приходится регулярно объезжать владения. Вряд ли я могу считать верховую езду занятием для приятного отдыха.
