Лиза знала, что должна испытывать благодарность, и действительно ценила помощь. Высоко ценила. Но к чувству признательности примешивалось что-то еще. Что-то большее и сбивающее с толку.
Она старалась не смотреть туда, где плечом едва заметно касалась плеча Ройса. В этом месте разгорался костер, и жар проникал в сердце, а сердце начинало громко стучать. Возникало серьезное и неприятное подозрение: в последние недели иммунитет к обаянию Ройса заметно ослабел.
Разумеется, Лиза всегда замечала его привлекательность — разве можно было не заметить? И все же она гордилась способностью сохранять спокойствие и самообладание. А теперь каждый взгляд рождал волнение и мешал думать. Она нетерпеливо повела плечом.
— Можешь отодвинуться? Ройс помрачнел.
— Лиза, что случилось?
— Ты меня притесняешь, а я люблю свободу. Сядь, пожалуйста, прямо. — Она понимала, что ведет себя несправедливо. Кресла стояли вплотную, и при всем желаний Ройс не мог бы оказаться дальше. Но это уже другой разговор, а сейчас требовалось немедленно его убрать.
Однако сэр Пемберли и не думал сдаваться. Напротив, придвинулся еще ближе.
— А может быть, мне нравится сидеть именно так, и никак иначе?
Лиза отказалась подчиниться. На этой неделе жизнь и без того испытывала ее на прочность, и она вовсе не собиралась предоставлять такое право Ройсу. А потому, вместо того чтобы отклониться, предпочла надавить сама.
— Подвинься!
В синих глазах Ройса вспыхнул огонь, однако это был не гнев — во всяком случае, не только гнев. Скорее, странная смесь досады, веселья и интереса.
— В жизни не встречал такой вредной особы. Учитывая огромное количество женщин, о которых мог судить один из главных сердцеедов Лондона, высказывание вряд ли стоило считать комплиментом. К тому же напоминание о многочисленных подругах отозвалось в душе резкой неприязнью, и Лиза надавила еще упрямее.
Он засмеялся и тут же ответил встречным движением. Несколько мгновений оба молчали, погрузившись в невидимую постороннему глазу битву.
Неожиданно Лиза осознала, что, если Ройс вдруг отодвинется, она не удержится и упадет на колени лорду Дарему. И что же дальше? Но отступить она все равно не могла. Очень хотелось победить — хоть в чем-то.
Мисс Притчард сжала кулаки, но в то же время позаботилась приклеить на лицо фальшивую улыбку — на тот случай, если кому-то придет в голову посмотреть в их сторону.
— Надеюсь, со своими возлюбленными ты обращаешься иначе, — прошипела она сквозь зубы.
Ройс едва не поперхнулся.
— С возлюб… Лиза! Что же ты скажешь через минуту? — Он перестал сопротивляться. — Ты ведь понятия не имеешь, как я обращаюсь с другими, а уж тем более с возлюбленными.
Лиза почувствовала, что плечо свободно. О, она победила! Настроение сразу поднялось.
Но прежде чем удалось восторжествовать, Ройс тихо заметил:
— Сейчас покажу, как я обращаюсь с той, которую желаю. — Он наклонился перед ней, чтобы взять с соседнего свободного кресла веер, и одновременно прикоснулся рукавом к кружевам на декольте. Двигался лорд Пемберли медленно, вовсе не торопясь убрать обжигающую руку. Кожа мгновенно вспыхнула, а тонкий шелк платья выразительно натянулся на груди.
Лиза вцепилась в ручки кресла и перестала дышать. Ройс, наконец, взял веер и спокойно откинулся на спинку кресла. Казалось, прошел целый час — мучительный и в то же время восхитительный. На самом же деле опасное развлечение продолжалось не дольше нескольких мгновений. Однако неведомое ощущение пронзило, поразило и отказывалось растворяться.
Ройс несколько раз взмахнул веером перед пылающим лицом Лизы, а потом невозмутимо положил его на колени.
Она ошеломленно смотрела, пытаясь снова научиться дышать. Пылало не только лицо, но и все тело.
— Почему… кто… я… — Она испугалась, что сейчас вспыхнет настоящим огнем. — Ты невозможен! — Слова наконец-то нашлись. — Что, если кто-нибудь видел?
— Никто не видел, — внезапно охрипшим голосом заверил Ройс и взглянул так, как не смотрел еще ни разу в жизни. Глаза одновременно манили и пугали.
Лиза лихорадочно придумывала, что сказать и как показать самоуверенному повесе, что дерзкое прикосновение не произвело ровным счетом никакого впечатления. Увы, на ум ничего не приходило. Оставалось лишь смотреть в великолепные синие глаза и сожалеть о том, что позволила их обладателю зайти так далеко.
Лорд Пемберли тем временем пытался найти ответ на вопрос, почему простое прикосновение взволновало Лизу до такой степени, что ей не удавалось внятно связать нескольких слов. Он встречался с огромным количеством женщин, флиртовал направо и налево и, как правило, получал, кого хотел и когда хотел. Нестерпимая ирония Лизы заставила поступить неожиданным для самого себя образом. И вдруг отношения изменились: из близкой, привычной подруги она внезапно превратилась в роковую, невероятно соблазнительную женщину. Приходилось признать, что он желал ее страстно и нетерпеливо.
Густой туман вожделения поглотил, едва не лишив способности дышать. Да, он мечтал о Лизе — о лучшей подруге, единственной женщине, которая знала его со всеми достоинствами и недостатками. Открытие оказалось неприятным, огорчительным, абсолютно невозможным. Что же теперь делать и как жить дальше?
— Сэр Ройс, вам понравился водевиль? — с улыбкой поинтересовался Дарем. — По-моему, чрезвычайно интересно.
Прежде чем ответить, пришлось откашляться.
— Да-да, вы правы. Водевиль просто прекрасный.
Впрочем, старался Ройс напрасно: сельский аристократ на него даже не смотрел. Внимание занимала исключительно мисс Притчард.
— А что думаете вы, Лиза?
Лорд Пемберли вздрогнул. С каких это пор мисс Притчард позволяет чужому мужчине называть ее по имени? Он смерил кокетку гневным взглядом.
В ответ та независимо вздернула подбородок.
— Лорд Дарем попросил разрешения называть меня по имени, и я не отказала.
Ройс собрался недвусмысленно выразить собственное отношение, однако в этот момент послышался возбужденный голос Мег:
— Лиза, смотри скорее! — Она сидела на самом краешке кресла и пыталась заглянуть в партер, не перегибаясь через ограждение, поскольку откровенное проявление любопытства считалось крайне неприличным. — Лорд Дарингтон появился в первом ряду! Во всяком случае, мне кажется, что это лорд Дарингтон.
Лиза подпрыгнула с живостью, которая свидетельствовала скорее о желании избавиться от неудобного соседа, чем о каких-то иных чувствах. Она села рядом с Мег, облокотилась на балюстраду и посмотрела вниз.
— Нет, вряд ли это Дарингтон. Он уже сто лет не появлялся в городе.
— Знаю, но почти уверена, что видела именно его. — Мег вытянула шею и снова попыталась что-то увидеть, не вставая с места. — Но если это Дарингтон, то вряд ли он будет сидеть в партере, правда?
