Оба свидетеля отклонили приглашение на обед. Джез, зная, что сразу после обеда они улетают в Испанию, горячо пожал ей руку.
– Не могу поверить, что мы женаты, – непринужденно сказала Молли после того, как они встали из-за стола. Поскольку накануне она из-за тошноты почти не ела, то сейчас у нее прорезался хороший аппетит.
В отличие от нее, Леандро почувствовал себя женатым, как только вошел в церковь. Он уже избавился от гнетущего ощущения ограничения свободы, которое еще усугубилось после истерического звонка матери, умолявшей его изменить решение, убеждавшей его, что он еще пожалеет об этой, наверняка самой большой в его жизни, ошибке! Наверное, он был неисправимым оптимистом, когда ждал, что семья примет его решение с открытой душой.
– Мне нужно переодеться, – сказала она, поднимаясь из-за стола.
– Не надо, милая.
Леандро прижал ее к себе и уловил запах свежего лимона, который теперь всегда ассоциировался у него с Молли.
– Я хочу сам это снять. А переодеться сможешь перед посадкой в самолет.
Молли слегка порозовела. Она поняла, что он имеет в виду, и почувствовала, как откликается ее тело.
– На что была похожа твоя предыдущая свадьба? – спросила Молли по пути в аэропорт, стараясь не смотреть на Леандро. Этот вопрос весь день не давал ей покоя, она то и дело прикусывала язычок, но в конце концов не выдержала.
Леандро замер, как будто на него наставили пистолет.
– Не думаю, что нам стоит это обсуждать.
– Почему?
Леандро тяжело вздохнул:
– Это совсем другое. То была многолюдная светская свадьба.
Сказал и надолго замолчал. Тем не менее ее любопытство он удовлетворил. Он «отметил событие» легким обедом, без ссылок на роскошную первую свадьбу, и это сказало ей все.
В аэропорту все оборачивались, чтобы посмотреть на ее платье. Молли не обращала на это внимания, но чувствовала, что повышенный интерес раздражает Леандро. Смуглое лицо помрачнело, молчание стало еще более выразительным. Какой-то фотограф бросился им наперерез и успел щелкнуть затвором. Охранники не сумели помешать такой наглости.
– Все-таки нужно было переодеться, – сказала Молли, когда на выходку папарацци Леандро отозвался проклятьем.
– Я думал, тебе нравится такая популярность, – с ласковой насмешкой ответил Леандро. – Ты пригласила фотографа на свадьбу, чтобы он запечатлел твой триумф. И сейчас на тебе наряд, который привлекает всеобщее внимание.
Чтобы сдержаться, Молли глубоко вздохнула. И даже удивилась, что ей удалось не взорваться от ярости. Не тратя попусту сил и времени, она, стиснув зубы, просто шла к самолету Леандро.
Едва поднявшись в салон, она сразу оценила его комфорт. Вспенив вокруг себя складки органзы, Молли села в кожаное кресло и пристегнулась.
Вскоре после взлета Леандро признал:
– Возможно, для полета это платье действительно не лучший наряд.
– Хорошо еще, что там, в аэропорту, ты не предложил мне надеть на голову бумажный мешок и притвориться, что мы незнакомы! – огрызнулась Молли.
Темные брови медленно поднялись.
– Что за странный комментарий?
– Видишь ли, когда ты выражаешь недовольство, что я пригласила фотографа, то только показываешь, насколько далек от жизни! – высказалась Молли. – Предполагается, что сегодня – день моей свадьбы. В отличие от тебя, я замужем еще не была, и, разумеется, мне хочется насладиться таким редким случаем. Конечно, не важно, чего хочу я… по крайней мере, тебе не важно…
– Истеричка, – холодно информировал ее Леандро.
– Была бы истеричкой, я бы уже все бросила и смылась. Ты меня просто бесишь! Еще бы! Невеста, видите ли, хочет иметь снимки со своей свадьбы!
Взгляд, которым он ее одарил, был очень строгим, если не сказать, жестким.
– Если ты хотела пригласить фотографа, нужно было поставить в известность меня…
– Когда? Ты все время был за границей, – напомнила она.
– Я позаботился о том, чтобы избавить тебя от всех забот, – со спокойной убежденностью возразил Леандро.
– А нельзя было поинтересоваться, что я чувствую по этому поводу? Но ты вообще ни о чем меня не спрашивал! Тебе наплевать, как я себя чувствую, так чего ж ты теперь волнуешься? – отрезала Молли.
– Если бы мне было наплевать, у тебя на пальце не было бы этого кольца, – бросил он в ответ, но уже менее убежденным тоном.
– И не было бы, если б ты не угрожал моему ребенку опекой, – не спустила она. – Ты действовал как самый жестокий тип, который привык получать все, что ему только захочется.
– Я считаю, что действовал так, как, по моим понятиям, нужно было действовать ради твоего же блага. Уверен, что лучше всех присмотрю за тобой и будущим ребенком. На данный момент я считаю эту роль самой главной в своей жизни.
Щеки Молли лихорадочно запылали, а глаза засверкали от возмущения. От ярости она вскочила. Все ее жалобы (кстати, вполне обоснованные) ничуть его не устыдили. Хуже того, он без зазрения совести оправдывал свое поведение! Чего она хотела, затевая спор с типом, которому все как с гуся вода?
– Вместо того чтобы постараться завоевать мое доверие, ты взялся мне угрожать! – Молли вскочила со своего кресла. В этот момент самолет встряхнуло, и Молли чуть не упала. – Может быть, это и срабатывает в бизнесе, но человеческие отношения так не строят!
Видя, как ее качает, он шагнул к Молли и поднял ее на руки. Пусть думает, что хочет, но он не мог больше ждать, пока она грохнется на своих смешных высоченных каблуках и повредит себе и… ребенку.
– Поставь меня на место! – закричала Молли.
Леандро плечом толкнул дверь в спальный отсек и с большой осторожностью положил ее на кровать. Сам сел на край и уверенной рукой скинул с нее туфли.
– Теперь ты – моя жена. Естественно, я о тебе забочусь. Мы отпразднуем нашу свадьбу с большой помпой завтра, в моем доме. У нас будет очень модный и большой прием.
Молли широко раскрыла глаза. Обида сразу притихла от мысли, что он хочет завтра на большом приеме представить ее в качестве жены. Это, по любым меркам, примиряет ее с той безобразной свадьбой, которую он ей устроил сегодня.
– Так бы и сказал.
Глядя в темные глаза с густыми ресницами, Молли вдруг обнаружила, что у нее изменилось дыхание. Пусть совершает какие угодно ошибки, а все же он так великолепен, что это набатом отзывается в ее теле и уносит остатки ее рассудка… Она взялась за кончик его галстука и потянула Леандро на себя.
– Пропащий человек. Ты ничего не сказал жене даже в день ее свадьбы, – вздохнула она.
– Это так плохо? – искренне удивился Леандро.
– Еще бы, но ничего, со временем исправишься, – пробормотала Молли и обняла его.
