— Нет. Не в этом смысле. Ну, мы иногда вместе выпивали, как и все наши. Бывало, вместе перехватывали что-нибудь пожрать. У нее был роман с доктором Смерть. Вот с кем вам следовало бы поговорить. У него был доступ в здание, в ее квартиру, и уж кому, как не ему, знать, как вырубить ее — быстро, чисто, без следов.
— Вам что-либо известно о трениях между детективом Колтрейн и доктором Моррисом?
Он пожал плечами, нахмурился, глядя в окно.
— Люди занимаются сексом, стало быть, между ними есть трения. Секс и есть трение, чтоб вы знали. Первый, на кого смотрят косо в таких случаях, — муж или любовник.
— Вы просто открываете мне глаза на то, как вести следствие.
— А вы тут сидите и пропускаете нас через жернова.
— Ваша точка зрения учтена. Мы с вами закончили, детектив.
Ева молча проводила его взглядом, пока он покидал комнату, хлопнув дверью напоследок.
— Приударял за ней, вот что я думаю. Слишком уж тут много пылу. Он делал пасы, а она его отшила. А потом влюбилась в Морриса. Клифтон избалован: привык, что женщины сами к нему липнут, а не предпочитают ему кого-то другого.
— Было бы глупо с его стороны давать нам ненадежное алиби, — заметила Пибоди.
— Да, но мы его все равно проверим. Вот ты этим и займись. Прямо сейчас. А я пойду поблагодарю Делонга.
— Если бы между ним и Колтрейн что-то было… или даже не было, но были трения, потому что она дала ему от ворот поворот, остальные должны были знать, разве нет?
— Копы умеют хранить секреты.
Они встретились на улице, где по настоянию Пибоди перехватили в кулинарии на углу быстрый походный ланч. Ева даже не могла бы сказать с точностью, что именно скрывалось в доставшемся ей сэндвиче, который она съела, прислонившись к своей машине, но это было чертовски вкусно.
— Алиби Клифтона подтвердилось. — Пибоди с явным с наслаждением вонзила зубы в свой сэндвич. — Но она сильно не обрадовалась моему звонку. «Да, мы провели вместе ночь, ну и что?» Огрызалась и как будто оправдывалась. Они с Клифтоном стоят друг друга. Та еще парочка.
Ева ела и наблюдала, как копы входят и выходят. Небольшой участок, но жутко деловой. Жизнь так и кипит. Небольшой — значит, больше взаимодействия, больше внутренних связей. Копы обычно поддерживают друг друга, таков у них кодекс чести. Ей уже не раз приходилось брать плохих копов, и каждый раз это было тяжело, просто мучительно.
Ей очень хотелось надеяться, что хоть на этот раз в деле не будет замешан плохой коп.
— У Клифтона в деле полно дисциплинарных взысканий, в том числе и за неоправданное применение силы. Запал у него короткий. Правда, не похоже, чтобы это убийство было совершено в запале. Но все рано надо будет присмотреться к нему, глубже копнуть его алиби.
— Ой, как мне это не нравится! — поморщилась Пибоди. — Терпеть не могу подозревать копов.
— Что ж, будем надеяться, что это был просто плохой парень. Без жетона. Но проверить мы должны. Давай теперь прокачаем стукача, а потом я хочу вернуться на место, еще раз все осмотреть.
С этими словами Ева обошла машину, направляясь к водительскому сиденью. Пибоди последовала за ней.
Они без проблем отыскали ссудную лавку и ее хозяина. Ева решила, что он немного похож на грызуна: насколько она могла судить о том, как выглядят грызуны. Он сидел за прилавком, защищенным пуленепробиваемым стеклом, и препирался с наркоманом, спешившим добыть деньги на дозу.
Длинный острый нос Боллимера хищно зашевелился на его узком лице. Почуял копов, догадалась Ева, заметив, как черные глазки-бусинки стрельнули в их с Пибоди сторону.
— Даю пятьдесят.
— Да брось, будь человеком. — Наркоман задергался всем телом, его голос звенел отчаянием. — Мне нужна сотня. Стоит куда больше. Запросто наваришь двести пятьдесят. Будь человеком. Мне нужна сотня.
Боллимер хмыкнул, сделал вид, что пристально изучает наручные часы.
— Семьдесят пять. Больше не дам.
— Слушай, а может, девяносто? Как насчет девяноста, а? Это хорошие часы.
— Семьдесят пять. Это предел.
— Ладно-ладно, договорились.
Боллимер набрал какую-то комбинацию на своем мини-компьютере, и компьютер выплюнул бланк квитанции. Боллимер просунул его в окошечко.
— Порядок знаешь.
Наркоман нацарапал свое имя на обеих половинках квитанции, оторвал свою, а корешок толкнул обратно Боллимеру. Тот набрал новый код и выдал семьдесят пять долларов.
— У тебя тридцать дней на выкуп, — сказал он и покачал головой, когда наркоман, не слушая его, опрометью выскочил из лавки.
— Он вернется, но часы выкупать не будет. — Боллимер прицепил к часам бирку и отложил их в сторону. Потом он пригладил ладонью и без того гладкие, зачесанные назад волосы у себя на голове. — Чем я могу помочь вам сегодня, офицеры?
— Постоянный клиент? — спросила Ева.
— Бинкс? А как же. Часы его, — Боллимер постучал ногтем по циферблату. — Я сам видел их у него на руке.
— Рано или поздно у него начнется ломка, а закладывать будет уже нечего. И тогда он снова пойдет воровать, а кончит тем, что попытается ограбить кого-нибудь.
Боллимер с важностью кивнул.
— Так уж устроен этот злосчастный мир. У меня тут честный бизнес. Лицензия имеется. Я каждый день сверяюсь со списком краденого и сотрудничаю с властями. Может, вы ищете что-то горяченькое, чего еще нет в списках? Пожалуйста, можете тут осмотреться.
— Мы из отдела убийств. — Ева извлекла жетон и поднесла его к «глазку» сканера. — Мы расследуем убийство детектива Колтрейн.
У него рот открылся сам собой, черные глаза-бусинки вытаращились так, что едва не выскочили из орбит.
— Как вы сказали? Амми? Вы говорите, что Амми убили?
— Об этом говорили в новостях. Пару часов назад им разрешили назвать ее имя. Вы что же, новости не слушаете, Стью?
— Да на кой мне слушать это дерьмо? Погодите. Дайте хоть сообразить, на каком я свете.
Он нажал на кнопку, и поехала железная роль-ставня, закрывшая входную дверь. До Евы донесся щелчок. Хотя его шок и горе казались искренними, она на всякий случай положила ладонь на рукоять оружия, когда он оттолкнулся от стола на своем крутящемся стуле, встал и бросился отпирать дверь, отделявшую его загончик от покупателей.
Когда он вышел, Ева заметила слезы, блестевшие на его глазах.
— Что случилось? Что случилось с этой девочкой?
— Кто-то убил ее прошлой ночью. Этим утром ее тело было обнаружено в подвале дома, где она жила.
Все эти сведения были сообщены в новостях.
— Этого не может быть. Этого просто не может быть. — На мгновение он прижал пальцы к глазам. — Вам известно, что я был ее доверенным осведомителем?
