Войдя которой-нибудь из этих дверей, видели по обеим сторонам во всю длину комнаты ряд лавок, называвшихся длинными. Лавкf у южной стены, обращенная на полдень, была главной и называлась почетной (aerdri bckkr); в средине ее находились высокие кресла домохозяина: это было первое место, Andwegi, Oendwegi. Лавка с другой стороны, шедшая по северной стене, называлась низшей, или северной, iiedri bekkr; на половине ее также находилось высокое кресло, annat или nordra Oendwegi,[465] противоположное то: оно приходилось напротив хозяйского, после котор было почетнейшим, и отводилось обыкновенно для самого знатного гостя или такого, которого хотели особенно отличитъ от других. Оба эти кресла были несколько выше лавок и с обеих сторон отделялись от них спинками и двумя большими столбами (Oendwegis sulur, кресловые столбы), считавшимися святыней дома; лавки были широки, так что можно было положить за собой меч и щит. Перед ними стояли столы, но за лавками помещались кровати с скамейками впереди; в пышных домах эти кровати устраивались в глубине комнаты и могли затворяться дверями, словно шкафы; они составляли род альковов и назначались для гостей.
Во многих домах место западных дверей заменяла особенная лавка; за ней хозяин и хозяйка имели свою крытую кровать, Lokrckkia. Эта лавка называлась поперечной, Tljwerpcdlr, и соответствовала фронтовой скамье шведских крестьян. И на ней также находилось почетное место. По сторонам лавки были небольшие чуланы для кушанья.
Посреди комнаты обыкновенно находился очаг; он состоял из больших, сложенных в виде круга камней или из каменного возвышения, на котором горел огонь, Кроме голой земли, другого пола не знали, и этот пол устилался соломой. На потолке были так называемые Windoegon, или отверстия, которыми освещалась комната: через них же выходил дым. Отверстия, если угодно, могли закрываться затворками из прозрачной кожи. Двери и ножки кровати хозяина, спинка и столбы его кресел обыкновенно украшались разной резьбой, о чем говорили мы выше; над кроватью висело его оружие: меч и щит, копье, лук и стрелы, иногда шлем и панцирь.
Обои, одевавшие в торжественных случаях стены, можно было снимать и надевать опять. В некоторых краях Швеции до позднейшего времени сохранился у поселян этот старинный обычай обвешивать, а не оклеивать, стены комнат обоями в большие праздники, особливо в Рождество. Вестердаль в своем описании обычаев шведских крестьян сообщает о том следующее: «В сумерки (Рождественского сочельника) или несколько раньше старуха с дочерью или работницей обвешивают переднюю стену перед столом, также и другую, длинной разрисованной тканью (bonader), изображающей Рождество Спасителя, трех волхвов, брак в Кане Галилейской или что-нибудь в этом роде».
Эта комната составляла весь дом; у небогатых поселян она была вместе кухней, столовой и спальней, также гостиной и жилой комнатой. Зато короли, ярлы, богатые поселяне и вообще все зажиточные владельцы обширных дворов, кроме общей, обыденной комнаты, имели особенные комнаты для гостей, Veiyzlo-Stovnr, гостиные комнаты или залы (Hoell), но последние собственно означали большие великолепные чертоги богов, королей, ярлов и других властей,
Зала походила устройством на обыкновенную гостиницу, только была красивее и пышнее. Стены кругом убирались красивыми щитами, шлемами, панцирями, что придавало зале воинственную наружность, либо украшались красивой резьбой, либо (и это, кажется, было в общем обыкновении) обвешивались дорогими тканями пестрых цветов с вышитыми или вытканными картинами, Лавки порывались блестящими, нередко дорогими, заграничными полавочниками; не только на креслах, но и в некоторых других местах на лавках лежали великолепные подушки.
Такие комнаты вообще были очень обширны: когда богатые поселяне приглашали к себе королей во время их путешествий, эти знатные гости не только умещались в комнатах со всей, нередко многочисленной, свитой, но в таких случаях обыкновенно сзывались на пир и все значительные люди в окрестности. Там горел «продольный огонь» (огонь во всю длину пола); в больших комнатах, посереди пола, во всю ширину комнаты, устроены были очаги, потому что на больших праздничных пирах переносились через огонь рога или кубки. Между столпами, подпиравшими потолок, помещались места для спанья или кровати гостям. Но на больших дворах были особенные дома для ночлега чужеземцев. Такова опочивальня, куда приведен был Харальд Гренландец, когда Сигрид Гордая пригласила его на пир. Упоминают также об опочивальнях, которые устраивались под, кровлей.
У скандинавов были боковые строения, Bur, Stokkehur, Utebur, где сберегались не только съестные припасы всякого рода и разная хозяйственная рухлядь, но и находились комнаты для спанья. В Норвегии такие здания называются нынче Stabur и поставлены на столбах, для удобнейшего проветривания сухих припасов, сохраняемых там: в некоторых местах Швеции и Норвегии их называют Stotpbot, столбовыми избами; в Силлефьорде в Норвегии они известны под именем Лофтов (Loft) и состоят из двух этажей: нижний служит кладовой для разной провизии, в верхнем же, куда всходят по лестнице, стены увешаны платьем, кругом стоят сундуки, тоже с платьем и другими вицами; эта верхняя комната — главная во дворе: там спят молодые в первую ночь; там ночуют иноземцы, сохраняется лучшее добро; есть лофты, в которых стены уконопачены сукном вместо мха.
Это объясняет нам, как устраивались лофты древних скандинавов и верхние залы, упоминаемые в военных песнях, потому что, пока дым проходил чрез отверстие в крыше (Vidoega), верхних комнат не могло быть в тех зданиях, где внизу находились очаги и жилые покои. Отдельно от дома, но очень близко к нему, находилось на дворах знатных людей особое здание, назначенное для женщин: Frustuga или Jungfrubur, на древнем языке Skemma, Dyngia, где преимущественно сидели за шитьем и другим рукоделием дочери дома с их служанками (Skemmu-Meyer). Короли, ярлы, лагманы имели еще особое строение для бесед, Malstofa, где совещались с своими людьми и другими, желавшими поговорить с ними о каких-нибудь важных делах. Кроме этих и других строений: кухни,[466] пивоварни, пекарни, дворовой для рабов и разных служб, конюшен для лошадей, скотного двора, хлебных амбаров, саги часто упоминают об особенном земляном доме, скрытном подземном жилье (Jard-Hus), прилегавшем потаенными ходами с одной стороны к главному дому, с другой — к ближнему лесу или реке. В этом подземном жилье прятали драгоценности, спасались и сами в случае нужды или укрывали своих друзей. Вероятно, оно было то самое, тот Jord-Skemma, куда Эйрик Бьодаскалли в Норвегии привел свою дочь, Астрид, мать Олафа Трюггвасона, когда она, убегая от королевы Гуннхильд, в вечернюю пору пришла тайком на королевский двор.[467]
