Генерал Венк основал свой последний командный пункт в городском парке Шёнхаузена. Когда-то этот парк принадлежал самому Бисмарку. Тот факт, что все должно было закончиться именно здесь, заставлял задуматься об иронии судьбы. Хорошо известно, что Бисмарк предупреждал, что Германия любой ценой должна избегать войны с Россией, К 6 мая плацдарм на восточном берегу Эльбы сузился до шести километров в ширину и двух километров в глубину. У подразделений, которые еще оставались на боевых позициях, заканчивались последние боеприпасы. Советские танки, артиллерия, "катюши" держали очереди к переправе под постоянным прицелом. Мирные жители и солдаты вермахта гибли тысячами. Все теперь зависело от простого "солдатского счастья". Никому не хотелось умирать в самые последние дни войны. Неослабевающее давление на плацдарм со стороны советских войск не только затруднило работу американских контрольно-пропускных пунктов, но и сделало ее чрезвычайно опасной. Американское командование, опасаясь за жизни своих солдат, приказало отвести их на другой берег. Казалось, что этого немцы только и ждали. Теперь они могли пересекать реку там, где только возможно.
Начальник штаба армии Венка, полковник Райхельм, отмечал, что лишь немногие люди сочли нужным покончить жизнь самоубийством[923]. Они застрелились на восточном берегу Эльбы. Остальные пытались всеми силами пересечь широкий и быстрый водный поток, используя в качестве переправочных средств все доступные предметы — бревна, связанные пустые канистры и т. п. Откуда-то появлялись небольшие лодки, байдарки, ялики. "Самой большой проблемой, — вспоминал он, — являлось то, что по крайней мере один человек должен был возвратить лодку назад. Но среди бегущих немцев находилось очень мало таких добровольцев"[924]. Американцы, встречавшие немцев на западном берегу Эльбы, старались отправить их назад, но остановить всех оказалось практически невозможно. Генерал фон Эдельсхайм утверждал, что американское командование отдало своим войскам приказ стрелять по немецким лодкам, перевозившим беженцев, однако эти сведения являются непроверенными. Сильные люди плыли вперед, держа в зубах телефонный провод. Выбравшись на берег, они привязывали один его конец к дереву. Более слабые люди пересекали затем реку, следуя вдоль этой самодельной переправы. Однако провод часто лопался, и людей уносило вниз по течению. Число утонувших тогда людей было очень велико, не менее нескольких сотен человек.
Утром 7 мая периметр германской обороны окончательно рухнул. Оставшиеся в 12-й армии несколько орудий выпустили по противнику несколько последних снарядов и были взорваны. "Это стало самым тяжелым моментом для артиллерийских расчетов", — вспоминал Реттих. Несмотря на то что Реттиха шокировал хаос, разразившийся во многих немецких частях, он был горд за солдат из дивизии "Шарнхорст", "возможно, последней боеспособной единицы вермахта на севере Германии". В самый последний момент перед приходом русских войск германские военнослужащие уничтожали автомашины, которые могли быть еще использованы врагом, Сам Реттих облил бензином свою "татру", отошел в сторону и бросил в нее гранату, По берегу в этот момент носились сотни брошенных лошадей. Один из солдат попытался заставить их войти в воду, но у него ничего не получилось. Это было ужасное зрелище.
У моста Шёнхаузен Реттих собрал своих оставшихся людей и произнес перед ними прощальную речь. Он вспомнил о том долгом пути, который им вместе пришлось пройти, напомнил подчиненным о громких победах и горьких поражениях. Перед тем как начать свой последний марш, солдаты прокричали дружное "Зиг Хайль!" Германии. Идя по мосту на западный берег Эльбы, они бросали в мутную воду оружие, патроны, бинокли и другую амуницию.
В тот же день генерал Венк также пересек Эльбу в районе Шёнхаузена. Он и его штаб откладывали этот момент до последнего. Дело дошло до того, что советские войска обстреляли их лодку, плывущую к американскому берегу, ранив двоих унтер-офицеров (одного из них смертельно).
* * *
Тем временем в Берлине продолжались поиски тела Гитлера, правда, пока безрезультатно. Трупы шестерых детей Геббельса были обнаружены только 3 мая. Их нашли под одеялом на своих койках. Яд покрыл лица детей темноватым румянцем, поэтому могло показаться, что они вовсе не погибли, а просто заснули крепким сном. Для идентификации тел контрразведчики привели вице-адмирала Босса, адъютанта Гитлера по военно-морскому флоту. Босса, по-видимому, глубоко травмировало представшее перед ним зрелище.
В момент посещения рейхсканцелярии генералами 1-го Белорусского фронта там было найдено тело мертвого человека, имевшего усы и челку, чрезвычайно похожие на гитлеровские. Однако радость оказалась преждевременной. Дело в том, что у этого человека были рваные носки. Все эксперты согласились с тем, что носки фюрера не могли быть доведены до такого состояния. Сталин, кстати говоря, был чрезвычайно разозлен, услышав, что тело Геббельса видели простые солдаты. Виновные в этом офицеры были наказаны.
Переводчица Елена Ржевская, давшая подписку о неразглашении тайны местонахождения тела Гитлера, отмечала, что сталинская система нуждалась как во внешних, так и во внутренних врагах[925]. Этот дуализм мог быть использован для доказательства существования некоего антисоветского заговора. Даже когда тело Гитлера на следующий день действительно нашли, из Кремля последовал строгий приказ, категорически запрещавший передавать кому-либо эти сведения. Стратегия Сталина была достаточно очевидна: обвинив союзников в том, что они спрятали Гитлера, ассоциировать Запад с нацистским режимом. На высшем уровне уже циркулировали слухи, что фюрер мог скрыться через тоннель или улететь в последний момент вместе с Ханной Райч и теперь прятался в американской оккупационной зоне в Баварии. Несомненно, что эти слухи являлись частью так называемой черной пропаганды, которая была основана на подозрении Сталина в том, что союзники не прочь вступить в контакт с нацистами за его спиной.
5 мая тела Гитлера и Евы Браун наконец-то нашли. Это был пасмурный и дождливый день. Накануне поступил приказ вновь и еще более тщательно обыскать сад рейхсканцелярии. Один из советских военнослужащих обратил внимание на край солдатского одеяла, выглядывавший из глубины обожженной воронки. Когда он и его товарищи копнули поглубже, то обнаружили два обгоревших трупа. В той же воронке были найдены взрослая собака и щенок. Генерала Вадиса немедленно информировали об этой находке.
Завернув останки Гитлера и его жены в простое покрывало, капитан Дерябин и его водитель еще до рассвета следующего дня провезли их мимо кордона армии генерала Берзарина на базу СМЕРШ в Бухе, на северо-восточных окраинах Берлина. Там же, в небольшой клинике, доктор Фауст, полковник Краевский и другие патологоанатомы (ранее приглашенные для вскрытия тела Геббельса) приступили к изучению самых важных останков "третьего рейха". Как свидетельствовала Елена Ржевская, эксперты были чрезвычайно раздосадованы, когда им приказали сохранять все подробности вскрытия в абсолютном секрете. Остается вопросом, знал ли Телегин об обнаружении тела Гитлера. Позднее он был арестован Берией, правда, совсем по другому обвинению. Но ни Берзарина, ни самого Жукова не поставили в известность. Два десятилетия спустя, когда прославленный маршал наконец-то узнал все обстоятельства дела, он почувствовал себя глубоко оскорбленным.
