Рихтер ответил не сразу.
– Я говорил с Марком позавчера. Но это касалось моего разговора с другими агентами, а не с вами.
– Нет, он сказал, что знает вас и ничего не имеет против того, чтобы я поговорил с вами.
Рихтер добавил, что в ближайшие дни позвонит Херндону, и прервал разговор. Херндон положил трубку и дописал изложение беседы.
Агент был уверен, что Рихтер лжет. Он был убежден, что Уайтекер, с которым Херндон сотрудничал несколько лет, уговорил Рихтера уйти на дно. Но почему?
Херндон посмотрел на часы и понял, что Мучник уже ждет его в вестибюле. Вот и пусть знает, что Уайтекер ставит палки им в колеса.
Глава 17
В то же утро Тони Д'Анжело сидел в своем кабинете. Пиджак он снял и повесил на вешалку. В чикагском офисе было относительно тихо – сотрудники в эти ранние часы были заняты в основном просмотром газет или документов. Это был первый рабочий день Д'Анжело после возвращения из Мексики. Не успел он погрузиться в дела, когда раздался телефонный звонок.{354} Звонил Херндон из посольства в Мехико.{355}
– Тони, – сказал он, – у нас тут проблема.
Пока Херндон рассказывал о звонке Рихтера, Д'Анжело делал заметки. Все говорило за то, что Уайтекер убедил Рихтера молчать.
– Можешь поговорить с Уайтекером и спросить, не он ли убедил Рихтера отказаться от разговора? Уговори его перезвонить Рихтеру и изменить решение.
Д'Анжело отложил ручку в сторону.
– Ладно. Займусь прямо сейчас.
Дав отбой, он набрал номер Бассета.
– Майк, загляни ко мне, – сказал он. – Нам надо поговорить с Джимом Эпстайном.
Эпстайн связался с агентами примерно в половине десятого.
– Джим, не вешай трубку, я переключусь, ладно? – сказал Д'Анжело.
Он перевел разговор на телефон в кабинете руководителя, прошел вместе с Бассетом в кабинет и включил громкую связь.
– У нас возникли кое-какие проблемы, – начал Д'Анжело. – Во-первых, ваш клиент лжет нам.
– Ого, – протянул Эпстайн. – В чем именно?
Д'Анжело и Бассет поведали, что Рихтер с самого начала давал ложные показания, а затем изменил их и что теперь они противоречат показаниям Уайтекера.
– Он сказал, что именно Уайтекер надоумил его рассказать вымышленную историю. И это первая проблема. Уайтекер лжет. Вторая: он препятствует отправлению правосудия, побуждая свидетеля лгать нам.
– Черт бы его драл, – вздохнул Эпстайн.
Но и это не все, продолжал Д'Анжело. Только что из Мексики звонил Херндон, и, похоже, Уайтекер убедил Рихтера молчать.
– Получается, что Уайтекер как свидетель по делу АДМ с каждым днем теряет свою ценность, – сказал Д'Анжело. – Как свидетель, он должен говорить правду, а он врет, и это нетрудно доказать.
– Просто не знаю, что сказать, парни, – отозвался Эпстайн. – Я велел ему говорить правду.
– И вы должны убедить его, что нельзя вмешиваться в ход расследования.
– Да я только об этом ему и твержу! Я запретил ему звонить этим людям. Но не могу же я нянчиться с ним круглые сутки.
– Все же поговорите с ним еще раз, – попросил Д'Анжело. – Если это он приказывал Рихтеру молчать, пусть заткнется.
– Хорошо, поговорю. Вы пока будете на месте?
Агенты сказали, что будут.
– Ладно. Позвоню сначала ему, а потом вам.
Эпстайн перезвонил через несколько минут.
– Я связался с Марком, он на линии, – сказал Эпстайн.
Д'Анжело снова перевел разговор на громкую связь, и они с Бассетом вернулись в кабинет.
– Мы слушаем, – произнес Д'Анжело.
– Я не просил Рихтера молчать! – послышался возбужденный голос Уайтекера. – Он сам позвонил мне, потому что был расстроен после допроса. Он сказал, что вас не интересуют свидетельства против верхушки АДМ. Он был и правда расстроен тем, как шел допрос и как с ним обращались.
Бассет и Д'Анжело переглянулись. Что за чепуха.
– Что именно он сказал?
– Он сказал, что вы делаете все, чтобы утопить меня. Он пытался дать показания против других руководителей АДМ, но Джим Никсон сказал, что это вас не интересует. Вам нужно только собрать свидетельства против меня.
– Марк, – ответил Бассет, – в этом нет ни слова правды. Мы дали Рихтеру возможность высказать все, что он пожелает, задали ему множество вопросов не только о вас, но и о других бывших и нынешних сотрудниках АДМ. Их действия мы исследуем очень внимательно.
– Послушайте, Марк, – вступил Д'Анжело, – Херндон сейчас в Мехико и хочет поговорить с Рихтером. Помогите ему. Ему нужны показания о нарушениях антитрестовских законов. По делу о мошенничестве мы уже все выяснили.
– Попробую, – сказал Уайтекер.
Прошло около часа, и Уайтекер позвонил снова, но не сказал ничего определенного.{356} Он говорил с женой Рихтера – сам Рейнхарт ушел к зубному врачу и вернется только через несколько часов, так что о нарушении антитрестовских законов разговора сегодня не будет. Уайтекер добавил, что, как ему представляется, дело в том, что Рихтер разочарован предыдущим допросом.
– Он сказал, что ФБР и Министерство юстиции стараются выгородить АДМ, Андреасов и Джима Рэнделла, – негодовал Уайтекер, – и что говорить с вами все равно что говорить с адвокатами из «Уильямс и Конноли».
– Он утверждает, что мы не хотели слушать его показаний против АДМ? – спросил Бассет.
– Он сказал, что вы слушали их, но без интереса.
– И какие же факты он не успел нам сообщить?
Уайтекер минут десять перечислял различные сюжеты, в том числе взятку в два миллиона долларов, которую Дуэйн Андреас дал одному из мексиканских политиков, и четыре миллиона, которые Джим Рэнделл выплатил Крису Джонсу.
Д'Анжело все записал, хотя почти все было известно ему и раньше. Эпстайн еще несколько недель назад говорил им, что Рихтеру не терпится поделиться информацией с агентами ФБР. Но во время допроса Рихтер и не заикнулся об этом. Либо Рихтер осторожничал, либо Уайтекер врет.
И агенты не сомневались в том, какое из этих предположений ближе к истине.
Мощная каменная кладка с трудом выдерживает вес шестнадцати этажей здания Монадиок на Западном бульваре Джексона в центре Чикаго.{357} Монадиок построен в 1891 году и в те времена был самым высоким зданием мира, а теперь он карлик среди стальных гигантов. Он стоит наискосок от федерального здания Дирксена. Его архитектурные достоинства привлекают многих ведущих чикагских адвокатов. Не устоял и Джефф Стейнбек, к которому обратился Рон Феррари. Стейнбек уже несколько недель пытался организовать вторую встречу агентов ФБР со своим клиентом в надежде предотвратить вероятное судебное преследование. Феррари есть что сказать, соблазнял он агентов. Наконец встречу назначили на 6 декабря.
