Ресторан «Дю Пор» занимал массивное здание с высокими потолками и мраморными полами, я часто обедала там, еще когда жила в «Эль-Рияде». От площади рядом с портом к нему шла дорожка, обрамленная двумя рядами изящных арок. Миновав ее, мы поднялись по широким ступеням, которые начинались у самой воды и вели к ярко освещенным стеклянным стенам ресторана. На лестнице через каждые тридцать ступеней, заложив руки за спину, стояли солдаты с винтовками за плечами. Мы добрались до входа, и я попыталась высмотреть через стеклянные стены Камиля.
Столы в ресторанном зале были сдвинуты в пять рядов в сотню футов каждый. В центре, на П-образном возвышении, огороженном перильцами, восседали наиболее высокопоставленные особы. Даже издалека состав участников производил немалое впечатление. Собрались не только министры нефтяной промышленности, но и правители всех стран ОПЕК. Пестрота нарядов поражала воображение: здесь были и парадные мундиры с золотыми галунами, и расшитые балахоны, дополненные леопардовыми шапочками-«таблетками», и белые хламиды жителей пустыни, и черные деловые костюмы.
Угрюмый охранник, стоявший перед дверью, отобрал у моего провожатого оружие и жестом показал на мраморное возвышение. Солдат зашагал передо мной между рядами столов, накрытых белыми скатертями, к короткой лестнице в центре. Уже с тридцати футов я смогла разглядеть на лице Камиля выражение ужаса. Я поднялась по лесенке, солдат щелкнул каблуками, Камиль встал.
— Мадемуазель Велис! — сказал он и повернулся к военному. — Спасибо, что привели сюда нашего уважаемого сотрудника, офицер. Она сбилась с дороги?
Краем глаза он следил за мной. Видно, скоро Камиль потребует от меня объяснений.
— В сосновом лесу, министр, — ответил солдат. — Пес мадемуазель чуть не утонул. Мы так поняли, что она приглашена…
Он глянул на стол. Места за ним были полностью заняты, Для меня места не было.
—559-
— Вы правильно все сделали, офицер, — сказал Камиль, — Можете вернуться на свой пост. Ваше рвение не останется незамеченным.
Солдат снова щелкнул каблуками и ушел.
Камиль знаком подозвал официанта и попросил его поставить на стол еще один прибор. Он продолжал стоять, пока не принесли стул, только после этого мы с ним оба сели.
— Министр Ямини, — произнес Камиль, представляя мне пухлого и розового министра Саудовской Аравии, сидевшего справа. Тот вежливо кивнул мне и слегка привстал. — Мадемуазель Велис — наш приглашенный специалист из Америки, это она создала ту великолепную компьютерную модель для анализа данных, о которой я говорил на встрече сегодня утром.
Министр Йамини поднял бровь — по-видимому, это у него означало восхищение.
— Полагаю, вы знаете министра Белейда, — продолжил Камиль.
Абдельсалам Белейд, который подписал мой контракт, встал и пожал мне руку, украдкой подмигнув. Он чем-то походил на элегантного мафиозо: смуглая гладкая кожа, посеребренные сединой виски и блестящая лысина на макушке.
Министр Белейд повернулся к мужчине, сидевшему от него справа, — тот увлеченно беседовал о чем-то с другим соседом по столу. Двое мужчин прервали разговор и посмотрели на Белейда. Только тут я поняла, кто они, и на меня накатила тошнотворная слабость.
— Мадемуазель Кэтрин Велис, наш эксперт по компьютерам, — произнес Белейд.
Длинное вытянутое лицо президента Алжира Хуари Бумедьена повернулось ко мне, а затем к министру. Во взгляде президента отчетливо читался вопрос, какого черта я делаю на этом приеме. Белейд неопределенно улыбнулся и пожал плечами.
— Enchanté[35], — сказал президент.
— Король Саудовской Аравии Фейсал, — продолжил Белейд, указывая на серьезного, похожего на хищную птицу человека, который пристально смотрел на меня из-под белоснежного платка.
Король не улыбнулся, но удостоил меня едва заметного кивка.
Я подняла бокал с вином и сделала изрядный глоток. Как же мне рассказать Камилю, что происходит, и как мне убраться отсюда, чтобы спасти Лили? В таком обществе, как это, нельзя просто извиниться и улизнуть из-за стола, тут даже в туалет отлучиться — целое мероприятие.
Внезапно в зале поднялась какая-то суета. Все заинтересованно завертели головами. Народу было много, не меньше шестисот человек, и все сидели за столами, кроме официантов, которые метались взад-вперед с корзинами хлеба, блюдами сладостей и графинами с вином и водой. Но вот в зал вошел высокий смуглый человек в длинном белом балахоне. С выражением ледяной ярости на красивом лице он вышагивал между длинными рядами столов, размахивая плеткой для верховой езды. Официанты сбились в кучу и не делали ни малейшей попытки остановить его. Не веря своим глазам, я смотрела, как он сшибает со столов винные бутылки. Люди за столами замерли, в зале повисла тишина, а он шел, круша бутылки направо и налево.
Вздохнув, Бумедьен встал и быстро заговорил с услужливо подскочившим к нему мажордомом. Затем президент Алжира спустился вниз, где и стал дожидаться, когда разъяренный красавец, размашисто шагающий между столов, приблизится к нему.
— Кто этот парень? — прошептала я Камилю.
— Муаммар Каддафи, ливиец, — спокойно объяснил Камиль. — Сегодня на конференции он произнес речь о том, что последователям ислама не должно пить вина. Вижу, слова с делом у него не расходятся. Он просто сумасшедший. Говорят, он оплачивает покушения на известных министров ОПЕК в Европе.
— Знаю, — сказал Ямини с ангельской улыбкой. — Мое имя в первых строках его списка.
Кажется, это не слишком его беспокоило. Он взял веточку сельдерея и принялся с самодовольной миной жевать ее.
— Но почему? —шепотом спросила я Камиля. — Только из-за того, что они пьют вино?
— Потому что мы настаиваем, чтобы эмбарго было скорее экономическим, чем политическим, — ответил он. Понизив голос, Камиль произнес сквозь стиснутые зубы: — Пока у нас есть одна минута, скажите, что все-таки происходит? Где вы были? Шариф перевернул вверх тормашками всю страну, разыскивая вас. Едва ли он решится арестовать вас здесь, но у вас серьезные неприятности.
— Знаю, — прошептала я ему, глядя на Бумедьена. Президент спокойно разговаривал с Каддафи, но выражения его лица мне разглядеть не удалось.
Сидевшие за столами люди передавали разбитые бутылки официантам, которые немедленно заменяли их на новые.
— Мне надо поговорить с вами наедине, — прошептала я. — Ваш персидский приятель захватил мою подругу. Я всего полчаса как выбралась на сушу. В моем рюкзаке мокрая собака и еще кое-что интересное. Мне надо убраться отсюда…
— О Аллах! — тихо охнул Камиль. — Они действительно у вас? Здесь?
Он оглядел присутствующих, пытаясь спрятать панику под натянутой улыбкой.
