съёма информации. А они локатор, наоборот, купили для обнаружения «жуков».
— Думаешь? Ты, Вить, помониторь этот вопросик. Чем больше мы нароем фактуры, тем лучше.
— Помониторю. У меня ещё не всё, Эдуардыч. Они, похоже, криминал замышляют в ближайшее время. Избить, вроде, кого-то хотят… Каток с Рогом шептались, для конспирации музыку включили. Я почищу фон, когда буду стенограмму набирать, может, детали какие вылезут…
— Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее. Кого избить?
— Фамилию не называли, — Шульгин ползал грифелем карандаша по черновым записям, которые он вёл, слушая разговор. — Один раз проскочила кличка… Где же она? А-а, вот! Гулливер!
— Интере-есно.
— Знаешь такого?
— Предположительно.
— Вот ещё интересно. Рожнов для важных разговоров использует телефон с другой симкой. Этот номер мы не знаем, в разрешение на прослушку его не забивали. По тем двум, что слушаем, сплошной порожняк идёт. То он с женой сюсюкает: «Кристиночка, муси-пуси», то с матерью по часу про лечение разговаривает.
— Мозгуй, Палыч, как нам пробить тайный номер Рога. С кем он по нему может общаться?
— Фигурировал некий Гера.
— Ну, это просто. Митрохин Герман, кличка «Зингер». Лидер местной ОПГ. Свяжись с РУБОПом, они всю его подноготную знают.
— Мне на нового бугра рубоповского выйти?
— Зачем? С Комаровым свяжись.
— Не знаю, найду ли его в выходные. Пашка косорезит последнее время. В игровых салонах зависает, бухает. Машину разбил.
— Постарайся. Ты сегодня последний день?
— Завтра в первой половине выйду. Артёма буду натаскивать.
Шульгин уходил в отпуск на целых три недели. У него была путёвка в ведомственный санаторий, где он надеялся поправить здоровье перед очередной ВВК. Медицина грозила поставить точку в его карьере оперативника. Продлив контракт ещё на год, Виктор надеялся дотянуть до введения в штат отдела должности специалиста по компьютерной безопасности. Документы управление отправило наверх неделю назад.
— Ты в Подмосковье едешь? В «Кратово»?
— Пятый раз спрашиваешь, Эдуардыч.
— Мне тебя будет не хватать… Я рассчитывал на тебя, Саид.[342] Молодой разве тебя заменит?
Шульгин всплеснул худыми руками и демонстративно насупился.
— Ладно, не грузись, — Яковлев потрепал коллегу по плечу. — Всё понимаю. Прорвёмся! Тем более, товарищ подполковник больничный закрывает.
— Тоже с понедельника?
— В понедельник ему ко врачу, во вторник грозился появиться. Иди, занимайся. Гайдуку напиши список, что он должен пошагово делать по твоей линии.
Шульгин поднялся со стула, а майор цапнул с тумбочки пачку «Золотой Явы». Полуторачасовой перерыв для такого заядлого курильщика, как он, был пыткой. Деликатность не позволила ему дымить в присутствии возрастного главбуха оборонного предприятия, а затем бедолаги Палыча, усушенного своей болячкой до сорок четвёртого размера одежды.
Мощно затягиваясь крепкой сигаретой, майор прикрыл глаза, блаженствуя. Удовольствие, без преувеличения, было сродни сексуальному. Наскоро перебив никотиновый голод, Яковлев взбодрился.
Руководя отделом в авральном режиме четвёртую неделю, он сумел не просто удерживать ситуацию на плаву, а двигаться вперёд по основным направлениям.
Лишь головоломка с пропавшими долларами не поддавалась решению. После признания, сделанного Левандовским, Темляка кололи настойчиво. Он стоял на своём: «Мне ничего по пневматике не приходило». Полиграф подтвердил правдивость его слов. Проверка на детекторе лжи не убедила фээсбэшников в полной искренности фигуранта. Они продолжили трепать Темляка, пока не довели его до предынфарктного состояния.
Но деньги не могли раствориться бесследно! И застрять в разветвлениях пластиковых труб не могли. Следователь экспериментальным путём установил, что пневматическая почта в учреждении функционирует исправно.
В управлении архитектуры имелся человек, освещавший обстановку изнутри. Майор всё собирался встретиться с источником в доверительной обстановке, освежить информацию и поставить новые задачи. Мешала текучка. Когда руки, наконец, дошли, всплыл неприятный сюрприз. Мобильный телефон доверенного лица был вне зоны обслуживания, а домашний отвечал унылыми гудками. Яковлев аккуратно навёл справки по месту работы и выяснил, что агент находится в отпуске, взятом за свой счёт в связи с семейными обстоятельствами. Не терпевший двусмысленностей майор решил в ближайшие выходные сделать ряд ходов, чтобы рассеять туман. Интуиция молчала, а вот от предчувствия очередных проблем неприятно посасывало под ложечкой.
14
18 июня 2004. Пятница 12.00–12.45
Пятница в прокуратуре ознаменовалась непривычным затишьем. Штиль объяснялся тем, что сопредельные структуры замкнулись на внутренних проблемах. В милиции за закрытыми дверями обсуждали близкие перспективы окончания полугодия. Совещание проходило под эгидой самого генерала Малышева. Судьи, кроме дежурного, укатили на ведомственную конференцию в Андреевск. Удивительно, но и областная прокуратура не донимала. Телефон в кабинете Кораблёва молчал с самого утра.
Казалось бы, живи да радуйся, но и.о. прокурора ёрзал в кресле от недостатка драйва. Он расписал почту и график поддержания обвинения на следующую неделю, навёл идеальный порядок на столе, а стрелки на часах только к полудню подбирались.
В бесчисленный раз Кораблёв справился у важняка Февралёва, не вернулись ли из Ярославля оперативники.
Терпению следователя мог позавидовать учитель начальных классов, а бархатному баритону — профессиональный конферансье:
— Александр Михайлович, новой информации пока нет. Я говорил вам — утром Сутулов звонил, сказал, что они выезжают. Я им с Валерой периодически перезваниваю, но у обоих мобильники вне зоны. Я уж думаю — не случилось ли чего в дороге?
— Сплюнь три раза через левое плечо и заходи ко мне с делом.
Важняк явился с толстой папкой в руках. Выученик кораблёвской школы, он аккумулировал документы в старых «корках». Когда уголовное дело пойдёт в суд, сброшюрованные в станке материалы подошьются в парадную обложку. Февралёв не педант, но аккуратен, и в бумагах у него всегда порядок.
Исполняющему обязанности прокурора такой подход — бальзам на душу. Он убеждён, что неряха не может быть хорошим следователем. Данный тезис доказан практикой.
— Присаживайся, Кирилл Сергеич. Редкий случай, когда мы с тобой можем спокойно помозговать. Поведай, что мы будем делать, когда привезут Жидких? На явку с повинной не рассчитывай, не тот случай.
— Допрошу его в качестве свидетеля, — Февралёв отчеканил с бойкостью первого ученика.
— Это понятно. Давай дальше. Учти — впереди два выходных. Человека привезли издалека.
— В зависимости от показаний Жидких, решу вопрос о задержании его в качестве подозреваемого.
— Исходи из того, что он, как Пандус, воспользуется «пятьдесят первой». Ни слова тебе не скажет.
Следователь крепко задумался. В институте на семинарах по уголовному процессу такие ситуации не препарировали.
— Отпускать нельзя, — он начал рассуждать от противного. — Значит, надо задерживать.
— Пра-авильно, отпускать нельзя, — щёлкнув зажигалкой, Кораблёв макнул сигарету в острый огонёк. — Коллеги справедливо возмутятся. Они притащили бандоса чёрт знает откуда, а прокуратура холостит. Жидких, не будь дурак, скроется. Мы его потом наищемся на просторах необъятной Родины. Нельзя-a отпускать… А на чём
