Я вскочил на перила борта и прыгнул так далеко, как мог. Я тяжело упал в воду, погрузился в глубину, изогнулся, выпрямился и развернулся, слыша за собой громкий рокот работающих под водой двойных турбин. Потом вокруг стало тише; я плыл под водой из последних сил, надеясь, что все больше удаляюсь от яхты. Я вынырнул на поверхность. «Королева моря» находилась от меня в два раза дальше, чем я ожидал.
Я огляделся в поисках Пегги. Она хорошо плавала, и я надеялся, что она сможет продержаться на воде со связанными руками. Я знал, что она далеко отпрыгнула от яхты и не могла попасть под винты. Я посмотрел на лунную дорожку. Она была пуста.
— Пегги!
Я выкрикнул ее имя и прислушался.
— Пегги!
Я весь превратился в слух и на этот раз различил слабый ответ. Я проплыл ярдов пятьдесят в этом направлении.
— Пегги!
— Сэм, — отозвалась она. — Я здесь.
Я увидел ее в сорока футах от себя и подплыл к ней.
— Сэм, они пытались…
— Я знаю. Выброси это из головы. Мы должны быть очень осторожны, милая. Боюсь, нам придется провести много времени под водой.
— Я не смогу долго оставаться внизу со связанными руками.
— Я знаю. Поэтому я буду помогать тебе и постараюсь удержать тебя под водой. Вот они идут.
«Королева моря» наконец сумела развернуться и теперь возвращалась назад, чтобы отыскать нас. Она шла очень быстро, и я видел белые буруны у носа лодки. Я знал, что Уэбер стоит на штурманском мостике. Как только я понял, с какой стороны он нас обойдет, я потащил Пегги в противоположную сторону, стараясь увеличить расстояние между нами и яхтой. Я перекинул ее связанные руки через свою голову, чтобы тащить ее на себе и в то же время пользоваться обеими руками. Она сильно помогала мне ногами, и мы плыли немного быстрее, чем я ожидал. Когда Уэбер оказался так близко, что мог заметить наше движение в воде при лунном свете, мы замерли.
Я сказал, понизив голос:
— Приготовься нырять. Сейчас он включит прожектор.
Как я и надеялся, он остановился раньше того места, где мы спрыгнули за борт. На воде трудно правильно оценить расстояние и скорость. Он заглушил оба двигателя, и яхта застыла на месте. На всякий случай я опустил голову под воду и прислушался — нет, ничего похожего на звук турбин я не услышал.
Яхта дрейфовала в сотне ярдов от нас. Ходовые огни неожиданно погасли. Наступила мертвая тишина. Внезапно вспыхнул яркий белый луч. Он начал плясать по воде взад и вперед, без всякой системы. Когда он подобрался к нам, я шепнул: «Ныряй». Мы погрузились в волны. Вода была теплой, как суп. Она упрямо выталкивала нас наверх, и мне пришлось бороться изо всех сил, чтобы мы не оказались на поверхности. В конце концов мы всплыли. Но они уже светили на участок моря с другой стороны лодки.
— Они давно утонули, — сказал Марти.
Я поразился, как близко прозвучал его голос.
— Заткнись!
— Слушай, у нее ведь связаны руки, верно? И ты сказал, что достал его своим вторым выстрелом. Так почему они не могли утонуть?
— Помощи от тебя никакой.
— Это Бен его связывал, а не я, приятель. И потом, он подобрался украдкой и треснул меня сзади. Отсюда далеко до берега?
— Примерно четыре мили.
— Сколько ты еще собираешься светить этим прожектором, Мори, прежде чем кто-нибудь его заметит с суши и решит, что с лодкой что-то не так, а потом вызовет спасателей?
— Я думаю, что зарево на горизонте — это Бока-Гранде, Марти. Значит, мы в семи милях южнее города, а места здесь пустынные.
— Все равно мне это не нравится. Я же говорил, что будет что-нибудь не так.
— Господи, да заткнись же ты!
— Любители всегда работают неаккуратно.
— Продолжай светить прожектором. А я сделаю несколько больших кругов и посмотрю по сторонам.
Двигатели снова заработали. Он начал делать первый круг, но двигался слишком быстро, чтобы тщательно все осмотреть. Я почувствовал, что он раздражен и теряет терпение. Я мог предугадать движение яхты, но не безумные метания светового луча. Я боялся, что он застанет нас врасплох. На втором круге он прошел очень близко, и мы ушли под воду. Третий круг получился шире, и, когда мы нырнули, я увидел, что вся вода вокруг нас горит от яркого света.
Когда мы снова вынырнули, Пегги кашляла и выплевывала воду.
— Я… чуть-чуть наглоталась, — сказала она. — Мы слишком долго были внизу.
Вряд ли она сможет прийти в себя до следующего круга, тем более что теперь он шел прямо на нас. Я ждал до самой последней секунды, пока не увидел впереди нос лодки, потом нырнул в воду и постарался отплыть в противоположном направлении. Когда нас поймало турбулентными потоками и перевернуло под водой, я понял, как близко он прошел.
Но это был последний раз, когда он проплыл рядом с нами. Мы держались на поверхности и наблюдали за яхтой. Он был в двухстах ярдах от нас, потом в пятистах ярдах, потом уже в целой миле.
— Милый, мы спаслись, — сказала она.
— Подожди, давай убедимся еще в одной вещи, — ответил я.
И я увидел то, что ожидал. Ходовые огни включились снова.
Он встал на прямой курс и двинулся на юг, оставив нас посреди морской пустыни.
— Мы так далеко от берега, милый, — простонала она.
— Зато как хорошо поплавать жаркой ночью. Освежает.
— Куда мы должны плыть?
— Направимся в эту сторону, думаю, скоро мы окажемся на суше, крошка. Там должен быть остров Лакоста.
— Ты не можешь развязать мне руки, милый?
Я попытался это сделать. Мои пальцы были мягкими, как сосиски.
— Попробую потом. Я развяжу их чуть позже, дорогая.
— Но так я совсем не смогу плыть. Тебе придется все делать одному.
— Немного ты нам все-таки поможешь.
От своих ботинок я избавился сразу, как только выпрыгнул за борт. В карманах у меня было пусто. Легкая рубашка и брюки почти ничего не весили. Я хотел их все-таки снять, но потом подумал, что они еще нам пригодятся, когда мы выберемся на берег.
Будь я один, у меня бы не было никаких проблем. Плывешь до тех пор, пока не почувствуешь, что руки работают словно сами по себе, потом отдыхаешь на спине и начинаешь снова, но уже другим стилем.
Однако, когда тащишь на себе другого человека, большого выбора нет. Легче всего было, когда она плыла сзади, ухватившись за мой пояс, и держалась между моих ног, помогая своими толчками моему медленному кролю. Но это не могло продолжаться слишком долго. Нам приходилось отдыхать, потом мы меняли положение, и я плыл на спине, а Пегги тянулась следом, держась за мою лодыжку и тоже работала ногами. Тяжелее всего было, когда я перекидывал ее связанные руки через свои плечи и плыл на боку.
