Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
По его словам, Н. М. Трусов «понимал: пока у Дёница и Йодля существует опора на реальную вооруженную силу, проведение нашей операции может не состояться. Поэтому я стал настоятельно требовать выполнения союзниками положений, зафиксированных в акте о безоговорочной капитуляции гитлеровцев, то есть разоружить их воинские части и корабли здесь, во Фленсбурге. После настойчивых и неотступных наших требований английская сторона всё же приступила к разоружению фашистов».
23 мая, в тот день, когда был схвачен Гиммлер, члены правительства Дёница во главе с гросс-адмиралом, а также Йодль и другие были арестованы. Н. М. Трусов констатировал: «В целом, операция была проведена по намеченному плану и успешно. Правда, из-за невнимательности английской охраны адмирал Фридебург, уже после ареста, попросившись в туалет, отравился бывшей при нем ампулой с цианистым калием».
Попытки гросс-адмирала удержать на плаву остатки гитлеровского наследия провалились. Арест наследника Гитлера Дёница и членов его правительства положил конец существованию последнего обломка Третьего рейха.
Эпилог
Однако и после ликвидации правительства Дёница английские власти не прекращали попыток держать часть немецких войск наготове, чтобы их можно было повернуть вместе с англо-американскими против Красной Армии. Об этом свидетельствовал, в частности, примечательный обмен репликами между Сталиным и Черчиллем, состоявшийся на Потсдамской конференции (17 июля – 2 августа 1945 г.).
В ходе обсуждения темы о нехватке угля и нехватке рабочей силы для его добычи в Западной Европе, Сталин сказал, что в СССР сейчас используется труд военнопленных для работы в шахтах, а затем заметил: «400 тысяч немецких солдат сидят у вас в Норвегии, они даже не разоружены, и неизвестно, чего они ждут. Вот вам рабочая сила».
Осознав истинный смысл заявления Сталина, Черчилль тут же стал оправдываться: «Я не знал, что они не разоружены. Во всяком случае, наше намерение заключается в том, чтобы разоружить их. Я не знаю точно, каково там положение, но этот вопрос был урегулирован верховной ставкой союзных экспедиционных сил. Во всяком случае, я наведу справки».
Однако Сталин не ограничился своим замечанием, а в конце заседания передал Черчиллю меморандум относительно имеющихся в Норвегии не разоруженных германских войск. Черчилль вновь стал оправдываться: «Но я могу дать заверение, что нашим намерением является разоружить эти войска». Ответ Сталина («Не сомневаюсь») был, очевидно, произнесен с ироничной интонацией, а потому вызвал смех. Продолжая оправдываться, Черчилль заявил: «Мы не держим их в резерве, чтобы потом выпустить их из рукава. Я тотчас же потребую доклада по этому поводу». Лишь через 10 лет, когда Черчилль вновь стал премьер-министром, он признал, что он лично отдал распоряжение не разоружать часть немецких войск, а держать их готовыми на случай возможного вооруженного столкновения с СССР в Европе летом 1945 года. На конференции Сталин нашел наиболее удачный способ объявить союзнику о том, что он знает о его вероломных действиях, и вынудил Черчилля фактически признать факт нарушения Англией союзнических обязательств.
Обладая разнообразной информацией, Сталин умело пользовался ей, исходя, прежде всего, из того, в какой степени имеющиеся у него сведения могут пойти на пользу дела. Когда было нужно, он мог резко отчитать Рузвельта за тайные переговоры американцев с немцами в Швейцарии. Однако на Потсдамской конференции Сталин думал прежде всего о необходимости сохранить единство трех великих держав. Поэтому он не стал гневно обличать Черчилля за сохранение англичанами не разоруженных немецких дивизий, а ограничился метким заявлением, которое било не в бровь, а в глаз.
Зная от наших разведчиков о создании американцами атомного оружия, Сталин понимал, что теперь союзники попытаются использовать эту козырную карту для пересмотра итогов Второй мировой войны. Об этом свидетельствовало и сообщение Трумэна об успешном испытании атомной бомбы, которое американский президент сделал Сталину в перерыве конференции в присутствии Черчилля. В то же время Сталин знал, что американцы еще не уверены в том, что с помощью атомной бомбы они поставят Японию на колени. А поэтому Трумэн каждый день свои встречи со Сталиным начинал с вопроса о том, когда СССР объявит войну Японии. Ведь трехмесячный срок для начала войны с Японией после капитуляции Германии, определенный Сталиным в Ялте, истекал в ближайшие дни после завершения Потсдамской конференции.
Лишь получив окончательное подтверждение Сталина о вступлении СССР в войну против Японии, Трумэн в письме своей жене написал, что тем самым достигнута главная цель, которую он перед собой ставил на конференции, и что он думает об американских парнях, жизнь которых будет теперь сохранена.
Но Сталин понимал, что после завершения войны с Японией, прочность союза трех великих держав подвергнется суровому испытанию. Поэтому на Потсдамской конференции он не раз ставил вопросы, решение которых могло способствовать продолжению сотрудничества между тремя державами. Он говорил об угрозах всеобщему миру, которые сохранялись и после разгрома Германии. Он подчеркивал важность демилитаризации Германии, говорил о той опасности, которая исходит от франкистской Испании, являвшейся пособницей гитлеровской коалиции.
Сталин говорил и о необходимости провести суд над германскими военными преступниками. Во время обсуждения на Потсдамской конференции вопроса о перечне главных военных преступников, новый премьер-министр Великобритании К. Эттли заявил: «Я считаю, что Гитлер жив, а его нет в нашем списке». Далее стенограмма конференции гласит:
«Сталин. Но его нет в наших руках… Я согласен добавить Гитлера (общий смех), хотя он и не находится в наших руках. Я иду на эту уступку. (Общий смех.)»
Между тем уже в мае 1945 года Сталин имел исчерпывающую и достоверную информацию о том, что Гитлер и его жена покончили жизнь самоубийством. Все доказательства этого были ему представлены. Сталин не стал раскрывать имевшиеся у него сведения, но в то же время он не погрешил против истины: Гитлера, которого можно было судить, не было «в руках» советских людей.
По этой же причине Сталин не старался развеять слухи и о других видных деятелей Третьего рейха. Как утверждал Тревор-Роупер, Сталин во время встречи с Гарри Гопкинсом 26 мая 1945 г. выразил сомнение в смерти не только Гитлера, но и Геббельса, Бормана, Кребса. Между тем Сталину было уже доложено про опознания трупов Геббельсов и их детей. Скорее всего, говоря о своих «сомнениях», Сталин преследовал определенную цель: убедить союзников в том, что враги, борьба против которых их объединяла четыре года, всё ещё живы и представляют потенциальную опасность.
В ходе войны Сталин убедился в том, что западные державы постоянно нарушали свои союзнические обязательства. Изменение политики по отношению к СССР стало все более явным по мере обретения Соединенными Штатами монополии на атомное оружия. Хотя после успешно завершенной Потсдамской конференции главы трех великих держав активно продолжали деловую переписку, а 11 октября 1945 г. президент США просил Сталина принять американского художника Шандора, чтобы написать его портрет в память о сотрудничестве между СССР и США в годы Второй мировой войны, в США при поддержке Великобритании стали вынашиваться планы развязывания новой войны против СССР.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
