– По поручению ее величества я расследовал в Портсмуте одно дело. Есть важная информация, и мне необходимо поговорить об этом с мастером Уорнером.
Капитан вновь посмотрел на меня, на этот раз с сомнением:
– Я бы сказал, что у них слишком много дел, чтобы расследовать всякие судейские закорючки.
– Дознание было начато до настоящего кризиса. Полагаю, что мастер Уорнер захочет повидаться со мной.
С недовольным выражением на лице офицер жестом подозвал к себе молодого солдата и приказал ему отыскать Роберта. Солдат бегом припустил к подъемному мосту.
– А вы видели, как его величество въехал в Портсмут? – спросил вице-капитан.
– Он вступил в город как раз перед тем, как мы выехали из него. Ему приготовили великолепный прием, – рассказал я.
Офицер кивнул головой в сторону замка:
– Возможно, нам придется защищать его от французов. Говорят, что их тридцать тысяч. – И он с едким смешком повторил: – А тут судейские закорючки!
Дальше мы молча ждали под жаркими лучами солнца. Наконец молодой солдат вернулся, все так же бегом.
– Он примет адвоката, сэр, – обратился солдат к офицеру.
Еще один из военных принял моего коня, и вице-капитан вразвалочку повел меня по подъемному мосту. Мы миновали караульное помещение, охранявшееся еще более многочисленным отрядом солдат, через которое входили в замок, и вышли на широкий двор, на котором, опять-таки, стояли солдатские палатки. Люди маршировали по скошенной траве или стреляли из луков. Прямо передо мной оказался колоссальный склад. Дверь его оставалась открытой, и я увидел, что помещение практически пусто: основная часть того, что здесь хранилось, уже перекочевала в Портсмут. Через весь двор проходила утоптанная дорога, заканчивавшаяся возле противоположных ворот, смотревших в гавань. По верху стен расхаживали солдаты, и я заметил темные силуэты пушек. Если французам удастся войти в гавань, они могут предпринять высадку и здесь.
Мы свернули направо, к высокой внутренней башне. Ее окружала груда мелких строений, огражденных внутренней стеной и продолжением рва. Вице-капитану пришлось объяснить свое дело стоящей там страже, после чего ему разрешили провести меня через внутренний ров в центральный двор. После отбытия короля здесь оставалось немного народа. Мы миновали высокую узорчатую дверь, а затем поднялись по лестнице в большой зал с великолепным консольным потолком. Здесь меня передали чиновнику, который провел меня по узкому коридору в небольшую прихожую и велел подождать. Там стояли мягкие кресла, и я устало опустился в одно из них. Было тихо, лишь ровно тикали часы на буфете. Сквозь стрельчатое окошко проникали солнечные лучи.
Дверь открылась, и в ней показался Уорнер с моим письмом в руках. Он был взволнован.
– Мэтью, что случилось? – спросил мой коллега. – Надеюсь, у вас действительно срочное дело!
Я встал и поклонился:
– Срочное. Мне надо поговорить с вами, Роберт.
– Почему вы еще здесь? – спросил он резким тоном. – Ее величество рекомендовала вам вернуться в Лондон. Вам известно, что здесь находится сам король?
– Два часа назад я присутствовал при его въезде в Портсмут.
– Прошу вас ничего больше не рассказывать мне о событиях в Хойлендском приорстве. Королеву интересуют только обстоятельства смерти этой женщины.
– По обвинению в убийстве Абигайль Хоббей арестован местный йомен. По моему мнению, неповинный в ее смерти.
Адвокат Екатерины нетерпеливо взмахнул рукой:
– Королеве сейчас не до этого дела.
– И от меня требовали прекратить дело Кертиса. Не кто иной, как сам сэр Ричард Рич.
Сообщая об этом, я внимательно следил за реакцией Уорнера, однако он попросту удивился:
– Что общего может быть у Рича с Хойлендом?
– Не знаю. Однако в тот день, когда я был приглашен в Хэмптон-корт, чтобы посетить королеву, Рич оказался в дверях Клок-корта, когда я покидал ее. Вместе с сэром Томасом Сеймуром. Они воспользовались возможностью, чтобы подразнить меня, и тогда я решил, что обязан встречей неудачной случайности. Теперь я не настолько уверен в этом.
Роберт покачал головой:
– Я не способен что-либо усмотреть в этом факте.
Тогда я продолжил:
– Кажется, я упоминал, что воспользуюсь возможностью попутно заняться здесь расследованием другого дела.
– Упоминали. – Мой собеседник нахмурился. – Если оно связано с делом Хью Кертиса, вам следовало доложить об этом королеве.
– Мне только недавно удалось обнаружить возможную связь. Через некоего сэра Квинтина Приддиса.
– Мэтью, нельзя сейчас беспокоить королеву всем этим, – резким тоном возразил адвокат. – Король нуждается во всей ее поддержке. Вам было приказано уезжать…
– Я расследовал обстоятельства, при которых женщина по имени Эллен Феттиплейс девятнадцать лет назад была помещена в Бедлам, без соответствующего заключения о ее безумии, – торопливо стал объяснять я. – В историю эту был вовлечен сэр Квинтин Приддис. След привел меня в находящийся возле границы с Сассексом городок Рольфсвуд, в котором недавно было обнаружено тело ее отца при обстоятельствах, указывающих на убийство. Я разговаривал с человеком, собиравшимся жениться на ней. Сейчас он служит помощником казначея на корабле «Мэри-Роз». Его имя Филип Уэст.
Называя эти имена, я внимательно следил за лицом Уорнера, однако на нем читались только раздражение и досада.
– Мастер Уэст рассказал мне необычайную историю, – продолжил я. – В молодые годы он пребывал при дворе. Он был в милости у короля, и ему поручили доставить письмо из Петуорта в замок Хивер, в том же самом, двадцать шестом году, когда пропал отец Эллен, а саму ее отправили в Бедлам. Письмо было украдено молодым человеком, с которым путешествовал Уэст, – молодым адвокатом, находившимся на службе у Екатерины Арагонской.
– Какое все это имеет отношение к… – попытался перебить меня Роберт.
Однако я безжалостно продолжал:
– Он полагает, что этот адвокат шпионил ради Екатерины Арагонской и доставил письмо ей. Оно могло послужить королеве ранним предупреждением о том, что король намеревается развестись с ней. Уэст сказал его величеству, что потерял письмо, умолчав о краже. Он назвал мне имя этого человека – Грегори Джексон, и сказал, что он умер, но я усомнился в том, что это правда.
Уорнер посмотрел на меня в упор:
– Что вы хотите этим сказать?
Я не ответил.
– Вам известно, что в молодые годы я служил адвокатом при дворе Екатерины Арагонской, – негромко проговорил мой коллега, – и вы решили, что это мог быть и я.
Сделав паузу, он глубоко вздохнул:
– Ну, что ж… – А затем повернулся и направился к двери, бросив на ходу: – Подождите здесь.
