Леви. — Регламент объясняю один раз. Если что-то упустите, пеняйте на себя. Хотя на самом деле всё предельно просто. Видишь этот рычаг, Лазарь? Повернёшь его направо, и твоё дело сделано — можете все уходить с миром. Только советую направиться не в Земной Союз, а в тайное убежище моей сестры. Да-да, я про него знаю. Первым делом проверил, когда вас искал. Там вы будете в безопасности, пока идут… процессы.
— Какие ещё процессы? — с обречённостью в голосе спросила Дивия.
— Разумеется, я поясню, иначе Суд будет нечестным, — ответил супруге мужчина и вновь посмотрел на меня. — Если ты повернёшь рычаг вправо, Лазарь, как только время на таймере выйдет, запустится протокол «Заря». На самом деле рычаг для этого не нужен — это просто символ. Сорок миллионов моих сыновей и дочерей пробудятся и немедленно займутся самым важным в истории человечества делом — хирургическим удалением опухоли на теле мирового общества. В это же время «Эгида» отправит сигнал во все уголки галактики. Тысячи людей новой эпохи, занимающие руководящие посты, подчинятся этому сигналу. В одночасье по всему миру вспыхнут масштабные войны. Практически все крупнейшие фракции будут сражаться между собой и со всеми вокруг. Великая Пустота свидетель, я очень хотел этого избежать, но другого выхода просто нет. А моя армия Жнецов начнёт своё очищающее шествие на двадцати тысячах боевых звездолётов, оснащённых по самому последнему слову военной техники.
— Ты реально убьёшь всех людей, Натан? — в ужасе прошептала Дивия.
— Дорогая, ты невнимательно меня слушаешь? — разочарованно покачал головой Натан Леви. — Это сделаю не я, а Жнецы с подачи Лазаря. Я только объясняю регламент и сам рычаг не трону, даю слово. Но, прошу тебя, не перебивай. Благодарю. По моим подсчётам, на полную зачистку галактики от людей сгнившей эпохи уйдёт примерно тридцать пять лет. Вам это время лучше оставаться в убежище Сары. Я бы даже посоветовал лет сорок на всякий случай. Затем начнётся совершенно новая эпоха! «Эгида» навсегда переведёт челноэпов в режим мира и созидания. Они забудут о том, что сотворили собственными руками, и будут строить абсолютно новый мир без вражды, преступлений, убийств, алчности и прочих бесчисленных людских пороков. Чтобы люди жили по совести, им необходимо эволюционировать в нечто новое, гораздо более совершенное. Единственный способ этого добиться — убить их всех и затем возродить. За это время «Колыбель» успеет родить ещё примерно миллиард Жнецов, а когда-нибудь полностью восстановит популяцию людей. Вам всем будет дозволено жить среди нас в этой утопии, которая вполне реальна, как показали сотни виртуальных тестов.
— А второй вариант? — едва ли поверив собственным ушам, спросил я.
— Наименее интересный, как по мне. Если ты повернёшь рычаг влево, по окончанию таймера запустится протокол «Закат». Тогда «Эгида» подаст совершенно другой сигнал. Все мои дети убьют сами себя, а «Колыбель» новой эпохи будет уничтожена. Распадётся на субатомные частицы вместе со всеми Жнецами и мной. Видишь, как я в тебя верю, Лазарь? Даже поставил на карту свою собственную жизнь. Но ведь иначе будет нечестно, правда? Или, может, я просто не хочу жить в мире, который больше похож на свалку с биоотходами? Но если ты искренне считаешь, что человечество заслуживает ещё одного шанса в том мерзком виде, в котором оно прозябает тысячелетиями, я тебе никак не помешаю. Сделай же выбор, судья! Можешь не спешить, у тебя в запасе целых полчаса! Видишь, я вполне щедр и не заставляю делать поспешных решений.
Натан Леви щёлкнул пальцами — таймер запустил обратный отсчёт.
— Можно вопрос, Натан? — спросил я, глядя на рычаг, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Со мной-то всё давно ясно, но что произошло с тобой? Ты же родился с бриллиантовой ложкой в заднице. У тебя было всё, о чём только можно мечтать с самого детства. За что ты так возненавидел человечество?
— Если ты думаешь, что моя жизнь текла словно патока, то глубоко ошибаешься, приятель, — усмехнулся Натан Леви. — Меня с братом и сестрой воспитывали в крайней строгости. Отец хотел видеть в нас преемников, а не детей. При этом он никогда не был нами доволен, не замечал наших успехов, лишь критиковал. На самом деле мы его почти не видели, а наша матушка погибла слишком рано. Можно сказать, мы росли сиротами под надзором суровых воспитателей, которым дозволялось применять к нам в качестве воспитательных мер физическое насилие. По сути, мы никогда не знали ни ласки, ни тепла, ни любви. В этом наши судьбы схожи, Лазарь. Только из тебя с пелёнок готовили эффективного убийцу, а из меня — эффективного менеджера. Даже не знаю, что хуже.
— То есть ты таким стал только потому, что папа тебя в детстве недолюбил? — с усмешкой уточнил я.
— Сарказм в столь торжественный момент неуместен, — вздохнул Натан. — Может, ты не о том думаешь, приятель? Не хочу на тебя давить, но судьба человечества в твоих руках. Буквально. А времени всё меньше.
— А если я откажусь делать выбор?
— Тогда я убью твою супругу, — пожал плечами Натан.
— Ты же сказал, что отказался от мести. Ты вроде как выше этого.
— Ну так это же будет не из мести, а для правильной мотивации. Совсем другой коленкор, не находишь?
— Пупсик, — подала голос Бестия. — Двигай рычаг вправо и давай сваливать. Знаешь, этот напыщенный ушлёпок, конечно, тот ещё еблан, но в чём-то он прав.
— Что ты такое говоришь, Бестия? — возмутилась Сказка. — Ты реально хочешь допустить, чтобы всё человечество погибло?
— А чё хорошего мы от него видели? Даже ты нас в итоге предала, хотя я считала тебя подругой. К тому же нас же казнили, и ничего — живы-здоровы. Так же и с остальными будет. Ну превратятся в биороботов, не так уж это и херово, если хорошенько призадуматься.
— Тишина! — торжественно поднял руку Натан. — Иначе вас удалят из зала Суда! Дайте избранному судье подумать и принять решение.
Я остановился перед рычагом. И действительно глубоко задумался. Затем внимательно посмотрел на Дивию, Сказку, Бестию и Прелесть, изучая их напряжённые лица, пытаясь угадать мысли. В конце концов мой взгляд упал на мёртвую Анаэль.
— Лазарь, — мягко произнесла Ангел. — Я не нужна тебе, чтобы принять правильное решение. Сколько можно
