ход не пошли палки и рукояти топоров. Зато проклятия и брань слышались в изрядном числе. Кеннет, заглянув сюда, понял бургомистра. В город прибыло несколько сотен торговцев, а от количества привезенных ими товаров кружилась голова. Купцы уже внесли в казну города немалые средства за право выставлять свои товары на продажу, а оттого отказ от праздника закончился бы серьезными волнениями. С одной стороны — местные, готовящиеся к трем ночам веселья, с другой — торговцы, готовящиеся к трем дням торговли и наполнения своих кошельков. Стадо падающего с неба скота слишком мало́, чтобы изменить извечный порядок. По крайней мере если речь шла о вессирцах.
Несколько в стороне готовили костры, над которыми подвесят целые туши свиней, овец и баранов, на огромном столе группка женщин натирала зельями ошкуренные уже туши. Рядом расставили длинные столы и лавки, из города то и дело подносили корзины с хлебами, подносы, полные сдобы, и подкатывали бочки с пивом.
Уж что-что, а развлечения местные готовили на славу.
Кеннет разделил отряд на группы поменьше и отправил на поиски чего-нибудь необычного. Странных запахов, неестественной дрожи в воздухе, мест, где человека словно охватывал холод или без причины становилось ему горячо. Они расспрашивали горцев, не заметил ли кто случайно чего-то странного. Ответом обычно были поднятые брови и утверждения вроде: «Кроме коз, падающих с неба, пожалуй что и нет, господин офицер». И взгляды — нечто среднее между раздражением и снисходительностью.
Лейтенант начинал чувствовать себя идиотом.
Он как раз проталкивался через рынок, двое сопровождавших его стражников остались чуть позади, когда нечто необычайное чуть не свалилось ему на голову.
Что-то хлопнуло, и довольно крупная овца приземлилась на ближайшем прилавке. У глиняных кувшинов, мисок и тарелок не было и шанса. Зверушка миг крутилась вокруг себя, сбрасывая на землю остатки товара, а потом ловко соскочила и побежала вперед по неким овечьим и не ожидающим промедления делам.
Офицер застыл с наполовину извлеченным из ножен мечом. Уже собирался указать им на нарушительницу спокойствия и сказать что-то вроде: «Немедленно арестовать эту овцу», — когда дошел до него весь абсурд ситуации. И тогда раздался еще один хлопок. И еще один. И еще.
На этот раз хаос обрел вид падающих с неба овец.
Кеннет нырнул под ближайший прилавок, люди его — тоже. На торжище вспыхнула паника, толпа у прилавков кинулась наутек, хотя некоторые и показывали достойную удивления трезвость сознания. Лейтенант уголком глаза заметил, как один из беглецов молниеносно стягивает с прилавка несколько украшенных зеркалец. Прежде чем он успел вмешаться, ошалевшая от испуга овца приземлилась мужчине прямо на голову. Тот покачнулся, ухватил животное и, закинув его себе на шею, помчался, словно из пращи выпущенный, теряя сворованные секундой назад зеркальца. Кеннет не знал, смеяться ему или удивляться таким рефлексам.
Впрочем, пока что он мог лишь сидеть под прилавком и ждать, чем все закончится.
* * *
Он должен выйти наружу. Две свечи почти догорели, а без них круг, связывающий Силу, становился слишком нестабильным. Это могло оказаться опасным.
Того, что Источник будет активным так долго, что волна удержится в верхней точке долгие часы, он не мог предвидеть. Выходя, улыбнулся себе под нос.
Даже лучшие совершают ошибки.
* * *
Сказать, что бургомистр недоволен, — это как утверждать, что извержение вулкана несколько подогревает атмосферу. Завер Бевлас стоял за столом, заваленным бумагами, и тяжело дышал. Он то бледнел, то краснел, а руки, погруженные в кучу листков, явственно подрагивали.
— Что вы… — он с усилием сглотнул. — Что вы сделали, лейтенант?
Кеннет пожал плечами:
— То, что сумел: приказал всем немедленно покинуть территорию. Людей ничего не оберегало, а овца весом в сто пятьдесят фунтов, падающая на голову, может оказаться… хм… довольно опасной. Феномен продолжался где-то с четверть часа и охватывал пространство диаметров где-то ярдов в триста, где находились…
— Я знаю, кто там находился. Мне уже час как приносят вот это! — Он ткнул в бумаги. — Жалобы и счета! Счета потерь, если вы не знаете, о чем я говорю. Торговцы описывают мне, какой ущерб они понесли, и, судя по суммам, некоторые привезли в город эльванский фарфор, хрустальные зеркала и штуки тончайшего шелка вместо глиняных горшков, бронзовых зеркалец и шерсти. И они желают от города возмещения. Покрытия потерь. Ком… пенсации, — он заткнулся, словно последнее слово застряло у него костью в горле. — И знаете что? — продолжил он после серии драматичных вздохов и сопений. — У меня уже есть пара писем, в которых компенсацию требуют от Горной Стражи за то, что она не обеспечила должной охраны.
— Кто-то погиб?
— Нет.
— Кто-то был тяжело ранен?
— Нет, но…
— Значит, Горная Стража обеспечила всем необходимую охрану. И до меня дошли слухи, что здесь пренебрегли предупреждением местного чародея.
Бургомистр наклонился вперед, оперся всем телом о стол — тот аж затрещал.
— Что вы, господин лейтенант… — прошипел он.
— Ничего, бургомистр. Ничего. На этот раз ваш город одарили почти тремя сотнями дородных, хорошо досмотренных овец. Я советую ими заняться, назначить ответственных людей для присмотра и всякое такое. И молиться, чтобы мы нашли того, кто устроил все эти проблемы.
Кеннет развернулся и вышел. Дела обстояли не слишком хорошо. Бургомистр был прав: подготовленное под рынок место оказалось разрушенным, а купцы, которые везли свой товар порой и десятки миль, имели причины для недовольства. Когда магическая атака сошла на нет, все поле там выглядело, как место битвы, прилавки снесли, а сделали это как животные, так и убегающие в панике люди. На этот раз несколько человек были ранены, а потери исчислялись в сотнях — если не в тысячах — оргов. Кроме того, как он видел собственными глазами, животных было раза в три больше, чем в прошлый раз. Это означало, что, кто бы ни отвечал за произошедшее, он обретает умение — или теряет контроль над своим талантом.
Ему был нужен чародей.
Причем — быстро.
* * *
Двери в дом мага стояли отворенными, но племянницы чародея все еще не было — похоже, роды не закончились. Но никому и в голову не пришло, что можно здесь что-то украсть. Во-первых, особо и нечего было, а во-вторых, речь все же шла о доме чародея. Он попал в спальню Дервена Клавца, ведомый слухом. Мужчина без сознания метался в постели, залитый по́том, в жару. Он стонал и, кажется, ругался на местном наречии.
Кеннет подошел к лежащему и притронулся к его голове: словно коснулся раскаленной печи. Он смочил льняной платок в миске, стоящей
