даст, на один вечер.
Показываются переодетые граф и Ив. Ив.
КНЯГИНЯ. Боже мой, что это? (Ищет лорнет.)
ПЕТУХОВ. Лес мизараблес, из сочинения Виктора Пого.
КАШИН. Постойте, вы тут… Об деле думаешь, как и что… Не хватили ли лишнего?
ИВ. ИВ. Вот я тоже думаю. В особенности, в отношении штанов. У графа с этой стороны тузики такие нашиты. Покажите, граф.
ГРАФ. Послушайте, что вы каждую минуту меня осматриваете?
КАПИТАН. Время такое… Повернитесь, повернитесь. ИВ. ИВ. Вот видите: симметрично два тузика. У меня хоть гладко, слава богу, a y него вот что. Могут подумать, что декорация.
КАШИН. Нет, ничего, сойдет. Ну-ка, сядьте.
КНЯГИНЯ. Бедный, бедный граф…
КАШИН. Ничего, сойдет. Только не очень носитесь с своим облачением.
ГРАФ. Собственно, такой позор… нельзя… выносить больше одних суток. (Пауза.)
БЕРКУТОВ. А я предложил бы маленькое совещание. Собирайтесь, господа.
АННА ФЕД. Только, ради господа, варенье не раздавите. (Уходит.)
БЕРКУТОВ. Ну, собирайтесь, собирайтесь.
ПЕТУХОВ. Я больше не буду караулить, что в самом деле.
БЕРКУТОВ, Петухов! Ни на одно дело у вас не хватает выдержки. Что за безобразие! Стойте.
ПЕТУХОВ. Агафон, пойдем, братец, на совещание. Только без разрешения председателя, смотри, не говори.
БЕРКУТОВ. Предлагаю на повестку дня вопросы: 1) отношение к этим пришельцам, 2) методы борьбы с ними и 3) недопустимость помощи им в виде нашего участия в их деятельности. Во-первых, вопрос об отношении к ним, т. е. о признании или непризнании их. Для нас, конечно, решается в совершенно определенном смысле. Здесь никаких разногласий быть не может. Но из принципа свободы мнения ставлю на голосование. Дайте-ка звонок оттуда… Кто за то, чтобы признать их власть, поднимите руки. (Петухов поднял, но, увидев, что он один, почесал за ухом и опустил.}Единогласно. Пункт 2. Методы борьбы с ними. Здесь возможны и естественны, конечно, различные точки зрения. И поэтому, чтобы не получилось каши и разноголосицы, предлагаю высказаться по данному вопросу. Кто просит слова?
Молчание.
БЕРКУТОВ. Ну что же. господа… Привыкайте говорить. (Агафон кашлянул.)Вы просите слова?
АГАФОН. Чего?
БЕРКУТОВ (махнул рукой). Я совершенно не понимаю, что это — конфузливость или отсутствие всякого отношения к действительности? (Молчание.) Тогда я беру слово. Борьбу, как насилие одного человека над другим, я отрицаю, да она и не приведет к цели. Борьба же, как отказ от всякого участия в их деятельности, при единстве нашем и гражданской сплоченности, даст как раз желательные результаты. Мы устранимся от всякого содействия им. Лишенные нашей поддержки, так сказать, самого мозга, они не продержатся и недели, если бы даже союзники замедлили своим приходом. Но, насколько я знаю, они готовят сюрприз.
И все может перевернуться раньше, чем мы ожидаем… Поэтому мы должны воздерживаться от всякой деятельности, скрыть свои специальности, профессии, степень образования. Вообще все.
ПЕТУХОВ. А если чья-нибудь профессия аполитична?
БЕРКУТОВ. Все равно.
ПЕТУХОВ. А как с голоду подохнешь — тоже все равно?
КАПИТАН. Конечно, необходимо сделать некоторые оговорки.
ИВ. ИВ. Да, да, непременно, необходимо.
ВСЕ. Оговорки, оговорки… Родион Архипыч, оговорки.
КАШИН (как бы пробудившись). Где оговорки. какие оговорки? А, как хотите, как хотите.
ГРАФ. Это что, оговорки — термин какой-нибудь?
ИВ. ИВ. Термин. Прошу слова.
ПЕТУХОВ. Прошу слова.
БЕРКУТОВ. Петухов, я вас призываю к порядку. Вы беспрестанно звоните, как колокольчик, и мешаетесь больше всех.
ПЕТУХОВ. Прошу без личностей… Позвольте слово.
Беркутов звонит.
ВСЕ. Что вы высказываться совсем не даете? Только сам и говорит. Давайте другим слово. Сделал сам себя председателем и распоряжается. Кто его выбирал. Никто не выбирал. Самозванец! (Шум.)
БЕРКУТОВ. Прошу слушать…
ИВ. ИВ. Мне сейчас пришла удивительная мысль. Не дал сказать.
ВСЕ. Говорите, Иван Иванович. Просим, просим.
ИВ. ИВ. А вот теперь я забыл.
ПЕТУХОВ. Я сам себе беру слово. И вы меня своим звонком не запугаете.
ВСЕ. Просим, просим. (Стучат ногами.)
ПЕТУХОВ. Ишь, ловкие какие. Ты, говорит, ничего не делай. А ежели моя специальность аполитична? И я могу работать, не изменяя своим убеждениям. Я вот Гамлета, сочинения гражданина Шекспира, играю или короля Лира, его же. Это что — политично или аполитично? У меня сейчас жена без пальто сидит, а в театре материалов ни черта нет, фанеры ни одного листа. Вы дадите мне все это?
БЕРКУТОВ. Петухов, я говорю принципиально.
ШИШИКИНА (на Петухова). Что ты окурки-то ко мне кидаешь? Что я за вами, за всеми чертями, подметать, что ли, буду?
БЕРКУТОВ. Подождите, вы там, женщина… как вас. Дело совести. Петухов, каждого поступать, как он хочет. Нам слабые элементы не нужны. А насильно мы никого принципиально заставлять не будем.
КАПИТАН. Вот это другой разговор.
ПЕТУХОВ. Так бы и говорили. А то вещь совсем невинная, аполитическая, а они все под одну грядку гонят.
КАПИТАН. Конечно. Вот у нас, например, есть часть оперативная и часть техническая. Между ними целая пропасть.
БЕРКУТОВ. Ну, довольно, господа. Я подвожу итоги. Пришельцев… не признавать. Отмежеваться от них совершенно. Держаться сплоченно. Не участвовать ни в их празднествах, ни в деятельности. Кроме того…
АННА ФЕД. Господа, господа… (Все вскакивают в испуге.) Спрячьте еще один мешочек.
ИВ. ИВ. Каждую минуту испуг. Позвольте, у меня на кровати есть свободное местечко.
АННА ФЕД. Только не прижимайте к себе, а то испачкаетесь. Мышка дырочку тут проточила.
ИВ. ИВ. Хорошо, хорошо, я его животиком кверху.
БЕРКУТОВ. Кончайте скорее, Иван Иванович.
ПЕТУХОВ. Ой, голубчики! Идет, идет!!!
Переполох. Ив. Ив. от поспешности испачкал весь живот в муке. Резкий звонок.
КАШИН. Са-адись!
Ив. Ив. от растерянности хочет сесть на искусственную кушетку.
ВСЕ. Варенье! Варенье!
