смену ночи шел день, тоже поспал. Проснулся я с ощущением чего-то хорошего. Мы со Стивеном Хэкеттом прибыли назад живые и почти невредимые. Но страх не покидал его. Даже во сне он стонал и прикрывал голову руками.
Всходило солнце. В Малибу возле таблички с надписью: «Частное владение. Посторонним вход запрещен» — карета остановилась. Водитель не знал, где свернуть, и помахал в окошко, зовя меня к себе.
Я сел рядом с ним, а санитар влез в салон к Хэкетту. Мы отыскали левый поворот и помчались вверх к воротам поместья Хэкеттов.
Было шесть с минутами. На перевале нас приветствовало утреннее солнце во всей своей красе.
Рут Марбург и Герда Хэкетт вышли из дома вместе. Лицо у Рут обострилось и похудело, глаза были затуманенные, но веселые. Тяжело переваливаясь, она подбежала ко мне, схватила меня за руки и благодарила, благодарила. Потом она обернулась к сыну, которого санитары и шофер вытаскивали из кареты, наклонилась над ним и обняла его, плача и вслух ужасаясь его лицом.
Герда Хэкетт стояла за ее спиной. Вид у нее был обиженный, словно она была недовольна тем, что Рут опередила ее в проявлении чувств. Но она тоже обняла Хэкетта. Тем временем Сидни Марбург и доктор Конверс стояли в стороне, наблюдая за происходящим.
С ними стоял еще один человек, лет под пятьдесят, с тяжелыми плечами и квадратным неулыбчивым лицом. Держал он себя так, будто был здесь главным. Когда Хэкетт, нетвердо встав на ноги, не захотел, чтобы его внесли в дом на носилках, а пожелал войти на собственных ногах, этот человек помог ему. Доктор Конверс поплелся вслед за ними, явно чувствуя себя лишним.
Рут Марбург меня удивила. Я на время позабыл об обещанных ею деньгах. Она же помнила. И безо всяких разговоров повела меня в библиотеку, где выписала чек.
— Только оприходовать его вы сумеете не раньше, чем через неделю. — Она встала и помахала чеком, чтобы быстрее высохли чернила. — У меня нет такой суммы в банке. Часть денег мне придется перевести из другого банка и, кроме того, реализовать кое-какие ценные бумаги.
— Я не спешу.
— Отлично. — Она вручила мне маленький желтый листок. На нем была обещанная сумма.
— Необычная вы женщина, — сказал я. — Среди богатых людей большинство готово из-за цента удавиться.
— Я не всегда была богатой. А сейчас у меня денег больше, чем я могу истратить.
— У меня теперь тоже.
— Не заблуждайтесь. Сто тысяч в наши дни — деньги небольшие. Половину у вас заберет дядюшка Сэм. Если хотите моего совета, вложите вторую половину в недвижимость и любуйтесь тем, как она будет расти в цене.
Почему-то у меня не было уверенности, что именно так я сумею поступить. Пряча чек в бумажник, я испытывал какое-то возбуждение, которое мне самому было не по душе. И еще мною владело чувство, будто не чек принадлежит мне, а я вдруг сделался его собственностью.
Рут Марбург подошла и погладила меня по щеке. Нет, это был не мимолетный жест, это тоже был жест собственника.
— Вы счастливы, Лью? Можно мне называть вас просто Лью?
— Да, и еще раз да.
— Что-то нерадостный у вас вид. А должен быть радостный. Вы столько сделали для нас. Я всю жизнь буду вам признательна.
— Спасибо. — Но благодарить ее не хотелось. Даже в повторно выраженной признательности чувствовалась позиция собственника. Она не давала, она умела только брать.
— Как вам удалось все это раскрыть? — спросила она.
Я предельно коротко поведал ей о том, что смог разузнать у Флайшера, Элберта Блевинса и Элмы Краг, как эти сведения привели меня на ранчо, где прятали ее сына, и что я нашел там.
— У вас была нелегкая ночь, — признала она. — Но прежде чем вы уедете, с вами хочет поговорить мистер Торндайк.
Она вышла и привела человека с тяжелыми плечами. Торндайк оказался агентом ФБР. Рут оставила нас в библиотеке одних, и Торндайк принялся меня расспрашивать, записывая мои ответы на портативный магнитофон.
— Я не собираюсь вас осуждать, — сказал он, — поскольку все завершилось благополучно. Но отправиться на поиски похитителей, заручившись поддержкой лишь школьного учителя, по-моему, чистое безумие. Вы могли кончить тем же, чем кончил Флайшер.
— Я знаю. Но Спеннер не совсем обычный похититель. Не думаю, что он стал бы стрелять в Лэнгстона.
— К счастью, ему такой возможности и не представилось.
Торндайк разговаривал со мной несколько высокомерно, как учитель, опрашивающий не слишком прилежного ученика. Мне же было безразлично. Хэкетта разыскал я, а не он.
ГЛАВА 24
Приехал представитель полиции капитан Обри. Торндайк пошел разговаривать с ним. Я закрыл за Торндайком дверь библиотеки и запер ее на ключ. Впервые с тех пор, как я вынул из кармана мертвого Джека Флайшера фотокопии, я остался один.
Я разложил их на столе возле окна и раздвинул пошире занавеси. Копия свидетельства о рождении гласила, что Генриетта Р. Краг родилась в округе Санта-Тереса 17 октября 1910 года и была дочерью Джозефа и Элмы Краг. Документ этот был подписан доктором Ричардом Харлоком из Родео Сити.
Вторая фотокопия оказалась более интересной. Это был кусок первой страницы «Санта-Тереса стар» за 28 мая 1952 года. Под заголовком «Убийство нефтяного магната остается загадкой» жирным шрифтом было набрано: «Разыскивается банда из подростков». А далее шел текст: «Полиция продолжает расследование убийства, имевшего место 24 мая на пляже в Малибу. Жертва — житель города известный нефтяной магнат пз Техаса Марк Хэкетт. По словам помощника местного шерифа Роберта Обри, было арестовано, но впоследствии освобождено более десятка подозрительных лиц. Разыскивается группа мотоциклистов, которая была замечена в районе Малибу вечером 24 мая.
Хэкетта застрелили во время прогулки вдоль моря 24 мая вечером. Пропал также его бумажник. Полиция нашла револьвер, опознанный впоследствии как оружие, из которого было совершено убийство. Семья погибшего состоит из его вдовы и сына Стивена».
На той же газетной странице была еще одна заметка под заголовком «Снова смерть на рельсах».
«Родео Сити (от нашего специального корреспондента).
Поезд считается самым дешевым средством передвижения, однако некоторым путешественникам он стоит жизни. За последние несколько лет на довольно пустынном участке железной дороги к югу от Родео Сити зарегистрирован ряд несчастных случаев со смертельным исходом. Тела погибших были обезглавлены, расчленены и подвергнуты прочим увечьям.
Последняя жертва смерти на рельсах, вторая по счету за этот год, была обнаружена вчера помощником шерифа Родео Сити Джеком Флайшером. Удостоверения личности при погибшем не оказалось.
По словам Джека Флайшера, одежда мужчины свидетельствует
