Книга Небеса в огне. Том 1 - Бернхард Хеннен

Артакс чувствовал себя слишком слабым, чтобы стоять на ногах. Он перевел взгляд на Шайю. Та казалась бледной и изможденной. По ней он видел, что она тоже еще не отошла от пережитого, несмотря на то что вот уже два дня делала вид, будто с ней все в порядке.

Они оба находились в малом приемном зале дворца и ждали Матаана, которого он вызвал к себе. Теперь на тронном возвышении стояло второе позолоченное кресло с высокой спинкой для его королевы. Артакс понимал, что рано или поздно из-за этого будут неприятности. Ни у одного из бессмертных не было рядом женщины, которую он так очевидно ставил бы вровень с собой. Это противоречило планам девантара. Они хотели, чтобы бессмертные были выше всех обычных людей. И смертная рядом с ним, которая правила бы наравне, ослабляла эту уникальность. Однако Артакс, не желая вновь потерять Шайю, готов был противостоять этому скандалу.

Двустворчатая дверь отворилась, и в зал вошел Матаан. Едва он переступил порог, как тяжелые створки закрылись у него за спиной. Было видно, что сатрап нервничает. Кроме него и правителей, в зале никого не было.

Прислоненный к трону, стоял меч, принесший Артаксу прозвище «Король с мечом духов». С тех пор как во дворце побывала демоница, напавшая на них с Шайей, он всегда держал клинок на расстоянии вытянутой руки.

Матаан шел, тяжело опираясь на трость. Ничего не осталось от прежнего загорелого короля рыбаков, способного похвастаться атлетическим телосложением. Кожа его побледнела и стала рыхлой. Он располнел. А в глазах читался страх. Хотя когда-то они были почти друзьями.

В одном шаге от трона Матаан остановился и попытался опуститься на колени.

— Прошу тебя, оставь это, — мягко произнес Артакс.

Превозмогая боль, он поднялся с трона и потянулся за мечом. Шайя тоже встала. Она осторожно подняла маленькую шкатулочку, украшенную перламутровой инкрустацией, которую держала на коленях. Бок о бок они подошли к Матаану, на лбу у которого выступил пот.

— Рад видеть, что вам лучше, бессмертный. — Взгляд его метнулся к мечу, который Артакс сжимал в руках.

Несмотря на явный страх, Матаан не сделал ни шагу назад. «Кое-что осталось неизменным», — удовлетворенно отметил Артакс.

— Я хочу особенным образом отблагодарить тебя за долгие годы верной службы, Матаан. — И он кивнул Шайе, которая протянула сатрапу шкатулку. — Вчера по моей настойчивой просьбе Львиноголовый принес для тебя подарок. Он должен вознаградить тебя за то, что тебе пришлось пережить из-за меня.

Матаан взял шкатулку. Руки его дрожали, он с трудом сумел открыть замочек, но наконец крышка поддалась. На белом шелке лежал зеленый кристалл, вполовину тоньше мизинца. Подняв голову, сатрап удивленно посмотрел на него.

— Это кусочек льда мечты, — пояснила ему Шайя. — Тебе нужно будет вонзить кристалл в свое тело, чтобы воспользоваться его силой. Благодаря ему ты сможешь превратиться в того человека, которым был когда-то. Человека, которому не нужна трость, чтобы ходить.

Матаан казался растерянным. Он смотрел то на кристалл, то на них обоих.

— Не знаю…

— Ты должен сделать это! — настойчиво произнес Артакс. — Ты должен снова стать человеком, который когда-то привел меня на пиратский остров Кирна. Тем, кто, защищая меня, рискнул своей жизнью. Мне мучительно больно видеть, насколько высокую цену тебе пришлось заплатить за это. Ты получил ужасные увечья и стал лишь тенью прежнего себя.

Руки Матаана задрожали еще сильнее.

— Кристалл вернет мне силу? — Голос его дрогнул.

— И более того, друг мой. Он сделает тебя тем, кем ты хочешь быть. Только твои желания определяют, каким образом ты изменишься. Я знаю, что этот кристалл способен помочь калеке отрастить утраченную руку. Может убрать все шрамы и даже омолодить, если ты того пожелаешь. Он позволит тебе сбросить весь груз, который взвалили на твои плечи война и возраст.

Матаан снова поглядел на кристалл. Лицо его выражало одно сплошное сомнение.

— Я знаю людей, ставших свидетелями подобного превращения, — вмешалась в разговор Шайя. — Пройдет не один день, наполненный болью, прежде чем ты создашь себя заново. Но это не просто сказки. Это правда.

Сатрап захлопнул шкатулочку.

— Я сделаю это, мой повелитель, — натянутым голосом, словно выполняя приказ, произнес он. — Но у меня к вам просьба, правитель всех черноголовых. Позвольте мне удалиться на Таруад. Я хочу сделать это на своем острове. Я тоскую по морю, крикам чаек, по возможности выйти в море с рыбаками. Я слишком долго был в Нангоге и при вашем дворе в Акшу. Я хочу насладиться простыми радостями родины, побыть среди своих. — И он стыдливо опустил взгляд. — Я устал от сражений и интриг.

Артаксу показалось, что в словах его много невысказанного. Если отпустить его сейчас, больше он Матаана не увидит.

— Возвращайся домой, друг мой.

Матаан вздохнул с облегчением. Поклонившись, он униженно попятился к двустворчатой двери. Тяжелое постукивание трости было единственным звуком, раздававшимся в зале. Двери, словно по мановению невидимой руки, снова открылись.

Когда постукивание стихло в коридоре за дверью, Артакс сел на ступени под троном. Ему было жаль, что он тоже не может уйти вот так. Но обещание, которым он выкупил жизнь Шайи, навеки прикует его к этой должности.

Принцесса присела рядом с ним, взяла за руку.

— О чем ты думаешь?

Он негромко усмехнулся в ответ.

— О запахе земли после сильного дождя. О жизни на крестьянском дворе. О простых радостях.

Шайя надула губы.

— Крестьяне… Разве они сплошь не обманщики? Хотят оплаты за все. Когда кочевники пытаются напоить свои стада в их реках, они требуют кусок мяса. Разве вода принадлежит не всем? Они разделяют землю на небольшие отрезки и ревностно следят, чтобы никто не забрался на их надел. — Принцесса кочевого народа покачала головой.

— И все же без них не было бы муки для ваших лепешек, — напомнил Артакс.

— Можно питаться еще мясом, молоком, орехами, фруктами и грибами.

— Никогда не было бы хлеба, риса и овса для коней. Кони, которых кормят овсом, могут бежать дольше, да и вообще вырастают более выносливыми.

Шайя неохотно кивнула и вдруг улыбнулась.

— Я стерплю тебя в роли ворчливого крестьянина, если ты позволишь мне разводить лошадей.