Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 163
Питер Бирд
Джеки всегда оставалась лояльной к семье Кеннеди, но к 1979 году сумела отвоевать независимость от них и для себя, и для детей. Главная ее цель, как она сказала Пьеру Сэлинджеру сразу после убийства Джона, всегда заключалась в том, чтобы воспитать Каролину и Джона успешными, способными людьми. Как еще в 1968 году говорил один старинный друг Кеннеди, Джеки изначально решила, что ее дети не станут частью клана Кеннеди: «Джеки намерена сама вырастить своих детей. Она не хочет, чтобы Каролина и Джон стали одиннадцатым и двенадцатым ребенком Бобби и Этель. Хочет, чтобы дети понимали: даже теперь, когда семья уменьшилась до трех человек, они единое целое и все еще связаны с президентом и с нею». Она неукоснительно следила, чтобы дети сохранили это понимание и во время ее брака с Онассисом, порой в ущерб своим взаимоотношениям с мужем-греком.
Каролине исполнился двадцать один год, когда она, первая из младшего поколения, участвовала в открытии Президентской библиотеки. Отца убили накануне ее шестого дня рождения, почти шестнадцать лет назад, она была уже достаточно большой девочкой, чтобы помнить его и шок от его смерти, всепоглощающее горе, торжественность похорон, безутешные слезы матери, разницу между жизнью в Белом доме и после. Каролине было семь, когда она с семьей летала в Англию, побывала с визитом у королевы и пила чай в Виндзорском замке, потом ее разлучили с няней, Мод Шоу, которая до тех пор всегда была рядом. Ей было десять, когда в Лос-Анджелесе убили ее любимого дядю Бобби, заменившего ей отца, – снова невероятно страшные похороны и болезненное ощущение утраты. Четыре месяца спустя оробевшая девочка стала свидетелем того, как мать вышла за грека, который годился ей, Каролине, в дедушки, в окружении чужих людей на чужой земле. Ее воспитывали в мире дворецких, горничных, водителей и спецагентов, которые держали на расстоянии зевак и фотографов, выскакивавших из-за кустов в Центральном парке. Подростком Каролина привыкла к миру частных самолетов и яхт, к ощущению обособленности от толпы. Несмотря на все усилия матери защитить личное пространство Каролины и обеспечить ей нормальную жизнь, опыта нормальной жизни у девушки не было, да и не могло быть.
Джеки желала, чтобы Каролина вспоминала отца с гордостью, невзирая на все неприятные разоблачения, которые обрушивались на нее начиная с 1975 года. Одну из стен комнаты Каролины увешали фотографиями президента – одного и вместе с Каролиной, был у нее и альбом марок с его портретами. Именно она нарекла именем отца новый авианосец. Каролина и Джон-младший всегда сознавали, что они – дети Джона Кеннеди, но Джеки беспокоилась, как бы они не усвоили и другие, более опасные привычки, свойственные их кузенам и кузинам. Ричард Гудвин писал: «После смерти Бобби в Хайаннисе творилось черт-те что. Наркотики и пьянство. Джеки хотела, чтобы ее дети держали дистанцию, а потому практически не общалась с тем поколением. Жила в Хайаннисе год-другой, прежде чем перебралась в Мартас-Винъярд. По-моему, они просто были разными людьми… у детей Бобби было трудное детство. С такой матерью, как Этель, сложно поладить. Она сначала орала, а потом ретировалась – хуже некуда. Но ведь понятно, откуда у нее проблемы».
Брак Джеки с Онассисом увел Джона и Каролину из этого окружения, как раз когда после смерти Бобби младшее поколение покатилось по наклонной. Лето дети проводили теперь главным образом на Скорпиосе, изредка и ненадолго заезжая в Хайаннис-Порт и к Джанет в Ньюпорт, в пасхальные каникулы бороздили моря на «Кристине», а на Рождество и Новый год обычно отправлялись к Радзивиллам в Тервилл или на Карибы. По сути, они чаще видели Энтони и Кристину Радзивилл, которых подруга Ли описывала как «милых и воспитанных детей», а не родственников по линии отца. Каролине особенно нравилось зимой и весной ездить верхом и охотиться на лис в Фар-Хиллс. Поэтому ни ей, ни Джону не пришлось существовать в замкнутой и затхлой атмосфере соперничества, окружавшей сыновей Бобби Кеннеди и Питера Лоуфорда, атмосфере, где большую роль играли наркотики и ощущалась вся тяжесть наследия Кеннеди.
Вдобавок с ними была Марта, «гувернантка» и постоянная компаньонка с 1969 года и до отъезда Каролины в закрытую школу. По словам Марты, дети никогда не проводили летние каникулы в Нью-Йорке: пока был жив Онассис, они ездили на Скорпиос, а в августе возвращались в Хайаннис и оставались там до сентября. Плавали, катались на водных лыжах, бегали по пляжу, играли в тачбол и бейсбол. Зимой по выходным ездили в Нью-Джерси или катались на лыжах на севере штата Нью-Йорк; «Кристина» швартовалась в США, и дети присоединялись к матери и Онассису, совершая на яхте чудесные круизы. Последнее лето на Скорпиосе Джеки провела в 1975 году, а пока решался вопрос о ее содержании, увезла детей в Хайаннис, но уже планировала сбежать с ними оттуда в Мартас-Винъярд, в дом, который достроили в 1980-м.
После школы Марта водила детей гулять в Центральный парк, а до наступления холодов – раз в неделю на уроки тенниса, проходившие под надзором спецагентов (иногда на них пробирался Рон Галелла). Дома они пили чай или горячий шоколад со сбитыми сливками, пастилой и тостом с корицей. Сама Джеки любила то, что Джон называл «диетической едой», но, обедая или ужиная с детьми, «мадам», как ее называла Марта, ела все, что любили дети, – куриный суп-пюре или бефстроганов. Вынув страницу из книги старого Джо Кеннеди, Джеки прикалывала к стене карту мира и показывала детям, где путешествовала с их отцом. День рождения у Джона был 25 ноября, а у Каролины – 27 ноября, но праздник устраивали для каждого свой, всегда на уик-энд Дня благодарения в Нью-Джерси. Уезжали туда в среду, и Джеки немедля предпринимала конную прогулку.
Детство в Нью-Йорке и Нью-Джерси, в обособлении благодаря богатству и привилегированному положению, во всем походило на жизнь отпрысков богатых семей с Восточного побережья, кроме одного – американцы воспринимали их как свою королевскую семью. Джеки говорила: «Происходящее с ними не обязательно выпадает на долю других детей. Как-то раз Каролину, когда я пробовала научить ее кататься на лыжах, сбили с ног фоторепортеры. Как объяснишь это ребенку? А все эти взгляды? Или когда люди показывают на тебя пальцем?»
Первой школой Каролины стала школа при женском монастыре Святого Сердца на углу 91-й улицы и Пятой авеню, которой руководил французский орден, школу основали в 1800 году, специально чтобы обучать девочек из знатных семей. Джон посещал школу Святого Давида для мальчиков, которая ставила своей целью «академическую и нравственную подготовку юных джентльменов-христиан» и которой руководили по тем же правилам католики-миряне. В десять лет Каролина внешне была похожа на отца – с густой гривой темно-русых волос, яркими синими глазами, крупным кеннедевским носом и белозубой улыбкой. Она была такой же спортивной, как отец, но темпераментом скорее напоминала мать, застенчивая, с внимательным взглядом и острым цепким умом. В школе другие дети отлично знали, кто она такая и кто ее мать. Она держалась особняком, общаясь в основном с двумя кузинами Лоуфорд, которые учились в той же школе. Первое время ей было трудно завести подруг, поскольку матери других девочек стеснялись приглашать ее в гости. На Рождество она приглашала шестерых друзей на обед в самый модный манхэттенский ресторан, что вряд ли назовешь нормальным для ребенка десяти лет от роду.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 163
