Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 160
Во втором, послевоенном кабинете Черчилля он играл лидирующую роль и рассматривался всеми как его очевидный наследник. До того очевидный, что в 1954 году королева наградила его Орденом Подвязки – как мы уже знаем, награда совершенно исключительная.
Наконец, немаловажное качество для политика – он был хорош собой, фотогеничен и элегантен настолько, что даже служил своего рода образцом для подражания в выборе стиле одежды.
И деятельность свою в качестве премьер-министра он начал прекрасно – сразу же после ухода Черчилля провел всеобщие выборы в парламент, и по сравнению с выборами 1951 года они дали ему увеличение консервативного большинства. Так что он, по сравнению со своим предшeственником, находился на более прочной парламентской основе.
А потом случился суэцкий кризис – президент Египта Насер национализировал Суэцкий канал, который, вообще говоря, принадлежал частному консорциуму, состоящему в основном из граждан Франции и Великобритании. Дальше Идену можно было действовать по-разному. Ну, например, он мог обратиться в арбитраж и уладить дело миром. Такой курс был для него неприемлем. Не говоря уже о том, что большинство членов консервативной партии требовало от него не отступать перед «Гитлером с берегов Нила», он и сам думал точно так же. Но с точки зрения, так сказать, чисто юридической Насер не сделал ничего из ряда вон выходящего – в конце концов, если лейбористская партия Великобритании могла национализировать британские железные дороги, почему Египет не мог национализировать Суэцкий канал? Иден, однако, решил действовать, и, если понадобится – действовать даже оружием.
Его дальнейшие ошибки лучше всего суммировал Черчилль. Когда его спросили, что делал бы он сам в положении Идена, он ответил:
«Я никогда не осмелился бы пойти так далеко, – и, после паузы, добавил: – но, если бы я пошел так далеко, я не осмелился бы остановиться».
Конечно же, его «не осмелился бы» не следует понимать буквально – мало ли на какие предельно рискованные вещи он решался в своей долгой политической жизни? Скорее, он использовал это выражение как эвфемизм, и «не осмелился бы» следует читать как «не сделал бы такой большой глупости».
Иден сделал обе вещи, на которые «не осмелился бы» Черчилль: он влез в войну с Египтом, не подготовив публику, под сфабрикованным предлогом, и не спросив мнения американцев, а потом, встретив негативный результат дома, в Англии, и угодив под давление США – Эйзенхауэр пошел так далеко, что пригрозил обрушить английскую валюту, – отступил, оставив поле боя своему торжествующему врагу.
На тему о том, почему Эйзенхауэр так поступил, можно написать отдельную книгу. Утверждалось, что он посчитал, что англичане его предали, предприняв столь серьезный шаг, как вооруженное вторжение в Египет, в тот момент, когда он был занят предвыборной кампанией в США. Была и такая версия: Соединенные Штаты в принципе были против сохранения колониальных амбиций европейских держав и предпочитали международную систему, «открытую для всех», в первую очередь для американских корпораций.
Черчилль считал, что все эти соображения второстепенны по сравнению с необходимостью для Америки поддержать своего английского союзника в трудный час. По-видимому, он считал, что его мнение об Эйзенхауэре – «он слаб и неумен» – вполне обоснованно, но и Иден нарушил кардинальный принцип: никогда не действовать в разрыве с главным союзником Англии. В общем, как бы то ни было, а получилось все очень плохо, хуже не придумаешь. Престиж Великобритании рухнул по всему Ближнему Востоку. В Ираке началось восстание против английского ставленника короля Фейсала, его с большим трудом подавили.
Иден был совершенно потрясен неудачей. У него пошатнулось здоровье. В ноябре он уехал на Ямайку в надежде прийти в себя, в поместье Яна Флеминга, который пригласил его к себе, «в тропический рай».
В его отсутствие Макмиллан провел парламентский маневр, лишивший Идена кресла премьера. Преемником Идена и новым премьер-министром Великобритании стал новый лидер консервативной партии.
Гарольд Макмиллан.
VIII
Что делает человек, которому за восемьдесят и которому больше нечего особенно делать? Ну, он путешествует, он общается с внуками. Если есть силы, занимается чем-нибудь особо не обременительным. Черчилль так и сделал. Много ездил. Старался читать. Познакомился поближе со своим старшим внуком, тоже Уинстоном, сыном Рэндольфа и Памелы.
Его инсульты продолжались. В 85 лет он мог посетить палату общин, только сидя в инвалидной коляске, и лорд Моран, который продолжал быть с ним, после 1960 г. перестал что-либо писать в своем дневнике о состоянии своего друга. Oн не хотел, чтобы то, что он видел, осталось в памяти потомства.
Черчилль умер 24 января 1965 годa, через 10 лет после отставки, в возрасте 90 лет. Eгo хоронила вся Англия, отпевание происходило в Лондоне, в соборе Св. Павла, попрощаться с покойным пришло больше трехсот тысяч человек.
При жизни он выражал желание быть похороненным там же, где были похоронены его родители, на кладбище небольшой деревеньки Бладон, недалеко от Бленхейма, фамильного поместья герцогов Мальборо. Так и было сделано.
Ну, добавим и еще несколько слов.
По традиции, английский премьер, уходя в отставку, становится пэром с титулом эрла (графа) и с правом заседать в палате лордов. Скажем, Энтони Иден стал 1-м эрлом Эйвoнским (First Earl of Avon).
Такого рода отличия не ограничиваются только премьерами – сэр Чарльз Уилсон, президент Королевского колледжа медицины и личный врач Черчилля, за заслуги в своей области стал пэром, 1-м бароном Мораном, фельдмаршал Монтгомери – лордом Монтгомери, 1-м виконтом Эль-Аламейнским, лорд Луис Маунтбэттен за командование военной кампанией в Бирме получил как награду титул эрла Бирманского – и так далее.
В 1955 году, сразу после отставки, королева предложила eмy титул 1-го герцога Лондонского. Это была неслыханная честь – исторический титул герцога Йоркского существовал и был принадлежностью исключительно лиц королевской крови. Как правило, его получал брат царствующего монарха. Отец королевы Елизаветы II, Георг VI, до своего восшeствия на трон носил титул герцога Йоркского – но в Лондоне герцогов никогда не было.
Он подумал и отказался. Почему – гадают и до сих пор. Причиной называли, например, то, что против титула возражал его сын Рэндольф. У него были надежды на парламентскую карьеру. A место в палате лордов в качестве Второго герцога Лондонского было весьма почетным, но совершенно официально лишало его права заседать в палате общин. Pеальные жe дела делались именно там.
Версия, честно говоря, сомнительная.
Сына он любил, но насчет его качеств особо не обольщался, к тому же мог рассудить, что 3-м герцогом Лондонским окажется его внук и тезка, Уинстон Черчилль-младший.
Мотивом отказа могло стать отсутствие денег. Бисмарк в свое время, получив в дар от благодарного кайзера княжеский титул, сказал, что «в одну минуту из богатого графа он стал бедным князем». Ну, в случае Бисмарка беде помогли – в придачу к титулу он получил и огромное поместье. Hо Черчилль не был ни графом, ни, тем более, богатым графом, a в ХХ веке британская Корона вознаграждала пэров только званием.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 160
