– Я предупрежу Кирби и остальных слуг, – крикнул Алистер. Если бы ему удалось прорваться через кухню, откуда маленький коридор вел в заднюю часть дома, он добрался бы до помещения, где жили слуги. И если бы ему повезло, он успел бы поднять их на ноги. Иначе несчастные сгорят заживо.
Держась за руки, Френсис и Рея бежали вверх по лестнице. Второй этаж был уже заполнен едким дымом.
– Не понимаю, откуда наверху столько дыма, – закашлялся Френсис, – ведь огонь появился всего минуту назад?! – Бросившись к.окну, они заметили, что ревущее пламя уже облизывает подоконники.
– Ох, Френсис, мне так страшно! – простонала Рея. Они ощупью пробирались по коридору, держась за руки, чтобы не оступиться. Вдруг Рея пронзительно вскрикнула. Проследив за ее остановившимся взглядом, Френсис заметил, как из-под двери одной из комнат пробивается дым. Это была спальня Кита.
Он повернул к комнате, где спали мальчики.
– Я сейчас, Рея! – крикнул молодой человек, краем глаза заметив, что сестра метнулась вперед. Френсис ударом ноги распахнул дверь и принялся тормошить обоих.
– Ч-что такое? – сонно пробормотал Робин.
– Рано еще, – буркнул Конни.
– Вставайте! – рявкнул Френсис, встряхивая его так, что у паренька лязгнули зубы. Убедившись, что Конни очнулся, он ринулся вперед и выудил Робина из-под одеяла, в которое тот завернулся с головой.
– Френсис, ну чего тебе?! – захныкал Робин, решив, что старший брат не иначе как спятил.
– Дом горит! Нужно выбираться отсюда как можно быстрее! – кричал Френсис. Схватив ребят за руки, он потянул их к двери. – Стойте здесь. И не двигайтесь, поняли?! Я должен отыскать Рею, – заволновался Френсис, но в этот момент она сама появилась в дверях, крепко приЖав к груди спящего Кита. – Надо идти через кухню! Алистер, должно быть, уже поднял на ноги всех слуг, – прокричал Френсис, пробираясь по коридору. Он с трудом подавил желание броситься вниз со всех ног, когда увидел, как близко к ним подобрался огонь всего за несколько минут.
– Ух ты! – протянул Конни, но тут же закашлялся, когда горячий дым обжег ему горло. Глаза мальчика испуганно расширились. Языки пламени вздымались уже на высоту человеческого роста. Взглянув вниз, он увидел, что огромный холл, где еще вчера вечером мирно ужинала вся семья, полыхает, словно чудовищный костер.
Робин Доминик утер слезы, которые градом катились из воспаленных глаз, и отчаянно вцепился в руку брата. Теперь они все вместе стояли на нижней ступеньке лестницы, судорожно кашляя и задыхаясь. В лица им ударила волна обжигающе горячего воздуха.
– Френсис! – истошно заорал Робин, почувствовав, что рукав брата выскользнул у него из рук. – Где ты? Я ничего не вижу! – пронзительно вопил он, перепугавшись насмерть.
– Здесь я, здесь. Не волнуйся, – с трудом выговорил Френсис и мучительно закашлялся. Он чувствовал, что задыхается. Дым плотной завесой окутывал все вокруг, ел глаза и отдавался жгучей болью в обожженном горле. Вокруг слышался треск горящего дерева. – Рея?! С тобой все в порядке? – крикнул Френсис, испугавшись за сестру.
– Я здесь, – раздался ее хриплый голос, а затем она сама вынырнула из густых клубов дыма справа от него. Конни двумя руками обхватил ее за талию, чтобы не потеряться. —
Френсис, где же холл?! Я ничего не вижу! – испуганно воскликнула Рея.
Френсис безумным взглядом уставился на стену пламени, которая надвигалась на них с каждой минутой. Бросив назад быстрый взгляд, он судорожно всхлипнул, увидев, как огненные языки пожирают ступеньки, по которым они только что спустились. А он-то рассчитывал, что у них есть еще в запасе немного времени.
Они оказались в смертельной ловушке.
Бесс Сикоум заметила дым как раз в ту минуту, когда выехала на тропинку, ведущую в Мердрако. Она бы, может, и не обратила внимания на пламя на горизонте, погрузившись в собственные мысли, но Бристолец вдруг нервно втянул воздух, в котором уже чувствовался запах дыма, испуганно зафыркал и шарахнулся в сторону. Стиснув зубы, Бесс вонзила шпоры в атласные бока коня и вихрем понеслась вперед.
Она уже подскакала к воротам, как вдруг какая-то темная фигура метнулась прямо под копыта коню и у нее вырвали поводья. Чьи-то огромные руки рывком выхватили Бесс из седла и швырнули на землю, словно куль с мукой.
Женщина потрясла головой, пытаясь прийти в себя. Но, бросив взгляд вверх, она вздрогнула – Джек Шелби, ухмыляясь во весь рот, стаскивал седло со спины Бристольца. Бесс вскочила на ноги, словно ее хлестнули кнутом.
– Ты! – зарычала она, ненависть к этому чудовищу и безумный страх охватили ее с невиданной силой.
– Собралась навестить возлюбленного, Бесси, девочка моя? – усмехнулся тот. – Зря приехала. Поищи лучше на берегу. В последний раз, когда я его видел, он валялся на песке. Может, ему повезло и никто не пустил пулю в его черное сердце. Впрочем, если и так, думаю, он сам пожалеет о том, что выжил, когда приползет домой и увидит пепел, что остался от его красотки жены и их шенка. – Хриплый хохот Джека прозвучал для Бесс погребальным звоном.
– Так, значит, это ты подстроил им ловушку? В этом самом доме? – вскрикнула она, чувствуя, что сердце вот-вот разорвется. – О Боже, но зачем?! – зарыдала Бесс. – Что они тебе сделали?
– Он их любит, этого мне достаточно, – угрюмо сказал Джек Шелби. – Когда-то и я так же любил мою Летти, а этот негодяй отобрал ее у меня. Так пусть теперь и он узнает, что такое ад, в котором я жил почти пятнадцать лет! Пусть и он оплакивает мертвых, пусть и его сердце плачет теми же слезами, что и мое! Он больше никогда не увидит живыми ни жену, ни сына, – поклялся Джек, взбираясь на спину Бристольца.
– Слепец! Проклятый идиот! – завопила Бесс с такой яростью, что Джек натянул поводья, ошарашенно уставившись на нее. – Данте Лейтон не убивал Летти! Всю ту ночь пятнадцать лет назад он был в моей постели! Слышишь, ты?! Он был со мной всю ночь! – закричала она изо всех сил, боясь, что Шелби не услышит.
– Ты лжешь! Пытаешься спасти его.
– Я не лгу! Может быть, впервые в жизни я вынуждена сказать тебе чистую правду. Но уже слишком поздно. Это все моя вина! – зарыдала женщина, и что-то в ее отчаянии, похоже, остановило Джека. Он натянул поводья и со странным выражением взглянул на бившуюся в истерике Бесс.
– Говори правду! – вдруг рявкнул он, и Бесс, подняв глаза, увидела прямо перед собой дуло пистолета.
– Правду, Джек?! Ну что ж, хорошо. Боюсь только, тебе она придется не по душе. Ведь когда я расскажу все как было, тебе некого будет ненавидеть. Во всяком случае, не Данте Лейтона, – прошептала Бесс, бестрепетно глядя в черное дуло пистолета. – Той ночью, когда убили Летти, Лейтон был со мной. Он ушел не раньше чем встало солнце. Но на следующее утро, когда весть о ее смерти донеслась до меня и я узнала, что в убийстве обвиняют именно Данте, то предпочла промолчать об этом. Я молчала потому, что думала только о себе и своей репутации. Потому что знала от дедушки, что у Данте не осталось ни гроша за душой. Сэр Майлз уже успел оповестить деда об этом. Когда подозрение в убийстве пало на Данте, я решила, что моя репутация неминуемо погибнет, если я открыто объявлю, что была его любовницей. Ах, Джек, я была так молода! Я мечтала удачно выйти замуж. Скандал погубил бы меня. Данте все понял и тоже молчал. Он был так благороден, что позволил мне сохранить незапятнанной свою честь, а его жизнь была погублена навсегда. Ему пришлось бежать из Девоншира.
