Бен понимал, что слёзы появятся со временем. А пока он не мог плакать. Впервые в жизни он осознал совершенно чётко: от тяжести потери ему не уйти.
По возвращении домой он занялся поисками Деллен. В кабинете Алан разговаривал по телефону, стоя у доски, на которой был прикреплён план видеоролика для «Эдвенчерс анлимитед». Керра беседовала с высоким блондином, по всей видимости потенциальным инструктором.
Бен поднялся по лестнице. В квартире жены не оказалось, не было её и во всём здании. Он почувствовал, как забилось сердце, и открыл шкаф, однако одежда Деллен висела на месте, и в комоде по-прежнему лежали её вещи.
Наконец Бен увидел жену из окна: фигуру в чёрном на берегу. Он мог бы принять Деллен за сёрфера в гидрокостюме, если бы не изучил за долгие годы изгибы её фигуры и цвет волос. Деллен стояла спиной к гостинице. Прилив накрыл большую часть берега, вода лизала ей щиколотки. Было ещё довольно прохладно, жена могла простудиться.
Бен направился к ней. Когда он приблизился, то увидел, что Деллен держит пачку фотографий. Её глаза казались абсолютно пустыми.
Он окликнул жену, и она сказала:
— Долгие годы я о нём не вспоминала. Но сегодня он явился мне в мыслях, словно ждал всё это время.
— Кто?
— Хьюго.
Прежде Бен не слышал этого имени, да и теперь ему было неинтересно. Он промолчал. Далеко в волнах выстроились пятеро сёрферов, за ними поднялась волна. Бен стал смотреть, кто из них поднырнёт. Никто даже не попытался. Волна разбилась слишком далеко от них, и сёрферы стали дожидаться следующей.
— Он относился ко мне по-особенному. Просил родителей отпускать меня с ним в кино, в тюлений заповедник, на рождественскую пантомиму. Приобретал одежду, в которой хотел меня видеть, потому что я была его любимой племянницей. «У нас с тобой особые отношения, — говорил он. — Иначе я не стал бы покупать тебе эти вещи и брать тебя куда-то с собой».
Бен наблюдал, как один из сёрферов добился успеха. Парень поднырнул и поймал огромную зелёную волну. У сёрфера всё получилось красиво: он опустился и присоединился к товарищам. Те весело загалдели. Один из них приветливо хлопнул по плечу удачливого сёрфера. У Бена заныло сердце. Он заставил себя прислушаться к словам Деллен.
— Это было неправильно, — продолжала она, — но дядя Хьюго утверждал, что это любовь. Он относился по-особенному не к моему брату, не к моим кузенам, а ко мне. Что плохого, если он притронется ко мне здесь или там? Что дурного, если я поглажу его там или здесь?
Бен ощутил на себе взгляд жены. Он знал, что и ему следует на неё взглянуть. Он должен посмотреть ей в лицо и увидеть там страдание. Деллен хочет, чтобы он разделил её чувства. Но Бен не мог этого сделать, потому что даже тысяча дядей Хьюго ничего бы не изменила. Если этот дядя Хьюго вообще когда-нибудь существовал.
Боковым зрением он наблюдал за движениями жены. Она уткнулась в фотографии, которые захватила с собой. Бен подумал, что сейчас Деллен предъявит ему снимок с дядей Хьюго, но она этого не сделала. Вместо этого она вынула знакомое фото: мама, папа и двое детей на летних каникулах. Неделя на острове Уайт. Санто было восемь лет, Керре — двенадцать.
На этом снимке они сидят за столиком в ресторане. Еды не видно. Скорее всего, они дали камеру официанту сразу, как только устроились, — чтобы он поскорее запечатлел счастливое семейство. Все улыбались, как и положено: смотрите, мол, как нам весело.
Фотографии обычно несут в себе радужные воспоминания. Они могут стать и средством ухода от действительности. Сейчас на личике Керры Бен прочитал тревогу, желание быть хорошей, стремление остановить колесо, не дать ему совершить ещё один оборот. Взгляд Санто выражал недоумение, непонимание и ощущение лицемерия. В собственном лице Бен заметил стремление всё исправить, а Деллен была такой, как всегда: она всё понимала и чего-то ждала. Белокурые волосы подвязаны красным шарфом.
На снимке все слегка склонились в сторону Деллен. Бен держал её за руку, словно не давая уйти из-за стола туда, где она, несомненно, мечтала оказаться.
«Деллен не может себя изменить», — мысленно повторил Бен в очередной раз.
— Тебе пора уехать, — сказал он, забирая у жены фотографию.
— Куда?
— В Сент-Айвс, Плимут. Снова в Труро. Возможно, в бухту Пенгелли. Ведь твоя семья до сих пор там. Они помогут тебе, если понадобится. Если это то, чего ты хочешь.
Деллен молчала. Бен посмотрел на неё: глаза жены потемнели.
— Бен, как ты можешь? После всего, что случилось.
— Не надо, — оборвал он её. — Тебе пора уехать.
— Но на что я там буду жить?
— Ты справишься, — заверил Бен. — Мы оба это знаем.
— А как же ты? Керра? Как бизнес?
— Здесь Алан. Он очень хороший человек. И с Керрой мы поладим. Мы сможем найти общий язык.
После того как полиция пришла в «Солтхаус», Селеван изменил свои планы. Он решил, что эгоистично уезжать с Тэмми к шотландской границе, не зная, что происходит, и, самое главное, не выяснив, чем помочь Яго. Селеван слабо представлял, что он может сделать, но подумал, что лучше дождаться конкретной информации.
Ждать пришлось недолго. Селеван предполагал, что Яго не вернётся в «Солтхаус», а потому заскочил к себе в «Сны у моря», несколько раз приложился к фляжке, которую приготовил для путешествия, вышел из домика и направился к Яго.
Внутрь он заходить не стал. У него имелся дубликат ключа от жилища Яго, но он считал, что нехорошо пользоваться им без спроса, хотя его приятель точно бы не обиделся. Селеван уселся на верхнюю ступеньку металлической лестницы, которая была шире остальных и играла роль крыльца.
Яго показался в «Снах у моря» минут через десять. Селеван с трудом встал, засунул руки в карманы куртки и зашагал к тому месту, куда Яго обычно ставил свой «дефендер».
— У тебя всё в порядке, приятель? — спросил он, когда Яго выбрался из машины. — Они не потащили тебя в отделение?
— Ещё чего, — отозвался тот. — Когда дело доходит до полиции, надо всего лишь немного подготовиться. Тогда всё получается по-твоему, а не так, как хотят они. Копы были немного ошарашены, но такова жизнь. Один сюрприз за другим.
— Наверное, — согласился Селеван.
Он вдруг почувствовал неловкость, хотя и не смог бы объяснить почему. Что-то новое появилось в манерах друга, в его интонациях, что-то непохожее на прежнего Яго.
— Они там тебя не побили, приятель? — осторожно поинтересовался Селеван.
Яго рассмеялся.
— Эти две коровы? Куда им! Мы просто немного поболтали, вот и всё. Давненько я этого ждал, вот и дождался.
— Ты это о чём?
— Да так, ни о чём, приятель. Заварилось всё много лет назад, но теперь окончено. Моя работа сделана.
