собственными, пусть и тёмными.
Это пугало. Юлиан и ранее замечал, что последние события меняли его. Но он и представить не мог, что они начнут превращать его в чудовище.
Злость пробудила внутри Юлиана огромную силу. Как бы он не старался ранее, не мог заставить силой мысли страдать человека или откидывать его в сторону. Он не произносил никаких заклинаний и не выполнял никаких последовательностей действий. Он хотел, чтобы Аарон чувствовал боль – и это желание претворилось в жизнь. Применив банальный гравитационный знак, он отправил соперника в дальний полёт – его мощь было в десятки раз выше, нежели ожидалось.
Радовало одно. С Аароном всё в порядке. Он получил вывих руки, ушиб рёбер и сотрясение мозга, но это было мелочью на фоне того, что могло случиться. Возможно, подоспевшая Пенелопа и её дар смогли спасти его от смерти. Возможно, помогла удача, и череп Аарона не раскрошился от соприкосновения со стеной. Вариантов было полно, но ни один из них Юлиана не оправдывал.
Он ненавидел Аарона, но в тот момент сам являлся большим злом.
Они оба навсегда потеряли Пенелопу. Возможно, это было честно. Юлиан искренне надеялся на то, что на этом их противостояние в силу бессмысленности закончится, но ни в чём нельзя было быть уверенным. Он нанёс Аарону унизительное поражение, а такие люди, как он, с этим не мирятся.
Зализав раны, Браво возьмёт реванш. Несмотря на то, что хотелось верить в обратное, Юлиан был готов. И боялся в этот раз не Аарона, а себя.
Куда больше он остерегался Хелен. Её волновали абсолютно все проблемы мира, в особенности – всё происходящее с её лучшей подругой и лучшим другом. Юлиан рассчитывал на то, что отстранённая Пенелопа оставит всё втайне, но вышло наоборот – лишившись обоих своих «возлюбленных», она обратилась Хелен и излила ей все свои душевные переживания.
– Ты поступил очень скверно, – укорительно произнесла Хелен, когда они прогуливались после учёбы.
Последние два дня в академии не было ни Аарона, ни Пенелопы. С первым всё было понятно – он получил много травм, в то время как вторая пропускала занятия без уважительной причины. Для Юлиана так было лучше – он не хотел видеть никого из них.
– Я знаю, Хелен, – ответил Юлиан. – Пожалуйста, не отчитывай меня. Я признаю вину.
Хелен не переставала строить из себя строгую учительницу.
– Ты должен был поговорить с Аароном наедине, а не устраивать своё правосудие на её глазах. Знал бы ты, как я хотела, чтобы вы были вместе… Ты понимаешь, что всё испортил?
Юлиан начал жалеть, что согласился на эту прогулку.
– Ничего уже не изменишь, – сказал он.
– Она именно так и сказала. Ты доволен? Упустил свою судьбу. Почему я не вижу счастья в твоих глазах?
– Отстань, Хелен.
– С тобой творится что-то неладное. К твоей грубости я уже привыкла, но не думала, что ты начнёшь кидаться на людей. Как ты вообще смог это сделать? Пенелопа описывала тебя, как…
Хелен замялась.
– Как кого? – подтолкнул её к ответу Юлиан.
– Как демоноподобное существо. Ты был адски силён. Она не понимает, каким чудом ты её не убил.
– Я никогда не причиню ей зла.
– Я начинаю в этом сомневаться. Тебе нужно лечиться, Мерлин. И делать это как можно скорее.
Высказывание слегка оскорбило Юлиана.
– Со мной всё в порядке, – огрызнулся он. – Я слегка перенервничал.
– Это не так называется. Это называется «снесло крышу». Сначала ты рассорился с Йоханом. Потом обездвижил Гарета. Возможно, тебе неинтересно, но это очень его задело.
– Я непременно извинюсь перед ним, – пообещал Юлиан.
– Конечно, извинишься. Он и я – твои последние друзья. Не забывай об этом.
– Я благодарен вам.
– Знаешь что? Нужно попросить у мамы успокоительных лекарств.
Юлиан поворотил носом.
– И речи идти не может, – сказал он.
– Я не оставляю тебе выбора. Прежде, чем ты кого-то убьёшь, я отведу тебя к ней на работу. Она там что-нибудь…
– Украдёт?
– Одолжит. Это единственный выход.
Хелен была как никто приставучей. Казалось, проще было справиться с Сорвенгером, нежели с ней. Юлиан мог упираться бесконечно долго, но последнее слово всё равно бы осталось за ней.
Смирившись, он кротко ответил:
– Пошли.
Юлиан ненавидел запах больниц. Казалось бы, из каждого угла пахло смесью различных лекарств, которые не переставая напоминали Юлиану о боли, страданиях и смерти.
Как относятся к такому запаху врачи? Со временем начинают его игнорировать или однажды понимают, что он им нравится? У Юлиана часто возникало желание спросить у кого-то об этом, но остерегался того, насколько глупо будет выглядеть.
Марта Бергер смеялась бы громче всех, потому что была настолько обычной, насколько это можно представить. Если хулиганские гены Хелен и были наследованы от матери, то они умерли в мисс Бергер примерно двадцать лет назад.
Ныне же эта женщина представляла собой ничем непримечательного доктора в белом халате. Юлиан так толком и разобрался, кем она является на самом деле – врачом или медсестрой. У неё можно было проконсультироваться по любому вопросу, что создавало впечатление об её бескрайнем всезнайстве.
Никто не может знать всё. Но Марта Бергер была тем самым редким исключением.
– Такие снадобья выписываются только по рецепту, – заявила она Хелен после того, как дочь озвучила свои требования.
– Именно поэтому здесь. Юлиану очень плохо. Посмотри на его лицо. Он так плохо никогда не выглядел.
Фрау Бергер принялась пристально рассматривать Юлиана. Для него была откровением новость о том, насколько паршиво он ныне выглядит.
– Согласна, – сказала Марта. – Круги под глазами. Нервный тик. Ужасно. Я рекомендовала бы ему лечь на пару недель в больницу.
Врачи излишне параноидальны. Если у них возникает малейшее подозрении, что что-то не так, они незамедлительно пророчат скорую смерть и настоятельно требуют пройти курс лечения.
– А ещё он здорово похудел, – кивнула Хелен. – На щеках образовались глубокие впадины.
Юлиан машинально потрогал своё лицо. С ним всё было нормально.
– Издеваетесь, – выпалил он. – Зачем ты меня притащила сюда, Хелен?
– Чтобы обезопасить общество, – ответила Хелен, после чего повернула лицо к матери. – Так у тебя есть что-нибудь.
– Курс лечения, – непоколебимо ответила фрау Бергер.
– Я здоров, – произнёс Юлиан. – И у меня ещё много неразрешённых дел.
Фрау Бергер выдохнула и закатила глаза.
– Знали бы вы, как часто мне приходится это слышать, – сказала она. – Практически ежедневно. Несколько дней назад сюда поступил один полицейский. Выглядел хуже привидения, но не прекращал работать.
Юлиана не обрадовало сравнение с привидениями и полицейскими.
– Жена вызывала врачей, но полицейский прогонял их, – продолжила фрау Бергер. – Как и
