рядом. Цокаю по коридору к палате, накинув одноразовый халат на плечи.
Удивительно, но Олег спит!
Вчера и сегодня провели контрольные обследования! Умаялся, бедолага!
Чтобы не шуметь, вышла из палаты, оставив его одного… и тут же наткнулась на Викторию.
После всего, что я узнала об их с Олегом отношениях, видеть ее не особо приятно. Другой вопрос, что она тут делает? Как прошла?
— Здравствуй, дорогая! — она подходит и приветствует меня как подружку.
— Здравствуйте! — выдавливаю улыбку. — Олег спит.
— А я не к нему! — «мило» отмахивается.
— Ко мне? — делаю очевидное предположение.
Кивает.
— Как ты поняла, сын не очень меня жалует. — ненатурально потупила взгляд.
— Чем могу помочь? — Ясно, что речь не о том, чтобы их мирить. Простая вежливость.
Она хищно улыбнулась, но быстро нацепила улыбку доброжелательности на лицо.
— Олегу очень повезло с тобой, дорогая!
Она продолжала щебетать что-то еще, а я потихоньку перебираю варианты того, как от неё свинтить, ну и саму ее выпроводить отсюда.
— Но ты права. Я тут не просто так. — произносит с примесью вселенской скорби. — У меня большие проблемы… со здоровьем.
Оглядываю ее с головы до ног.
Я знаю как выглядят люди с «большими проблемами со здоровьем». Ну… допустим…
— Понимаю, что сразу по мне не скажешь, но я не так молода, как хотелось бы… годы берут своё и… ой, так неудобно!
Играет она, конечно, неплохо. Если честно, то я пока не поняла насколько верю.
— Вам нужны деньги на лекарства? — спрашиваю прямо в лоб!
От такой прямоты она, конечно, немного опешила!
— Так неловко! — грустно опускает взгляд.
— Я поговорю с Олегом. — выдаю неопределенно.
— Он не станет помогать! — картинно вздыхает, теребя ручку сумочки.
— Если у вас, и правда, проблемы со здоровьем, думаю, он не откажет.
Моих заверений ей хватило, чтобы выпорхнуть из здания больницы уже через пять минут.
Даже не поинтересовалась, как дела у сына…
Она оказалась права, Олег помогать не стал, только не потому что ему не жаль мать.
— Сразу после ее первого визита связался с кем надо. У её мужика проблемы с бизнесом. Последние полгода выдались тяжкими. Вот она и пытается свое материальное положение поправить. К слову, со здоровьем у нее все в порядке. Уж за этим-то она следит исправно!
— Ты всех пробиваешь, с кем имеешь дело? — складываю его вещи в сумку.
— Да. Особенно тех, кому веры нет. — отвечает честно.
— А если бы она и правда болела? — сажусь на койку, с которой еще не снято постельное белье.
Олег медлит с ответом и отворачивается к окну.
— Необязательно общаться, чтобы оплачивать больничные счета. — скрещивает руки на груди.
Улыбаюсь глядя в его спину!
Виктория позвонила в этот же вечер.
— Здравствуй Дашенька! Как дела? — от нетерпения ее голос вибрирует.
— Хорошо. Как вы?
— Неважно себя чувствую…
Остается в образе до конца!
Еще минут двадцать я слушала о ее самочувствии, которое, разумеется, ухудшается с каждым днем.
— Вы с Олегом не говорили? — слышу как она закусывает губу.
— Говорила. Он согласился оплачивать больничные света, если надо… — передаю его слова.
На самом деле, не знаю как бы отнеслась к его отказу матери. Даже несмотря на их непростые отношения.
— Я очень рада! — было первой ее реакцией, но потом, видимо, до нее дошел смысл! — Так неудобно! — восторг постепенно сошел на нет. — Но лучше наличные. — последнее она сказала уже деловым тоном.
О как! Усмехаюсь про себя.
— К сожалению, Олег четко дал понять, на что он готов и на каких условиях. Только больничные счета. — еще раз проясняю.
— Ну ты же женщина! Наверняка же знаешь подход! Уговори его! — она взрывается и начинает откровенно давить!
Быстро себя выдала!
— Виктория, я не буду этого делать. — говорю твердо.
В трубке повисла тишина.
— Подскажите мне в какой клинике вы обслуживаетесь? — продолжаю наш разговор.
Со мной все еще ни кто не говорит, но недовольное сопение в трубке свидетельствует, что собеседник все ещё на проводе.
— Виктория, вы здесь?
Конечно же она не отключилась! Я это знаю.
— Здесь. — бросает резко. — Вот, как так? Сначала рожаешь, портишь фигуру, ночами не спишь из-за них, а в ответ получаешь черную неблагодарность! — эмоционально выпаливает.
Ну, если вспомнить, все, что Олег рассказывал о своем детстве, то удивительного в его отношении к матери не так уж и много.
— Вообщем, мне больше сказать вам нечего. — дальнейший диалог бессмысленен, полагаю.
— Его мать может умереть со дня на день, а ему все равно! Понимаешь? — срывается на визг.
— Успокойтесь пожалуйста.
— Как я могу успокоиться, когда от меня отвернулся единственный сын!? Даша! Ты же можешь донести до него… — сбивчиво втолковывает что и как я должна, по ее мнению, делать.
А… Уговоры не сработали, давит на жалость.
— Я не буду. — говорю громко, чтобы она услышала, перебивая.
— Так, значит, да? — теперь она злобно шипит.
И вот теперь я услышала что на самом деле думает о сыне эта женщина. М-да…
— Остановитесь, Виктория. — больше не в состоянии это слушать.
— Он всех настроил против меня! — продолжает верещать.
— Думаю, что нам лучше закончить этот разговор. — качаю головой, спокойно изрекая.
— Я посмотрю как он запоет, когда…
Далее посыпались угрозы…
Фу! Как она могла мне при встрече приятной показаться? Столько желчи! Гадость!
— Заткнитесь, наконец! — рявкаю на нее. — Имейте гордость! Вы ждете от сына того, чего сами не давали! Чему вы удивлены сейчас? Он вам не отказывает в помощи, кстати. — позволяю себе высказаться резко.
— Ты как со мной разговариваешь? — она переключает свое недовольство на меня.
— Скажите спасибо, что вообще говорю.
Так, надо заканчивать. Выхожу из себя. Могу сорваться.
— Ах вот значит как?! — ядовито фыркает.
— Именно. Всего доброго.
Отключаюсь и кидаю ее номер в верный список.
— Кто звонил? — Олег с Сенькой все это время были в его комнате и насеаковывали коробки.
Да! Я к нему переехала!
— «Никто». — отвечаю беззаботно улыбаясь и повиснув на его шее. — Номером ошиблись.
184. Даша. Настоящая семья
Уж не знаю, можно ли вообще какие-то события в жизни списать на магнитные бури… но буквально через пару дней, после эмической попытки Виктории «воссоединиться» с сыном, на пороге моей работы меня ожидает новый сюрприз.
— Здравствуй, дочка!
Я даже не сразу поняла кто меня окликивает.
— Папа?
Сказать, что я удивлена, это ничего не сказать. За те несколько лет, что мы не виделись, он ни капельки не изменился. Даже седины не прибавилось.
— Обнимешь? — раскрывает для меня объятия и я… в замешательстве… — Чего стоишь, как неродная? — подбадривает.
А родная ли? Противно замечает внутренний голос.
Стою напротив человека, что
