Напротив сидит женщина куда менее красивая; она смотрит на красавицу и думает: «Эта женщина недостойна своей красоты. О! имей я такие глаза, как много могла бы я выразить взглядом!»
Так вот, это стремление к красоте пленительно само по себе; лицо той женщины, которая мечтает стать красавицей, куда приятнее, чем лицо той, которая красива невольно и бездумно.
Поверьте, нет ничего более прелестного, чем превратившееся в навязчивую идею желание или, вернее, потребность нравиться; прелесть эта не может наскучить, ибо принимает каждый день новый облик и связана неразрывно со всем, из чего состоит жизнь, от грандиозных честолюбивых мечтаний до мелких деталей повседневного существования. Трудно не оценить красоту женщины, чьи слова и поступки говорят, кажется, только одно: «Я хочу вам понравиться». Сначала она привлекает ваше внимание любезным намерением, затем чарует вас неизменным усердием, наконец, трогает героическим постоянством, и вы начинаете так же страстно желать ей преуспеть в покорении вашего сердца, как страстно желают успешного завершения любого изящно задуманного и отважно исполненного предприятия.
Тут ужасная мысль останавливает наше перо… Как навязчивы сделаются некрасивые женщины после прочтения этих строк!.. Ну что ж! Тем хуже… Или, вернее сказать, тем лучше!.. Впрочем, хороши и мы со своей гордыней… можно подумать, будто эти дамы и без наших советов давно не сообразили, как им действовать.
Завсегдатаи парижского большого света говорят без обиняков: красота чарует их меньше, нежели элегантность; многие из них простодушно признавались нам, что им в сотню раз милее женщина не то чтобы совсем некрасивая, но, как говорится, не красавица, которая утопает в роскоши и усыпана брильянтами, нежели женщина совершенной красоты, которая ходит в лохмотьях и живет в бедности. Находятся, конечно, юные оригиналы, предпочитающие писаных красавиц, но их немного, и дурной вкус этих дутых авторитетов никогда не станет законом для света.
Что же до истинных ценителей, им кажется куда более привлекательной та красота, что сотворена обществом; вот почему в Париже проживает великое множество женщин безмерно обожаемых, нежно любимых и очень-очень любезных, чья красота состоит из:
Прелестного чепчика работы госпожи Деланно: розовые ленты выгодно оттеняют цвет кожи;
Очаровательного шелкового платья: фасон идет к фигуре, цвет — к лицу;
Девичьих башмачков;
Скромного браслета, дешевого, но сделанного с большим вкусом;
Драгоценного перстня, надеваемого с благоговением;
Вышитого носового платочка, разворачиваемого с изяществом;
Пышного букета фиалок, которые пахнут фиалками;
Дюжины камелий в китайских жардиньерках;
Двух раскрывшихся роз в старинной фарфоровой вазе;
Конфетницы севрского фарфора, полной конфет;
Превосходно начищенного серебра;
Превосходно поданного чая;
Правильно сваренного кофе по-турецки;
Настоящего хереса[618];
Прекрасных лошадей в отличной упряжи;
Безупречного дворецкого;
Почтительного и услужливого камердинера;
Прославленного друга;
Прекрасно воспитанного и красивого ребенка;
Учтивого мужа.
Все эти женщины не красавицы и не избалованы природой, но они знают, как призанять чар у общества, прелестей у моды. Добиться успеха им помогает вовсе не богатство, а только лишь желание нравиться, нравиться одному мужчине… вовсе нет, нравиться всем и каждому, старой тетушке и молоденькой кузине, мелкому аудитору и толстому депутату, всем, кто бывает в их доме и кого они встречают в свете; все дело в этом постоянном стремлении выбрать из всех вещей лучшую, дабы внушить вам лестное впечатление и оставить приятное воспоминание. Есть женщины куда более богатые, которые, однако, не умеют извлечь из своего блистательного положения никаких преимуществ.
Они носят чепец, обшитый великолепными кружевами, но старомодный и вовсе к ним не идущий;
Они — так же как и те, первые, — надевают прекрасное шелковое платье, только цвет у него неудачный, а тяжелые украшения смотрятся на нем дурно;
Они носят башмаки, которые плохо сшиты и имеют глупый вид;
Они носят браслеты, которые звенят, как бубенчики на шее у цирковой собаки;
Они носят перстни, купленные у шарлатана;
Носовые платки у них накрахмалены так сильно, что щетинятся острыми рогами;
Букеты фиалок у них пахнут болотом;
В жардиньерках у них красуются искусственные цветы, которые камердинер взращивает с помощью метелки из перьев;
Конфеты с ликером у них лежат в конфетнице из агата;
Превосходное серебро выдает меню вчерашнего обеда;
Мебель у них неудобная и неуютная; большие кресла с резными деревянными спинками напоминают те кресла, которые стоят в церкви и у которых спинка украшена розетками из позолоченной бронзы; если вы садитесь, они вас царапают, если пытаетесь встать — вцепляются в волосы;
Чай у них, как в театре, — его обещают, но никогда не подают;
Кофе у них, как в трактире для проезжающих;
Вино у них беспородное;
Дворецкий у них держится без церемоний; он любит поговорить с гостями и дать им совет; он ведет себя примерно так же, как тот слуга, который однажды, разнося пирожные, сказал одному из гостей, от них отказавшемуся: «Вы неправы, пирожные превосходные».
Камердинер у них заика, он коверкает все имена, путает вас с ужасными людьми, которых вы ненавидите, и неизменно возвещает о вашем приходе самым нелепым образом;
Друзья у них никому не известные, завистливые, убийственно скучные;
Дети у них несносные, одетые на манер ученых собачек;
Мужья у них неряхи, прилюдно именующие своих женушек Козочками, Кошечками и Милочками!
Это — дело серьезное; это — черта характера; женщина несет ответственность за нежные прозвища, которыми ее награждают. Не в силах жены помешать мужу быть игроком, спорщиком, распутником, грубияном, но в ее силах запретить ему называть ее на людях Козочкой, Кошечкой и Милочкой! Та, которая сносит подобное надругательство безропотно, — женщина конченая; можно сказать заранее, что у нее нет ни вкуса, ни прелести, ни характера, ни деликатности, ни достоинства.
Возможно, она очень красива; но что с того?.. Разве соперница ее, убравшая из своего окружения все, что могло вас оскорбить, и окружившая себя всем, что способно вас пленить, — разве она не милее вашему сердцу? Разве если бы вам пришлось выбирать между ними, вы бы задумались? — Ни на минуту. Женщина, чья красота рукотворна, всегда одержит победу над опрометчивой красавицей, которая поленится прибегнуть к многочисленным орудиям обольщения. Одна бывшая кокетка однажды увещевала свою дочь — красивую, но чересчур дорожившую природной бледностью: «Берегись, дитя мое! молодых женщин, не употребляющих румян, всегда бросают ради старых, которые румянами злоупотребляют». И что же? предсказание сбылось. Не прошло и несколько месяцев, как муж оставил женщину добродетельную, но бледную, ради женщины увядшей, но всегда одетой тщательно, нарядно и, главное, очень ярко. Смысл этой притчи ясен: тот, кто имеет глупость пренебрегать своими превосходными качествами, всегда проигрывает тому, кто умеет выгодно подать качества весьма посредственные. В мире, где на первом месте видимость, форма всегда будет важнее содержания; брильянты настоящие, но необработанные всегда будут производить на балу меньшее впечатление, чем брильянты фальшивые, но обработанные и оправленные по последней моде[619].
