– Что вам нужно? – прокричал кто-то у главных ворот.
Андрей понял, что обстрел прекратился. Голос утонул в треске пожара. Монахи прекратили попытки затушить его, и сейчас огонь занимался своим делом во всю силу. Искры вихрем взлетали до самой крыши, а свет от пламени освещал массив здания монастыря, который возвышался за ними; дым и жаркие порывы ветра долетали до них. Было похоже, что они стоят прямо на пороге ада. Теперь Андрей увидел, что отец Эрнандо еще жив: он пытался подползти ближе ко входу. Юноша подумал, насколько безопасно поспешить к нему на помощь и затащить его в укрытие, но единственным человеком, который мог бы это сделать, была Агнесс, поскольку и Киприан, и Андрей для этого должны были бы отпустить своих заложников.
Брат Павел вдруг резко затряс головой. Андрей, который наполовину лежал на спине и затащил монаха на себя, чтобы лучше удерживать его, видел, что Агнесс повторяет выражение его лица.
– Библию дьявола! – прорычал Киприан, как будто это было то, что только что пришло ему на ум. – И свободный выход!
– Почему ты решила, – спокойно спросил черный монах, – что твоя мать была одной из француженок?
20
Когда на требование Киприана ответа не последовало, впервые с момента их побега из здания заговорил аббат. Киприан наполовину лежал на нем за аркой ворот, но он разжал пальцы вокруг его горла и больше не выкручивал ему руку.
– Это бессмысленно, – заявил монах. – Я не поменяю свою жизнь на книгу. Я дал обет.
– Может быть, ты захочешь выменять его жизнь, – прорычал Киприан и указал на другую сторону арки ворот, где лежали Агнесс, Андрей и низкорослый черный монах.
– Павел – Хранитель. Умереть, охраняя библию дьявола, – это наименьшее, что может сделать Хранитель.
– Ты хотел бы принести его в жертву?
– Он сам пожертвует собой.
Киприан приподнялся и оглядел местность вокруг арки.
– Я больше не буду ждать! – прорычал он.
Стрела, звеня, отскочила от того места, где только что находилась его голова.
– Это все, что вы можете предложить? – крикнул он.
– Женщина, – сказал аббат и кивнул в сторону Агнесс, – еще жива. Павел сказал мне, что она мертва. Что произошло?
– Брат Павел перепутал ее с другим человеком, – ответил Киприан.
– С невинной – мир ее душе.
– Агнесс тоже невинна.
– Ты не можешь понять, что здесь поставлено на кон. Даже доверенное лицо епископа Вены не может это сделать.
– Это я доверенное лицо епископа Вены.
Аббат замолчал. Переведя дух, он сказал:
– Даже эта уловка ничем вам не поможет.
– Мы должны были разъяснить, что мы хорошие парни, – ответил Киприан, – и хотим достать книгу не для себя. Мы должны вытянуть ее из этого заколдованного круга.
– Ни один человек не может уничтожить наследие зла. Вам это не удастся. Библия дьявола сильнее, чем вы. Ее власть затянет вас.
– Существуют и другие решения этой проблемы.
– Библия дьявола останется здесь! – прозвучал из главных ворот голос ведущего переговоры. – Что касается свободного выхода, мы можем об этом поговорить.
– Ну наконец-то, – пробурчал Киприан. И громко крикнул: – Придумайте что-нибудь получше!
Краем глаза он заметил движение у входа в здание монастыря. Отцу Эрнандо удалось подняться на колени. Оперение стрелы торчало у него из бока, прямо под сердцем. Доминиканец опустил голову, жадно хватал воздух ртом и казался скорее мертвым, чем живым.
– Выйди наружу, чтобы мы могли поговорить!
Киприан считал ниже своего достоинства отвечать на подобную фразу.
– Их всего лишь трое! – вдруг прохрипел аббат. – Берите штурмом ворота! Не обращайте на нас внимания! Убейте их!
Киприан повернулся. Голова аббата отскочила назад и ударилась о лестничную ступень. Он снова сжался. Киприан отдернул кулак.
– Идиот! – разъяренно прошипел он.
Он услышал, как на главных воротах был отдан приказ, а потом снова начался обстрел. Должно быть, их по крайней мере дюжина – служителей монастыря, которые охраняют его с оружием в руках. Залаял мушкет, и оторвало еще один кусок отделки с ворот. Если бы у них было достаточно пороха, они могли бы сбить арку над Киприаном и всеми остальными. Киприан начал обливаться потом: он не мог найти выход из этого положения. Они опоздали буквально на несколько мгновений.
От ворот послышался нарастающий шум. Киприан вздрогнул. Звук был таким, как будто кто-то привез на их позицию фальконет. А если ворота обрушатся? Юноша вставил в рот пальцы и засвистел. Андрей и Агнесс посмотрели на него. Он поднял руки и начал поспешно жестикулировать, но в этот момент раздался грохот.
Двор наполнил такой звук, как будто разрушился монастырь. Киприан услышал треск и грохот, а среди них – крики ужаса. Обломки катились по мостовой или сталкивались, раскалываясь. Желто-белая туча просочилась через их арку, принеся с собой едкий запах серы и черного пороха. Киприан увидел обломки главных ворот величиной с ладонь, которые катились, подпрыгивая, и останавливались у ступеней лестницы. Через мгновение туча закрыла ему обзор. Он услышал, как кашляли остальные, собрал все свое мужество и выглянул из своего укрытия.
Так и есть, фальконет. Правда, находился он за пределами монастыря и перед тем, что когда-то являлось главными воротами. Огромные полотна двери были закрыты, но это уже не играло никакой роли. Одно из них полностью выскочило из крепления и лежало на овощной грядке, другое косо висело в своей петле, и через огромную зазубренную дыру открывался вид на базарную площадь Браунау. Вместе с остатками дыма, образованного артиллерийским огнем, в монастырь пробирались фигуры в разноцветной одежде, вооруженные алебардами, копьями и мушкетами, и расходились сразу же за обломками ворот. Резко звучали приказы. Киприан видел, как одни вытаскивали наполовину оглушенных, покрытых пылью раненых мужчин из их укрытий и сгоняли всех в один угол двора. Другие сразу же выстроились вокруг полыхающего пожара.
Послышался новый грохот, и во двор въехали два экипажа. Возле них толпились ландскнехты. Киприан вытер с лица пыль. Дверца одного из экипажей открылась, и из него вылез худощавый человек в скромной одежде. Он огляделся, отряхнул пыль со своей одежды и закашлялся.
21
– Ты лжешь! – воскликнула Агнесс, на самом деле понимая, что низкорослый монах говорит правду.
У нее закружилась голова. Лицо Андрея так исказилось, будто кто-то ударил его в живот.
– Зачем мне это? – спросил монах.
– Этого не может быть… чтобы… этого не может быть. – Из глаз Андрея катились слезы. – А я думал… я думал…
– Достаточно всего лишь посмотреть на вас двоих, когда вы рядом, – сказал монах. – И сразу же все становится ясно.
