Он несколько секунд смотрел ей в лицо, будто что-то хо тел в нем найти. Не нашел и сказал лишь:
— Увидим.
Повернулся и скрылся во тьме, поглотившей иадов.
Наступила новая пауза. Все долго молчали и глядели, как рассеиваются стены дома Мэв. Гарри сел на корточки, и, когда последнее пятно иадов развеялось в звездном небе, по щекам у него потекли слезы радости. Тесла тем временем отошла на несколько шагов от того места, где снова появилась на свет — теперь она уже ничем не отличалась от прежней себя, — и стала смотреть на бушевавший через несколько улиц пожар. Где-то вдалеке завыли пожарные сирены.
— Что ты чувствуешь? — спросил ее Гарри.
— Я… пытаюсь сделать вид, будто со мной ничего не случилось, — ответила Тесла шепотом. — Если не торопиться… со всем не торопиться, то, возможно, я не сойду с ума.
— Значит, все не так, как они говорили?
— Прошлого я не вижу, если ты об этом.
— А будущее?
— Нет. По крайней мере, отсюда я точно его не вижу. — Она тяжело вздохнула — Мы еще не закончили историю. Может быть, в этом причина.
Со стороны сада долетел чей-то смех.
— Твой приятель, кажется, счастлив, — заметила Тесла.
— Это Рауль.
— Рауль? — На лице у Теслы мелькнула слабая улыбка. — Там Рауль? Господи, я думала, я потеряла его…
Она замолчала, не договорив фразы, и увидела Рауля, стоявшего на краю сада под цветущим деревом.
— Посмотри туда, — проговорила она.
— Что там?
— Ну да, конечно, — сказала она — Я ведь вижу его мертвыми глазами. Интересно — Она вытянула перед собой руку, соединив средний и указательный пальцы. — Хочешь попробовать?
Гарри поднялся на ноги.
— Конечно, — ответил он.
— Иди сюда.
Он подошел к ней с некоторым страхом.
— Не знаю, получится ли у меня. Но вдруг повезет. — Она дотронулась пальцами до его яремной вены. — Чувствуешь что-нибудь?
— Холодно.
— И все? А если… вот здесь? — На этот раз она коснулась лба Гарри. — Опять холодно?
Он не отвечал.
— Хватит?
— Нет. Нет. просто это так странно.
— Посмотри опять на Рауля, — предложила она. Д'Амур взглянул в направлении деревьев и удивленно вскрикнул.
— Ты видишь их?
— Да, — улыбнулся он. — Я их вижу.
Рауль был не один. Рядом с ним стояла Мэв, но уже не в пыльных лохмотьях, а в длинном светлом платье. Она сбросила прошедшие года и теперь стала красивой женщиной лет сорока. Она держала под руку мужчину, похожего на льва. Мужчина, одетый в летний выходной костюм, смотрел на свою жену так, как смотрел на нее с первого дня, — с бесконечной любовью.
Четвертым в этой странной группе был еще один призрак: Эрвин Тузейкер в бесформенном пиджаке и мешковатых брюках с легкой завистью косился на счастливую пару.
— Пошли к ним, — предложила Тесла. — У нас есть еще несколько минут, прежде чем сюда явятся люди.
— А что будет, когда они явятся?
— Мы уйдем отсюда. Пора приводить жизнь в порядок, Гарри, живые мы или мертвые. Нужно приготовиться к тому, что будет дальше.
— А ты знаешь, что будет?
— Я знаю, на что это будет похоже, — ответила Тесла и вошла в сад.
— На что же? — спросил он, следуя за ней под дождем лепестков.
— На сны, Гарри. На наши сны.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
ЛИСТЬЯ ДЕРЕВА ЖИЗНИ
I
1
Уик-энд в Эвервилле со всеми его знамениями, предзнаменованиями и нелепостями не остался незамеченным. Об Эвервилле заговорили сразу, едва началась неделя, как начинают говорить обо всех таких городках, если там случается массовое убийство либо выясняется, что это родина очередного президента. Вся Америка узнала, что в Эвервилле что-то произошло, хотя никто толком не понимал, что именно. Свидетели событий, которые могли бы что-то рассказать (те, что в субботу присутствовали на параде на Мейн-стрит, или те, что оказались в здании муниципалитета в ночь с субботы на воскресенье), только вносили путаницу. Мало того что они противоречили друг другу, но они противоречили и сами себе, час от часу и раз от разу вспоминая новые, абсолютно невероятные подробности. Тем не менее за неделю рассказы их о подземных толчках, огнях, падающих камнях просочились в таблоиды.
Как только в прессе появились первые подобные рассказы (их неизбежно сравнивали с кровопролитием в Джонстауне или Вако* (* Поселения тоталитарных сект в американской глубинке, ставшие известными после массовых самоубийств сектантов и кровопролитных столкновений с представителями властей)), в Эвервилль хлынули разного рода экс перты — психологи, уфологии, специалисты по паранормальным явлениям. Все они без конца давали интервью, так что к концу недели тон репортажей сменился с сочувственного на иронический, а порой даже циничный. «Тайм» заменил подготовленную обложку, убрав с задника текст о трагедии в Эвервилле, что само по себе означало утрату интереса к теме. Напечатали лишь короткую заметку с весьма неудачной фотографией Дороти Баллард: фотограф запечатлел ее в ночной рубашке через противомоскитную сетку двери, так что вид у Дороти был, как у заблудшей души под домашним арестом. Называлась заметка «Америка сходит с ума?».
Никто, впрочем, не отрицал того факта, что в прошлые выходные погибло множество людей, и многие умерли страшной смертью. Жертв было двадцать семь человек, включая менеджера из мотеля Стерджиса и еще три тела, найденные на шоссе за городом, — двое обгорели до неузнаваемости, а в третьем удалось опознать журналиста из Омахи Натана Грилло. Власти сделали вскрытие, провели гласные и негласные расследования силами полиции и ФБР, а потом выступили с заявлениями, где назвали несколько возможных причин смерти. Конечно, поползли слухи, частично подхваченные таблоидами. Например, «Инкуайрер» напечатал, что в том самом мотеле нашли два костюма, имитирующие кожный покров, сделанные из неизвестного материала. В горах Хармона обнаружили три креста с распятыми, и двое из них оказались людьми, а третий — непонятным существом внеземного происхождения; но об этом публика не узнала.
Немного позже, когда число свидетелей и добровольных комментаторов эвервилльских событий многократно возросло и версия «Тайма» с каждым днем приобретала все больше сторонников, история получила новый виток. Один из самых уважаемых граждан Эвервилля — Босли Каухик — покончил с собой.
Его тело обнаружили в кухне «Закусочной Китти» в ночь со вторника на среду в три часа пятнадцать минут, ровно через одну неделю и три дня после рокового фестиваля. Каухик застрелился, оставив записку рядом с кассовым аппаратом. Содержание записки просочилось в прессу на следующий же день, несмотря на усилия Джеда Джилхолли воспрепятствовать огласке.
