Должен откровенно признать, я подумал над этим, хорошенько подумал. Прости меня Господь, но я действительно подумал, а не оставить ли все как есть и пусть будет что будет.
— Сорок секунд, — раздался голос Кейт.
Я сразу пришел в себя и стал вспоминать, что Мэдокс говорил про СНЧ-сигнал, и, кажется вспомнил что-то насчет непрерывности и продолжительности и времени на его расшифровку. Может, если остановить сейчас передачу сигнала, прямо здесь, в самом передатчике, приемники не получат его подтверждения и не подадут импульс на ядерные детонаторы? Я не слишком хорошо разбираюсь в электронике, а вот в уничтожении и разрушении — весьма неплохо. И нам сейчас терять нечего, если не считать двух огромных городов, поэтому я отступил назад и велел Кейт сделать то же самое.
Электронные часы показывали ноль часов пятнадцать секунд, но я помнил слова Мэдокса: «СНЧ-сигнал может запоздать на минуту или две», а насколько мне было известно, двухминутный период расшифровки уже начался или, вернее, подходил к концу.
Я бросил взгляд на три плоских телевизионных экрана, но в Сан-Франциско, в Лос-Анджелесе и Вашингтоне не происходило ничего необычного.
— Джон! — позвала Кейт.
Часы обратного отсчета показывали четыре нуля, а в окошке черного ящика вспыхивали красные буквы: GOD — GOD — GOD.
Я поднял «кольт» и навел его на СНЧ-передатчик.
Мэдокс приподнялся и встал на коленях перед передатчиком, словно защищая его.
— Джон! — закричал он, подняв руки. — Не надо! Не делай этого! Умоляю! Спаси мир! Спаси Америку!..
Я выстрелил в передатчик три раза, целясь выше головы Мэдокса, и еще четыре раза в другие части консоли с электронным оборудованием, просто для полной уверенности. А затем Кейт всадила два своих последних заряда в уже дымящиеся электронные внутренности.
Освещение, приборы и циферблаты мигнули и погасли. Из консоли летели искры и тянулся дым. Слово «GOD» исчезло.
Мэдокс смотрел, как гибнет передатчик. Потом обернулся ко мне, взглянул на Кейт, снова на меня и прошептал:
— Ты все уничтожил. А ведь мог позволить свершиться. Ну почему ты такой кретин?!
У меня было несколько ответов, один лучше другого, про долг, честь и страну, или, например, еще вариант: «Если я такой кретин, то почему твой пистолет у меня?» — но я перешел прямо к делу и сказал:
— Это тебе за Харри Маллера!
И всадил последнюю пулю ему в голову.
Глава 51
Ключ я нашел у Карла в кармане, и мы сбросили кандалы. Мы также нашли его «кольт», и Кейт сунула его себе за пояс.
Потом мы молча стояли с ней рядом в заполненной дымом комнате и смотрели на экраны трех телевизоров.
Через несколько минут, когда пошла реклама и никаких срочных сообщений из Лос-Анджелеса и Сан-Франциско не последовало, я сказал Кейт:
— Кажется, там все нормально.
Она кивнула.
— Ты в порядке?
— В порядке. Только вот… оглушенная какая-то…
— Ты отлично справилась с этим делом, — помедлив, произнес я.
— Отлично? Черта с два! Я справилась с ним великолепно!
— Точно, великолепно. А вот интересно, где ты прятала свое «пугало»?
— Тебе этого лучше не знать.
— Верно.
С минуту помолчав, она спросила:
— Ты понимаешь, что это было? Понимаешь, что Мэдокс хотел сотворить?
Я посмотрел на электронную начинку консоли:
— Отчаянные времена требуют отчаянных действий.
— Джон… был такой момент… мне показалось, что ты заколебался.
— Честно?
— Ладно. Можешь не отвечать.
Но мне все-таки нужно было что-то сказать.
— Это все равно когда-нибудь случится.
— Не говори так.
Тогда я попытался пошутить:
— А почему бы нам не остаться здесь на несколько лет?
Она не ответила.
Я посмотрел на Бэйна Мэдокса, который по-прежнему стоял на коленях. Его голова откинулась назад и прижалась к консоли с электроникой. Серые пронзительные глаза были открыты, такие же немигающие и лишенные эмоций. И если не считать кровавой дырки в середине лба, казалось, будто он жив. И это было противно до дрожи.
Кейт заметила, что я смотрю на него.
— Ты должен был это сделать.
Что не соответствовало действительности, и мы оба об этом знали. Я хотел это сделать.
Я отвернулся от Мэдокса и осмотрел шесть мониторов системы наружного наблюдения. Там не было никакого движения, за исключением какой-то тени возле караулки. Видимо, это был Дерек. Потом я увидел проехавший возле генераторной джип.
— Они по-прежнему там, — сказал я Кейт. — И никакой полиции штата не видно.
Она кивнула:
— Значит, придется еще немного посидеть.
Мне не слишком хотелось болтаться рядом с двумя жмуриками, лежащими на полу, с дымящимися ковром и диваном, нюхая вонь от сгоревшей электроники.
К тому же Лютер издавал какое-то бульканье — я узнал этот звук. И хотя мало чем мог ему помочь, решил все же попытаться. Поэтому стал оглядываться в поисках прямого местного телефона, чтобы позвонить в управление полиции штата и вызвать «скорую помощь», не говоря уж о самих полицейских, которые могли бы арестовать Дерека со товарищи и вытащить нас из этого чертова подземелья.
Кейт продолжала смотреть на экраны телевизоров, время от времени поглядывая на висевшие на стене электронные часы.
— Кажется, там и впрямь все о'кей.
— Ага.
Я никак не мог найти телефон и уже хотел поискать его в других комнатах, но тут вспомнил про закрытую дверь, за которой слышал звуки работающего телевизора.
Я был все еще оглушен выстрелами «Медвежьих пугал», а следовало быть начеку.
Мой слух не полностью восстановился, да и Кейт не совсем оклемалась, поэтому мы не услышали шагов в коридоре и поняли, что уже не одни в помещении, когда рядом раздался голос:
— Так! Вот этого я точно не ожидал увидеть!
Я резко обернулся и лишился дара речи. Возле двери маячил призрак Теда Нэша.
Кейт тоже стояла пораженная, у нее даже челюсть отвисла.
В конце концов я все же сумел произнести:
— Ты же мертв.
— Вообще-то я прекрасно себя чувствую, — ответил он. — Извини, что так тебя расстроил.
— Я не расстроен. Просто страшно разочарован.
— Веди себя прилично, Джон. — Он посмотрел на Кейт: — Ну а ты как?