разгибай ноги. Тренируй, тренируй…
Курт не замедлил последовать совету.
— Вот и порядок. Двигаются же… Разминай, не ленись…
Вашко отлучился за баки с водой, вскоре появился, застегивая на ходу брюки.
— Сволочи! — процедил он сквозь зубы и сплюнул на пол, потом лег на землю рядом со Стивом и смежил веки — сон, конечно же, не шел. Но усталость и нервотрепка последних дней сделали свое дело, как бы ни терзала безысходность ситуации, он уснул. Причем, так крепко, что, очнувшись, не знал, сколько прошло времени. Бодро вскочив на ноги, он огляделся. Стив стоял возле двери, пытаясь увидеть в щель происходившее снаружи. Курт, который совсем недавно лежал на земле пластом, тоже стоял на ногах, правда, держась за стену.
— Привет ребята! — бодро произнес Вашко. — Вы так приклеились к двери, будто там женское отделение бани…
Т-с-с-с… — прошептал Стив. — Кажется, что-то начинается! По крайней мере, они говорят о нас…
Поздравляю, ты здорово поднаторел в их языке. И что же они готовят?
По-моему, ничего хорошего. Наш грузовик уже на самом склоне. Только толкни — и он на армянской территории. А перед этим они загрузили весь кузов…
— Чем'. — приник глазом к щели чуть ниже головы Стива Вашко.
— Боюсь ошибиться, но, по-моему, это были трупы.
— Чьи? — воскликнул Вашко. — Армянские?
— К счастью, пока не наши. Но дело идет к тому. Сейчас они запихивают туда обломки оружия. Разбитые автоматы, гранаты в ящиках, что-то вроде минометов…
Зачем им это есть надо? — поинтересовался Курт.
— Смотри, Иосиф, — произнес Стив. — Видишь, всех, что в кузове, они привязывают к сиденьям тонкими бечевками. Внизу машина загорится, и потом ни один эксперт не скажет, что в момент падения они не были живыми — веревки сгорят. А при них оружие… Вот она, наша гуманитарная помощь! Шуму будет на весь цивилизованный мир. Больше всего ему достанется, — кивнул он головой в сторону Курта. — Номера на «мерседесе» гамбургские.
Не хотел бы я сидеть за рулем этого «морга», — потерянно произнес Вашко.
— Судя по всему — за рулем будет он, а мы рядом. Крепко задумано! Ничего не скажешь… Потом призовут борзописцев, Ларсен прискачет, и какая-нибудь красотка из «Таймса» защелкает на цветной слайд мою оскаленную физиономию на память соплеменникам…
Ну, это мы еще посмотрим! — с угрозой процедил Курт. — Еще не есть слишком поздно! Вот когда «Таймс», тогда все, есть финал. А пока…
Приготовления, похоже, подходили к концу. Бородатые мужчины, все как будто на одно лицо и в одинаковой, украденной, наверное, с военных складов пятнистой десантной форме по одному отходили от машины к костру и, наливая из закопченного чайника темную жидкость, с наслаждением пили. Один из них, невысокого роста, обвешанный, словно революционер у Смольного в Петербурге, пулеметными лентами, был за главного. Это чувствовалось и по отношению к нему остальных, и по коротким, весомым, словно взмах ножа, словам, которые срывались с его губ.
Видимо, боевики тоже ждали полной темноты — то и дело они поглядывали на небо, где все ярче и ярче вспыхивали звезды.
Командир уселся на бревно, поджав под себя ноги в высоких армейских ботинках, и взял в руки чай. В отличие от остальных, он пил не из кружки, а из стеклянного стакана в мельхиоровом ажурном подстаканнике.
— Вот бисов сын! — изумился Вашко. — Ну погоди, напьешься ты у меня…
В углу котельной тихонько, как мышь, завозился мальчишка. Он спал, чуть посапывая во сне и причмокивая губами.
У меня дома такой есть, — с грустью произнес Курт. — Девять лет, Пауль… Хорошо бы дать ему еды. Голодный совсем мальчик… Звери!
Командир, сидевший у костра, посмотрел на часы.
— Пора! Нариман, — отрывисто позвал он одного из товарищей. — Начинаем…
Стив, Вашко и Курз отпрянули от двери.
Вы ложитесь на землю! — скомандовал Стив, а сам задвинулся в угол так, что в темноте его и вовсе не было видно.
Нариман, коренастый крепыш, сорвал с плеча автомат и начал прикладом бить по щеколде снаружи. Стукнул засов, и дверь распахнулась. Встав на пороге, охранник пытался что-то разглядеть в помещении. После света костра ему это плохо удавалось. Сняв автомат с предохранителя, мужчина сделал шаг вперед, и в этот самый момент сильный удар по затылку рукоятью револьвера поверг его на пол. Стив зажал ладонью его рот, тотчас подхватывая на лету ремень автомата.
Тихо! — прошептал он. — Один звук, и к Аллаху. Понял?
Мужчина лишь бешено вращал глазами. Вскочившие с земли Курт и Вашко тотчас обрывками веревок связали его по рукам и ногам.
— Теперь, друг, тебе дается шанс выжить, — направив на него его же собственный автомат, прошептал Стив. — Будешь вести себя правильно — увидишь маму. Понял?
Тот заморгал глазами.
Сейчас ты скажешь, что один из нас помер, и позовешь еще кого-нибудь на помощь. Мол, одному не донести… Понял?
Стив чувствовал, как дрожал пленный.
— По-русски пусть зовет. И ругается прилично… пинком кулака сопроводил просьбу Вашко.
Стив отпустил руку от его рта.
Эй! — заорал охранник. — Вашу маму… Одна собака сдохла сама. Гусейн, помоги вытащить!
У костра расхохотались. Нехотя поставив кружку с недопитым чаем на бревно, поднялся молодой парень. Пригнув голову, он скользнул в дверной проем и тотчас мешком повалился на пол. Очередной удар Стива попал точно в цель. Парень захрипел и затих.
— Кляп ему в рот! — скомандовал Вашко. — Как и этому, первому.
— Иосиф, сдирай одежду с того, а ты, Кург, со второго… Вы почти одного роста.
Переодевание заняло не более одной минуты. Брюки, куртки, ботинки, кепки — все слетало с боевиков моментально и безо всякого сопротивления. Курт и Вашко моментально облачились в десантное обмундирование. Стив оставался в своей шляпе.
— Куда их? — поинтересовался Вашко, вскидывая на плечо автомат.
За баки. Пусть будут поближе к воде, — хмыкнул Стив.
Самвел… — позвал Курт мальчишку. — Ты где?
Его местонахождение можно было без труда определить по едва слышным всхлипам.
— Пойдешь с нами?
Ответом был лишь плач.
Мальчика есть надо забирать с собой, — привлекая его к себе и гладя по голове, произнес Курт. — Тут ему смерть!
Ладно, сейчас чего-нибудь придумаем… Он может незаметно проскользнуть, и сразу за угол. Самвел, проходи потихоньку и беги к той казарме. Понял?
Мальчишка, размазывая ладошкой слезы и грязь по щеке, кивнул. Курт выглянул наружу — ничего не подозревавшие боевики безмятежно разговаривали, сидя в каких-нибудь двадцати метрах от котельной.
— Ну, бегом… — подтолкнул Самвела к двери немец и, дождавшись, когда легкие шаги мальчишки исчезли за углом, махнул рукой Стиву. Тот послушно лег на землю…
Мог бы быть и
