— Не думаю, что я почувствовал именно это. Скорее вышло так, что моя магия коснулась другой магии — той, которой владеют боги.
— Разве для этого ты не должен быть сальватором?
— Я бы тоже хотел знать.
Тихо выдохнув, Энцелад заставил себя задвинуть тревожные мысли как можно дальше и сосредоточиться на том, что было вокруг. Стефан, отставший лишь на шаг, использовал магию — бронзовый свет на мгновение залил землю и осветил множество костей, расколотых и сгнивших скелетов, которые громок хрустели под ногами.
Если Клаудия права и это действительно кладбище богов, — хотя Энцелад не понимал, как те могут иметь те же тела, что и смертные люди, — то после его обязательно ждёт кара за подобное оскорбление. Кости были повсюду, не удавалось сделать шага, не коснувшись их и не сломав, и если первые минуты ещё Энцелад как-то старался избегать их, то вскоре просто наплевал на всё и шёл прямо.
Помимо груды костей, огромных скелетов, мимо которых и через которые они проходили, — вроде грудных клеток, черепов, костей рук и ног, — здесь не было ничего. Дворец, высившийся вдалеке, медленно приближался. Свинцовые тучи до сих пор закрывали небо. Не было даже лёгкого ветра, который поднимал бы пыль и пепел. Не было ничего, откуда мог бы этот пепел прилететь — он, казалось бы, всегда был здесь.
Клаудия больше не отвечала на их вопросы. Она уверенно шла вперёд, огибая преграждавшие путь груды костей, и совсем скоро вывела их к тому, чего Энцелад совершенно не ожидал увидеть. Его было сложно удивить чем-либо, но он впервые видел деревья и кусты из костей, которых было так много, что они напоминали сад, раскинувшийся перед стенами дворца.
— Это всё ещё кладбище богов? — осторожно спросил Джинн. Он прижал крылья к спине, будто боялся хотя бы пёрышком случайно задеть одно из тонких деревьев.
— Это всё ещё их останки, если ты об этом. Разницы, в общем-то, практически никакой.
— А вот и нет! Знаешь, в моём мире цеев называли юными богами — так что хочу сказать, что мне совсем не нравится, что это место может быть кладбищем богов, потому что я, вот так новость, цей!
У Энцелада дёрнулся глаз. Джинн хоть когда-нибудь бывает серьёзным?..
— Аккуратнее, — вдруг сказал Стефан, понизив голос. — Я чую демонов.
— Прекрасно, — проворчала Клаудия, — решили, наконец, появиться…
Несмотря на это, демоны так и не показались. Энцелад слышал вой вдалеке, который с каждой секундой становился тише, но не видел ни малейшего движения тварей. Даже когда они приблизились ко дворцу настолько близко, что стала видна причина, из-за которой Клаудия говорила об эльфийской крови, демоны не появились.
— Охренеть, — выдохнул Стефан и, будто опомнившись, прикрыл рот ладонью и огляделся. Как если бы боги услышали его и сразу же спустились с небес, чтобы наказать.
Как если бы боги, прибитые в огромным вратам, вдруг очнулись.
Энцелад сразу же понял, что это боги. Пусть они были человеческого роста, золотистая кровь, капающая из пробитых рук и ног, длинные серебристые волосы и вытянутые уши выдавали в них богов-прародителей эльфов, Айриноул и Алеандро. Они висели на воротах, прибытие чёрными железными лезвиями, и только их руки, соединённые в центре, были пронзены чем-то золотистым.
— Великий Хамаки, — с ужасом прошептал Джинн, вцепившись в волосы. — Как это вообще…
— Тихо, — шикнула Клаудия, подняв указательный палец. — Не спугните.
Энцелад уже хотел спросить, кого именно, — не мёртвых же богов?.. — когда заметил слабое свечение возле врат. Оно напоминало человеческую фигуру, очертания которой постоянно расплывались и становились едва не прозрачными. Кровь, отливающая золотом, капала сквозь размытую фигуру и даже не успевала собираться в лужи, сразу же впитывалась в землю.
— Король наказал их, — наконец сказала Клаудия, подняв голову выше и всмотревшись в мертвенно-бледные лица богов. — За попытку восстания он отдал их на растерзание тварям, а после оставил здесь, отравил их тела хаосом.
— Это тебе Блуждающая Душа сказала?
— Да, она. Говорит, боги не мертвы, но и не живы.
— Что за попытка восстания? — тихо спросил Стефан.
— Они восстали против своих же, — неуверенно добавила Клаудия, а после, когда Блуждающая Душа шевельнулась, сделала небольшой шаг к ней и склонила голову, будто показывая, что внимательно слушает. — Они восстали против богов, которые сошли с пути, но были повержены.
— Отлично, — сквозь зубы выдал Энцелад, — а можно чуть больше конкретики?
— Откуда Души всё это знают? — тут же спросил Джинн.
— Они связаны магией и хаосом так же, как сальваторы со своими сакри.
Не успел Энцелад даже повторить свой вопрос, как Стефан удивлённо выпалил:
— Они — творения богов?
Блуждающая Душа вдруг шевельнулась и подплыла поближе. Джинн вскинул руки, призывая магию, но Клаудия тут же остановила его.
— Они все были творениями богов, — дрогнувшим голосом пояснила она. — Цивилизацией, которая существовала задолго до того, как появились первые демоны. До того, как боги поняли, что готовы пожертвовать всем ради достижения цели.
Энцелад был готов открыть рот в третий раз, когда Блуждающая Душа, едва не наклонившись к Клаудии вплотную, исчезла. Девушка отступила на шаг, резко выдохнув, и вскинула голову, указывая на самый центр врат, к которым были прибиты боги.
— Это Золотая Стрела.
* * *
Стелла резко обернулась, когда её схватили за руку. Она слышала шаги Гилберта, чувствовала его запах, но не думала, что он пошёл специально за ней. Может, ему тоже хотелось сбежать куда-нибудь и побыть в одиночестве.
— Что? — спросила Стелла, когда он, отдёрнув руку, будто обжёгся, уставился на неё.
— Прости.
— За что?
— Мы можем поговорить? — взволнованно выпалил Гилберт, так и не объяснив ей, за что извиняется.
— А разве сейчас мы не разговариваем?
— Наедине.
Стелла оглядела коридор, в котором они были совершенно одни, и непонимающе подняла брови.
— Тут никого нет.
— О боги, — простонал Гилберт, проведя ладонью по лицу. — Где-нибудь, где нас точно не услышат?
— А-а… Ладно. Пошли.
Она развернулась и побежала вперёд, лишь секундой позже услышав, что Гилберт идёт
