баловень судьбы! — и вышла.
Полли стояла перед своей «Пристанью» с печалью в глазах и перевязанным лентой пакетом в руках. Возле нее Сью и Энн. По их лицам тоже было видно, как неохотно они расстаются с Витусом и его спутниками. Друзья уже расселись в крытом экипаже, а кучер Джек нетерпеливо щелкал кнутом.
— Эй, Джек, отправишься тогда, когда я тебе скажу, и ни минутой раньше! — прикрикнула на него Полли.
Джек жил по соседству; был человеком надежным и верным. Он вызвался за подобающую плату доставить путников в Гринвейлский замок.
— Не шуми попусту, Полли, — ответил он, но так тихо, что слышал это только он сам. Хозяйка «Пристани» пользовалась у него непререкаемым авторитетом.
Полли встала на цыпочки и передала в экипаж пакет:
— Вот, Арлетта, это для вас, чтобы вы меня не забывали.
— Спасибо, милая Полли. А что там?
— Не скажу. Откройте в воскресенье, в день рождения королевы, обещаете?
Арлетта, которая больше всего на свете любила подарки, состроила несчастную рожицу:
— Но до него еще четыре дня. Не знаю, смогу ли я так долго вытерпеть!
Полли засмеялась:
— Сможете, сможете. Вы позволите?.. — Она поцеловала Арлетту в обе щечки и, чтобы никому не было обидно, наградила такими же поцелуями и Витуса, и Магистра, и Коротышку. — Прощайте и давайте о себе знать!
— Прощай, Полли! До свидания, Сью, до свидания, Энн! Счастливо оставаться!
— Доброго пути!
Полли шлепнула одного из пары коней по крупу:
— Смотри мне, Джек, чтобы не позже начала следующей недели был здесь! И горе тебе, если как следует не довезешь моих гостей!
Джек растянул улыбку на все свое рябое лицо и щелкнул кнутом. Кони тронулись с места. Полли, Сью и Энн долго еще махали вослед.
Джек проявил себя опытным возницей, который хорошо знал не только свое ремесло, но и дорогу. В первый день они доехали до Эксетера, куда прибыли около полудня и немного отдохнули. А потом по хорошей сентябрьской погоде покатили дальше через луга и долины, мимо убранных полей. Воздух был свеж и напоен запахом моря, потому что путь их лежал вдоль побережья. Поздним вечером они добрались до Чармаута, где переночевали в простой, но достаточно чистой гостинице.
Витус озабоченно спросил Арлетту:
— Ты уверена, любимая, что тряска не повредит нашему малышу?
Она положила палец на ямочку его подбородка и ответила:
— Да, дорогой. Так же уверена, как и сотню раз до этого, когда ты меня об этом спрашивал.
— Прости, я просто беспокоюсь. Такая дорога не слишком хороша для ребенка.
Арлетта засмеялась:
— Наш малыш спит в теплой и мягкой постельке, надежно укутан. Ты как врач должен бы это знать.
— Конечно, конечно, знаю. Но… как бы это сказать… Когда дело касается твоего собственного ребенка, все видится как-то иначе.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
— Я тоже тебя люблю. Больше жизни.
На второй день они выехали на рассвете, оставив побережье изгибаться дугой вдоль залива Лайм и направили коней в сторону Дорчестера, древней Дурноварии, где селились еще римляне. Они хорошо поели и выпили пряного эля, которым славится этот город. А перед выездом Витус выслал вперед гонца с сообщением в Гринвейлский замок, чтобы их ждали в субботу. Они немного подремали послеобеденным сном и тронулись дальше. Дальше, дальше и дальше, пока, утомленные, не въехали вечером в Борнмут, что в бухте Пул. Здесь они сняли комнаты в гостинице, которая называлась ни больше ни меньше как «Ярмо». Хозяин, бывший корабельный кок, собственноручно потушил для них сочное жаркое с луком, но они едва смогли оценить изыск этого блюда, потому что валились с ног от усталости.
Третий день привел их в Саутгемптон, большой портовый город, в котором жизнь била ключом. Они проехали норманнскую городскую стену, оставили по левую руку дворец короля Джона[106] и, не задерживаясь, продолжили путь — шумный город выглядел малопривлекательным. Они повернули на юг, к Портсмуту, и еще при свете дня были там. Они радовались, что так рано прибыли, надеясь благодаря этому спокойно подыскать ночлег.
Но их надежды не оправдались. Повсюду им давали от ворот поворот. Было впечатление, что все путешественники юга Англии решили остановиться в Портсмуте.
— В такой ситуации разумнее всего переправиться на Уайт, — проворчал маленький ученый. — Если не ошибаюсь, там у Таггарта недалеко от Кауса поместье. Там уж мы точно найдем пристанище.
— Заманчивая идея, — согласился Витус. — В ней только один недостаток: чтобы переправиться на остров, нужен паром, а сегодня его уже не будет.
Магистр устало махнул рукой. Тут его глаза, хоть и расплывчато, усмотрели большую площадь, на которой толпился народ.
— Что делают там эти люди?
— По-моему, устанавливают палатки и сколачивают помосты или что-то вроде этого… Думаю, ко дню рождения нашей королевы.
Арлетта высунулась из экипажа:
— Спрошу-ка я вон того паренька с пилой, может, он знает какой-нибудь приют. Эй, приятель, где тут можно остановиться на ночь? Мы уже весь город исколесили, и все понапрасну.
Парень задумался, даже отложил в сторону свой инструмент, должно быть, для того, чтобы выиграть время:
— Хм, мадам, просто и не знаю. Ничего не приходит в голову.
— Ладно, все равно спасибо. — Арлетта уже собралась откинуться назад, как вдруг парень продолжил:
— Ну есть тут «Золотая галера». У них обычно мало постояльцев, потому как уж очень грязно.
Арлетта переглянулась с друзьями. Витус кивнул:
— Если уж совсем ничего не найдем, остановимся там. Эй, друг, а ты не можешь сказать, как проехать к «Золотой галере»?
— Почему не могу? Могу. Поедете вниз по Спитхэд, все время на юг, до королевской верфи. Вы ее сразу увидите по мачтам. Вот как раз возле этой верфи и «Галера». У них там над входом фигура галеона, не спутаете.
— Спасибо. — Витус дал парню монетку.
Следуя указаниям, они вскоре добрались до места. Как оказалось, «Золотая галера» не только не была золотой, но и вообще никак не соответствовала своему названию.
— Слишком запущенная и нищая, — выразил общее мнение Магистр, выбираясь из экипажа. — Но на безрыбье и рак рыба. Ай! Что это? Что-то пробежало по моим ногам.
— Уи, это была зубоскалка, а может, острозубка, — пропищал Коротышка, подразумевая крысу или мышь.
— Веселенькое дельце!
— Давайте сначала войдем внутрь, — решил Витус.
Внутри вид был не менее удручающим: грязные столы с остатками пищи, засоренный пол, повсюду пыль и паутина. Оценив это как «грязно уж очень», парень с пилой мягко выразился. Арлетта наморщила лоб, а потом храбро провозгласила:
— Делать нечего. Если нам сдадут тут комнаты, останемся. Это всего лишь одна
