Не спеша они вышли из машины и взглянули в темное предрассветное небо, на котором лучились тусклые звезды. Сама гроза полыхала зарницами где-то еще очень далеко.
– Что же будем делать? – спросил Ану, осматриваясь по сторонам. Он вздрагивал от приречного холодка и потирал голые коленки.
– Дождемся рассвета и полетим заявить о своем прибытии.
– А зачем ждать – можно лететь и сейчас, – предложил Вася. – Время и еще раз время!
– Нет, пожалуй, нам все ж таки лучше подождать, – сказал Ану. – Больше того, мне кажется, что вам вначале стоит прийти в город одним, без меня и без машины, и рассказать о том, что произошло.
– Так нам и поверят, – усмехнулся Юрий.
– Вот если не поверят, тогда вы пришлете Шарика, и я прилечу сам.
– Мне непонятно, – сказал Вася, – зачем это нужно? Лучше уж все сразу и все честно.
– Так кажется на первый взгляд. А если я просто побаиваюсь? – спросил Ану. – Если мне нужно успокоиться, привести себя в порядок?
Ребята не поняли Ану и недоверчиво переглянулись. Это рассердило Ану:
– Неужели вы не можете понять – я волнуюсь перед встречей с вашими людьми! Ведь я столько лет был, в сущности, один. И потом… Потом мне просто неудобно являться в таком виде. – Он похлопал себя по голым ногам. – И наконец, подумайте о тех, кто лежит сейчас в состоянии обезвоженного анабиоза. Вы открыли двери в корабль, пропустили в него воздух. Вы уверены, что бактерии и вирусы не проникли в камеры повышенной защиты – ведь корабль пролежал миллионы лет? Опускался вместе с сушей на дно морское, его заносило песком, и он снова поднимался. Так неужели вы не можете предположить, что металл, даже уплотненный во время путешествия в Черном Мешке, претерпел кое-какие изменения? Это значит, что те, кто столько времени ждет воскрешения, подвергаются новой смертельной опасности! А ведь если вы подумаете, кроме меня, хоть немного разбирающегося в системе подобных кораблей, вернее, способного разобраться в них, никто не сможет им помочь.
Этот довод Ану оказался таким убедительным, что ребята совсем примолкли. О тех, кто лежал в корабле и ждал решения своей участи, и в самом деле они не подумали. А подумать стоило. Они сразу вспомнили ту согбенную фигуру у пульта управления, которая рассыпалась при одном только дуновении свежего ветерка, при одном только вздрагивании пола под ногами ребят.
– А если я сейчас же, не теряя времени, начну изучение корабля, принципов возвращения из обезвоженного анабиоза и если у меня получится что-нибудь, мы возвратим людей к жизни. Мне не нужно говорить, что получит ваша цивилизация от возвращения к жизни специалистов целого космического корабля. Таких знаний, какие есть у них, нет во всех академиях вашей планеты, а возможно, и всей Галактики. Вот почему я считаю, что вам нужно делать свои дела, а мне – свои.
Как это ни печально, а Ану все-таки прав: следовало действовать, и действовать быстро и продуманно.
Ребята попрощались с Ану и стали карабкаться по склону карьера. За ними понуро брел Шарик, то и дело оглядываясь назад, за Шариком поковылял было и крокодил, но Ану остановил его.
– Не следует сразу выдавать то, что произошло. А крокодил вызовет лишний интерес у тех, кому до поры до времени не нужно знать ничего.
И ребята ради сохранения тайны оставили крокодила вместе с Ану, а сами собрали пожитки, взвалили их на себя и поплелись домой.
Неожиданно Вася остановился и решительно сказал:
– Как хотите, а черную орхидею я возьму с собой.
Он вернулся к машине и взял цветок…
Даже в лесной таинственной и тревожной темноте этот необыкновенный цветок светился необыкновенно теплым, ласкающим светом, и потому, должно быть, на душе мальчиков стало спокойней.
Светало. Посверкивала зарницами приближающаяся гроза, и поэтому в лесу было тихо и жутко. Ребята прибавили шаг.
Было уже светло, когда они добрались до опушки и увидели свой городок – мирный, тихий, с редкими столбиками дымков, со снующими автомашинами и автобусами.
– А где же наши грибы? – невесело пошутил Юрий.
– Придется что-нибудь придумать.
– Придумаем, а потом?
– А что ж потом? Ведь здесь корабль и Ану; что и кто нам может сказать?
– Все равно. Неприятно возвращаться после таких приключений и сразу начинать врать.
– Ну а если ты сразу расскажешь то, что произошло, тебе поверят? Так что иди и придумывай, почему мы не нашли грибов.
Они расстались у Васиного дома, договорившись встретиться часов в десять, чтобы сразу идти в милицию и сообщить о своих необыкновенных находках.
Вероятно, все произошло бы именно так, как они и предполагали, если бы не ряд обстоятельств. Прежде всего, оказалось, что Васиных родителей дома нет – они ушли еще с вечера на плотину. Вот почему Вася отделался очень легко – никто не поинтересовался причинами задержки и почему он пришел без грибов. Он поел и прилег отдохнуть.
Труднее пришлось Юре. Бабушка сначала обрадовалась его возвращению, а потом, узнав, что грибов он не принес, возмутилась:
– Да что же вы там делали столько времени! Шлендали, шлендали, а вернулись с пу́стом!
Тут проснулись родители, и мама, конечно, немедленно набросилась на отца:
– Вот видишь, к чему приводит твое воспитание! Мальчик пропадает неизвестно где, опаздывает и, главное, врет.
И хотя Юрий еще ничего никому не соврал и, значит, имел полное моральное право возразить и даже обидеться, он промолчал, потому что понимал: в таком огромном деле, как их, настоящий мужчина обязан проявить терпение и выдержку.
Отца заинтересовала фактическая сторона дела.
– А почему вы пришли на рассвете?
Честно говоря, вот этого варианта Юрий не продумал – объяснения такого раннего прихода у него не было. Но как всегда в трудных случаях, его немедленно выручила бабушка:
– Да ты посмотри, что на дворе делается. Там такая гроза идет, такие ужасти…
– Грозы испугались? – строго спросил отец.
– Не в том дело, что испугались, а в том…
– Да кто же грибы в грозу ищет? – опять вмешалась бабушка. – Они только через несколько дней после нее пойдут.
Но отца не очень удовлетворило бабушкино объяснение. Он поморщился и, процедив сквозь зубы: «Струсил», слегка шлепнул сына по затылку и сказал:
– Приводись в порядок. Скоро завтрак.
Незадолго до завтрака дом неожиданно вздрогнул. И вздрогнул так, что между досок потолка просочилась древняя труха. Бабушка перекрестилась и с пониманием дела пробормотала:
– Страсти-то какие, ба-атюшки!
Над городком прокатился запоздалый ворчливый гром. Потом, когда все сели за стол, дом вздрогнул снова, и снова издалека докатились раскаты грома. И в то же время вдруг, по каким-то непонятным законам, все поняли – это был не гром, а нечто другое. Отец подумал и сказал:
