энергии из ядра дальше по её ветвям.
И еще, пугало количество желтых частиц, осевших на энергоканалах Кучи. Её матрицы местами просто таки сияли золотом. Не представляю, сколько нужно было съесть гороха и красного жемчуга. Не представляю, сколько нужно прожить, чтобы съесть такое количество гороха и жемчуга. И заранее предвижу сложность работы, если подтвердится жизнеспособность идеи по обнулению содержания в матрицах желтых частиц.
Погружался под максимальным количеством зеленки в структуру первичной матрицы Кучи шесть раз. Первые два раза — сделал зародыши узлов. Подождал пока оплетка энергоканалов соединится с узлами. И в следующие погружения увеличивал их емкость. Получилось довести емкость узлов до двух единиц. Энергия пошла уверенными потоками по первичной матрице в голове.
Будить Кучу не стал. Начался откат после спека. Навалилась усталость. Заснул рядом с Кучей прямо на стуле.
Глава 62
Будни знахаря 2.1
Глава 62. Будни знахаря 2.1.
Проснулся от сдавленного стона и мычания. Куча, обхватив голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону, сидела на кушетке и выла.
— Что⁈ — бросился к ней.
— Голова…. Горит…., — сквозь зубы провыла Куча.
Схватил её за голову двумя руками и погрузил в сон. Аккуратно придерживая, положил на кушетке. То что Куча проснулась самостоятельно — нормально, лечебное усыпление гарантированно действует всего пару часов и без обновления воздействия, происходит самостоятельное пробуждение пациента. А вот то, что у неё «голова горит» — что-то непонятное происходит. Серая кожа лица воспалилась, стала синюшно багровой, как будто кровоподтек на всю голову. Чешуйки потрескались, местами отслоились и сочились.
Активировал умение усиленное зеленкой.
Первичная матрица в голове Кучи наполнилась энергией и с огромной силой давила на оболочку, отрывая её от вторичной матрицы, растягивая вторичную матрицу. По всей видимости запустился процесс восстановления мягких тканей лица.
Пол кубика оранжевого спека ввел внутримышечно. Еще пол кубика разбавил с чистым живцом и протер голову. Остатками смеси пропитал бинты и наложил их на кожу головы. Сверху пленка и еще слой бинтов. Не забинтованными оставил глаза и рот.
— Что со мной? — невнятно прошипела Куча сквозь зубы, схватившись руками за забинтованную голову.
Похоже я перестарался с бинтами, заблокировав возможность движения нижней челюсти. Начал прикидывать, как правильней перебинтовать. Не понадобилось. Интенсивно двигая челюстью Куча ослабила бинты.
— Что со мной? — произнесла она более внятно.
— Мягкие ткани восстанавливаются, — постарался сделать как можно более радостное выражение лица и звучание голоса. — У тебя губы растут, и нос, и уши, — продолжил восторженно.
Куча заозиралась, думаю в поисках зеркала, а потом, сообразив, что голова перемотана, просто засунула палец в прорезь для рта и начала ощупывать губы. Мгновение, и её глаза засветились радостью.
— Пошли, — помог ей слезть с кушетки. — Тебе срочно нужно хорошо поесть…
Через пару часов бинты пришлось снять. Куча жаловалась, что они сильно давят.
Вместе с компрессами частично снялся верхний слой кожи. Кожа стала менее воспаленной и в целом стала не такой иссушенной, как ранее. Появился дополнительный объем мягких тканей на скулах и щеках. На кромках отверстий носа появились розовые валики.
Смешал еще спек с живцом и протер кожу головы. От повторного наложения компрессов Куча отказалась, сказав, что будет достаточно легкой тканевой маски — балаклавы, в которой она обычно ходит.
А потом Куча заметила праздно шатающегося Лома…
Усиленная действием спека, Куча творила чудеса на тренировочной площадке, выматывая Лома, заставляя его стонать от напряжения. Мне даже стало его немного жаль. И, чтобы не видеть истязания Лома, пошел обедать на террасу своего дома, благо, что вид открывается в другую строну…
К вечеру губы Кучи восстановились настолько, что могли сомкнуться. Восстановление носа и ушей шло медленнее, под тонкой кожей еще только формировались хрящи. Но, честно говоря, я и это воспринимал как чудо чудесное. Возможно, когда стану матерым знахарем, буду относится к такой бешеной регенерации тканей как к чему-то обычному и незначительному. Но сейчас… Сейчас хотелось выпить…
После вечерней протирки кожи раствором спека и живца, Куча согласилась составить мне компанию за ужином. Большую часть которого приходилось делать вид, что я не замечаю неловких моментов. Куча заново училась пить, не запрокидывая голову, и есть, не прикрывая рукой рот. Лишь только к концу ужина она немного освоилась, лишь иногда ойкая, кусая губы.
— Подозрительное невезение.
— Ты о чем? — Куча напряглась, среагировав на смену темы разговора.
— О твоём квазизаражении.
— И в чём подозрительность?
— Ну, смотри. Ситуация. Ты — … хорошо развитая иммунная, — пришлось подбирать выражение, чтоб не сказать «старая», мало ли. И намекать на её возраст, точнее время прожитое в Улье, тоже не хочется. — Находишься под присмотром опытных знахарей. Думаю, что не только жемчуг… и горох ты тоже принимала под их контролем. Я к тому, что вряд ли ты в рейдах самостоятельно принимала горох. У тебя просто не должно было быть такой необходимости и привычки. Я прав?
Куча кивнула. Взгляд её стал цепким, заинтересованным.
— Хорошо. Дальше. Отравиться красным жемчугом почти невозможно. Разве что съесть сразу пару жемчужин или совместить прием жемчужины с приемом горохового раствора. Но ты так не делала?
— Не делала.
— Вот и получается, что тебе или незаметно как-то подсунули вторую красную жемчужину. Ну, к примеру, как-то усыпили и положили в рот. Или подмешивали в питье гороховый раствор, в принципе, его можно не заметить, если им разбавить живец. Причем гороховый раствор тебе нужно было бы подмешивать несколько дней подряд, чтоб проявился эффект отравления.
Задумался. Куча тоже настороженно молчала.
— Я больше склоняюсь к отравлению гороховым раствором. Ты говорила, что вы возвращались. Думаю расчет был на то, чтоб отравление наступило уже когда вернулись. Просто та красная жемчужина стала случайным фактором, ускорившим отравление.
Взгляд Кучи стал отсутствующим, блуждающим. Похоже, что она сейчас погрузилась в воспоминания. Выискивает в них, кому могло бы быть выгодным её отравление.
Подождал минуту, пять… Ждать надоело.
— Слушай, — выдернул Кучу из воспоминаний. — А как так, что вы не боялись в рейдах принимать красный жемчуг? Знахарь это наверняка понял бы и доложил. Ну, если даже не доложил о факте приема жемчуга, вдруг бы появилось второе умение. А это уже не скроешь. Зачем рисковать?
— Командир говорил, что нет риска, — замедленная в начале речь к концу фразы ускорилась. Куча вынырнула из воспоминаний. — Знахарь что-то
